Сьюзен Джонсон - Греховный соблазн

• Название: Греховный соблазн
• Автор: Сьюзен Джонсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014356-7

Кто мог подумать, что гордая княгиня Кристина, подлинное украшение европейского высшего света, на самом деле — разочаровавшаяся в любви женщина, смирившаяся с печальным одиночеством?

Только — бесшабашно-смелый американец Макс Фокнер. Единственный мужчина, способный дерзко бросить вызов светским условностям — и воплотить в явь свою заветную мечту о пылкой, неистовой, безумной страсти…

---

— Он заплатил мне вдвое против запрошенного за то, чтобы их не беспокоили, так что мне плевать, кто там он на самом деле. Объяснил, что жена устала и хочет спать.

— В такое время? Да уж, у богатых нет никакого понятия о приличиях. Делают все, что в голову взбредет!

— И пусть делают. Хоть на голове ходят. Лишь бы денежки платили!

— Кстати, давай-ка их мне, — потребовала жена, протягивая руку. — На тот случай, если тебя вдруг потянет сыграть партию в карты. Не желаю, чтобы они перешли в карман Тому Бейли!

— Ну, как я выглядел? — прошептал Макс, схватив Кристину в объятия, едва за хозяином закрылась дверь. — Обращался ли со своей дорогой женой с той почтительностью, которой она заслуживает?

— Ты был всем, о чем только может мечтать жена, — кивнула она, завороженная его причудливой фантазией. — Могу поклясться, что ты — радость моей жизни.

— А ты — счастье моей.

Как он восхищал ее, как легко было бы влюбиться без памяти… если бы она не держала себя в руках. Но сейчас в ее голосе зазвучали дразнящие нотки, потому… потому что только последняя дурочка может принимать всерьез эту головокружительную авантюру, особенно с таким человеком, как Макс.

— Вы нашли нам поистине огромную кровать, милорд.

— Чтобы лучше ублажить тебя… и меня. И нас.

Его голос был непривычно мягок. В глазах сияла нехарактерная для него нежность.

Господь и вправду наделил его природным обаянием. Умением покорять женщин с одного взгляда. Как часто Макс повторял это другим любовницам?

Он услышал ее сожалеющий вздох.

— Я что-то не то сказал?

— Я не так искусна в любовных играх и словесных поединках. И поэтому чувствую себя не в своей тарелке. — Она слегка отстранилась. — Не уверена, что сумею казаться беззаботной, беспечной и бесшабашной, как того требует обстановка.

— Ошибаешься.

— Вряд ли. Ах, Макс. Признайся, как часто ты бывал раньше… с женщиной, которая тебя хочет?

— Никогда! — вырвалось у него. — Послушай, честность — редкое свойство… в подобных ситуациях, как и чувства, которые ты во мне пробуждаешь. И сейчас я способен думать о беспечности не больше, чем ты. Даю слово.

Но яснее всяких слов за него говорили глаза. Это немного утешало, однако отринуть жизненные принципы оказалось не так легко. И хотя она могла поддаться соблазну так же самозабвенно, как в Дигби, что-то изменилось. Больше это не минутный каприз, подогретый гневом и изменой. Они приехали сюда с определенной целью. И теперь ее переполняли сомнения.

— Я отчаянно хочу тебя и так же отчаянно не хочу. Понимаешь? Желаю остаться здесь с тобой навсегда или уйти за секунду до того, как не смогу сделать это, прежде, чем моя жизнь…

— Необратимо изменится. Знаю. Кольцо его рук сжалось чуть сильнее.

— Ты спросила, когда я покидаю Англию. Я должен был ответить «в четверг», но не сделал этого, потому что не уверен, что сумею оставить тебя. Поэтому не говори мне о бесшабашности.

Мир сошел со своей оси, куда-то покатился, и осталась одна надежная опора — его объятия.

— Но вчера мы даже не были знакомы, — ошеломленно пробормотала она. — Что происходит?!

Он долго не отвечал, и она вдруг испугалась, потому что его ответ так много для нее значил.

— Что бы там ни было, мы с этим справимся, — решил он наконец.

Как можно истолковать столь явную двусмыслицу? И более того, как Макс разделывается с чересчур любящими заявлять на него права дамами? Или она отдалась человеку, который исчезнет из ее жизни так же неожиданно, как появился?

— Прежде всего я не уеду в четверг.

В окружавшем ее жизнь мраке внезапно просияло солнце, и на этот раз она не стала доискиваться причин нахлынувшего счастья.

— Ты не представляешь, как я рада!

— Представляю, — возразил он с отчетливым, чуть тягучим американским акцентом. — Еще как представляю.

Вдруг разом обессилев, она прижалась к нему, положила голову на грудь и разрыдалась.

— Ну… ну… не стоит… — шептал он, гладя ее по спине. — У нас на это времени нет. За две недели нужно так много успеть!

Она подняла полные слез глаза:

— Вместе?

— Предлагаю тебе отказаться от всех приглашений и визитов. Ты будешь слишком занята.

— Правда? — вырвалось у нее с такой горечью, что Макс потрясенно кивнул. Сколько же раз ее обманывали и предавали?

— Слово чести, — улыбнулся он. — Поедем в Минстер-Хилл, а потом… вдруг мне вздумается посетить Силезию?

— Нет! Ни в коем случае!

Это невозможно, ведь там за ней следят родственники Ганса!

Она явно чем-то напугана!

— Об этом мы еще успеем поговорить.

— Нет, Макс, — настаивала она, упираясь кулачками ему в грудь. — Мы не станем об этом говорить. Это совершенно исключается. Понятно?

— Как скажешь.

Слишком уж он сговорчив!

— Я серьезно, Макс. Обещай мне.

— Я не сделаю ничего против твоей воли.

Туманные, неопределенные, тревожащие слова.

— Скажи, что не приедешь в Силезию.

— Я не приеду в Силезию, — повторил Макс и про себя добавил: «Но мог бы оказаться в Силезии, подвернись подходящий предлог». Как человек, выросший на Диком Западе в те времена, когда закон утверждался пулей и петлей, Макс умел позаботиться о себе.

— Спасибо, — облегченно выдохнула она.

— И тебе спасибо за то, что одобрила мой выбор кровати.

Времени и в самом деле было немного, не стоит тратить его на лишние споры. Поэтому он лениво протянул:

— Что предпочитаешь сначала: ванну или секс? Решать тебе, потому что я из кожи вон лезу, чтобы казаться истинным джентльменом, и никоим образом не собираюсь навязываться.

— Разве что самым восхитительным образом… по крайней мере я на это надеюсь.

— О, тут меня просить не нужно, chouchou[2]. Речь идет всего лишь о порядке событий.

— В таком случае мне не придется решать насчет секса, — усмехнулась она.

— Я принял решение за тебя, — подхватил он.

— Значит, я должна покориться?

— Или я должен услужить тебе, зависит от точки зрения.

— То есть намекаешь, будто я чересчур требовательна?

— Только в самых определенных и приятных случаях, вроде того, когда просишь рая на земле.

— Так я тебе все-таки нравлюсь?

— Да, черт побери! Так что не играй со мной, — прорычал Макс и, ошарашенный воздействием ее невинного кокетства, тем эффектом, который произвели ее слова, и обязанностями, которые они на него возлагали, тихо выругался, резко снял ее руки со своей груди и отступил, словно отгораживаясь от кандалов, какими неизменно представлялись ему искренние отношения. Сколько лет он ловко уклонялся от постоянных связей, и вот теперь добровольно сдается?

— Мне нужно выпить. А тебе?

Он огляделся в поисках несуществующего столика с напитками и, не дожидаясь ответа, сухо сообщил:

— Сейчас вернусь.

Услышав стук захлопнувшейся двери, Кристина подошла к окну и прислонилась лбом к стеклу. Прославленный донжуан потрясен! Она понимала, что он сейчас испытывает. Ее благополучный мирок тоже разлетелся на осколки: все традиции и законы, правила поведения и приличия сметены человеком, который дал ей столько счастья, что непонятно, как она могла быть довольна пародией на ту жизнь, которую считала настоящей.

Она тут же напомнила себе, что этот человек всего через две недели исчезнет навсегда. А может, и раньше.

Кристина вздохнула и потерла пальцем запотевшее пятнышко.

Очевидно, Макс расстроен или выведен из себя настолько, что нуждается в подкреплении. А это означает, что он вряд ли спокойно воспринимает происходящее… события или ситуацию…

Кристина снова вздохнула и нарисовала на стекле сердечко… как влюбленная, полная надежд девчонка, готовая отбросить суровую реальность ради блаженных грез. И за то время, что его не было в комнате, она намалевала целую гирлянду сердечек на всех окнах, словно заклинание счастья, и каждое было символом удачи, романтических стремлений и волшебных снов.

Но, услышав звук шагов, Кристина несколькими широкими взмахами поспешно стерла все доказательства своей глупости и повернулась к двери как раз вовремя, чтобы увидеть входившего Макса. Руки его были заняты блюдом с румяными яблоками, поверх которых возвышались губка, бутылка бренди и два стакана. На его лице сияла широкая улыбка.

— Я пришел с подарками. Миссис Бегшот подумала, что моя леди жена должна попробовать ее особенных яблок. Губка… ну… я попросил новую, специально для нашей ванны. Правда, посоветовал мистеру Бегшоту не слишком спешить с водой. Надеюсь, ты не возражаешь, но иначе она бы остыла. Я сказал, что ты спишь. Поразительно, как в подобных случаях ложь громоздится на ложь! Не то чтобы я раньше проделывал такое… поверь, никогда. Но, так или иначе, спускаясь вниз, я решил, что больше всего на свете хочу быть с тобой и держать тебя в объятиях, и черт с ним, со всем остальным. Надеюсь, ты не возражаешь, а если возражаешь, помни, что я вешу вдвое больше тебя и не менее чем на фут выше, так что подумай о последствиях. И учти, что пока я пытаюсь договориться миром.