Тейлор Джонс - Сияние любви

• Название: Сияние любви
• Автор: Тейлор Джонс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044202-7, 978-5-9713-5353-9, 978-5-9762-3594-6

Только что вернувшийся из Индии капитан Брендам Кинкейд – герой, увенчанный славой, и, мечта всех невест лондонского света.

Однако согласно завещанию он унаследует деньги и титул, только, если женится на прелестной Генриетте Перселл!

Невеста терпеть его не может и не имеет ни малейшего желания сочетаться браком? Но Брендан влюбился по-настоящему и не намерен отступать.

Впрочем, в любви, как и на войне, хороши все средства.

И если женщину не взять штурмом, необходимо готовиться к осаде!..

---

– Для меня ты всегда выглядишь красавицей, – заявил Брендан. Во рту у него уже не было сухо, но слова ему давались все еще с трудом. Взяв Генриетту за руку двумя пальцами, он отвел платок от ее подбородка. – Тебе не нужно ничего от меня скрывать.

– Скрывать? – переспросила Генриетта. – А, – рассмеялась она, – ты имеешь в виду пятнышко? Видишь ли, это укус насекомого.

– Да? – Брендан задумчиво перебирал пальцами волосы Генриетты. Она бы выглядела богиней, если бы стояла перед ним обнаженной, с распущенными волосами и...

– Случилось так, что насекомое, о котором идет речь, пряталось в букете, который вы мне подарили.

– Боже! Вы это серьезно? – Получается, Генриетта пострадала по его, Брендана, вине. Что за хам он, абсолютный тупица, раз послал ей полевые цветы. Разумеется, там водятся насекомые.

– Не стоит переживать из-за этого, – улыбнулась Генриетта. – Цветы прекрасны, и с вашей стороны было очень мило послать их.

Брендан погладил ее по щеке и не ответил. Он чувствовал, что пропасть между ними все расширяется. Он был на ялике, убегающем по волнам все дальше и дальше от земли.

Он сказал ей, что влюблен в нее. Он еще никогда не говорил такого ни одной девушке, и, возможно, это был самый смелый поступок в его жизни. Смелее, чем пересекать ущелье с бурлящей горной рекой на дне по веревочному мосту, смелее, чем прятаться в кустах, сдерживая дыхание, в то время как группа охотников за головами крадется мимо.

И все же она ничего не сказала.

Его глаза закрылись сами собой, а его рука, перебиравшая ее локоны, упала вниз. Так вот каково оно – быть отвергнутым. Как мог поэт описать эту боль?

– Брендан? – Голос Генриетты звучал взволнованно. Брендан открыл глаза и посмотрел на нее так, словно она была далеко-далеко. Ее красота и грациозная утонченность волновали его. Неужели она никогда не будет принадлежать ему?

– Брендан, все в порядке? – Генриетта судорожно сглотнула, ее глаза расширились. – Ты сердишься на меня?

– Что ты хотела мне сказать? – спросил, в свою очередь, Брендан. Голос его прозвучал резче, чем ему бы хотелось.

Генриетта стала закалывать волосы.

– Я? Ничего. Совсем ничего.

Брендан в последний раз взглянул на ее лицо, напряженное от боли и смущения, и вышел из фойе, громко стуча ботинками.

Генриетта смотрела на его удаляющуюся спину. Она почувствовала странный рывок, как будто их связывала невидимая нить и куда бы он ни пошел, уносил с собой ее частичку.

Это было безрассудство. Он просто не понимал самого себя.

Когда он произнес эти слова «Я влюбился в тебя», Генриетта почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Возможно, ей следовало повторить за Бренданом его слова.

Не было ли это, что она чувствовала к нему, любовью?! Она влюбилась. Не в воображаемого Феликса Блэкстона. Теперь это казалось ей ребячеством, чем-то ненастоящим. Она была влюблена в живого, надежного, очень настоящего капитана Кинкейда.

Генриетте хотелось рассмеяться, обнять его, впустить его в свое тело, чтобы отпраздновать это откровение. Но она поняла это слишком поздно. Брендан уже ушел.

Генриетта опустилась на мягкую скамейку и прислонилась к стене. Вскоре странные, слегка шаркающие шаги обратили на себя ее внимание. Генриетта посмотрела надверной проем, ведущий в фойе. К ней приближался неясный силуэт. Когда он прошел под укрепленным на стене подсвечником, Генриетта узнала молодого Хораса Даутрайта-четвертого. В руках он держал белый узелок.

Заметив Генриетту, он вздрогнул:

– Боже, мисс Перселл! Что вы здесь делаете в одиночестве? Знаете, там уже танцуют.

Хорас не стал дожидаться ответа и присел рядом с Генриеттой.

Она с интересом наблюдала за тем, как он развязал узелок, положив его себе на колени. В нем были сладости.

– К вечеру я становлюсь очень прожорливым, – объяснил Хорас, отправляя в рот большой кусок лимонно-творожного пирожного. – Хотите?

Генриетта с улыбкой выбрала малиновый пирожок, посыпанный сахаром, и откусила от него кусочек.

– Мисс Перселл, я уверен, что вам неизвестно все, что происходит, – проговорил Хорас, глядя на другое пирожное. – Я имею в виду поместье моего дяди Уилла и все такое.

– Нет, по правде говоря, не знаю. Что вы имеете в виду? – Генриетта заставила себя откусить еще кусочек булочки, хотя та вдруг стала по вкусу напоминать мел.

– Вы любите моего дядю?

Генриетта замерла на мгновение, затем поморгала глазами и продолжила жевать.

– Люблю его? – переспросила она.

– Я хочу сказать – я надеюсь, что вы его любите, потому что тогда вы могли бы выйти за него замуж и все получилось бы просто замечательно для меня. Если мне придется стать графом Керри, то я просто умру.

Стук туфель на твердой подошве слышался все ближе и ближе. Хорас ахнул и торопливо запихнул сверток с пирожными под скамейку.

– Мама, – прошептал он, смахивая крошки с колен. – Пожалуйста, мисс Перселл, не говорите ей, что я рассказал вам об игре! Обещаете?

– Игре? – переспросила Генриетта. Она почувствовала, как на нее надвигается ужасающая тень.

Пейшенс Даутрайт возникла из темноты.

– Что, Хорри, преследуешь молодых леди? – Она окинула Генриетту недобрым взглядом. – А вы всегда прячетесь в темноте с молодыми людьми, мисс Перселл?

– Обычно нет, – ответила Генриетта спокойным тоном. Пейшенс снова повернулась к сыну.

– У тебя на лице крошки, Хорри! – рявкнула она. – Отдай мне! Что на этот раз? Тебе что, не довольно было трех порций шоколадного крема за ужином?

Генриетта почувствовала жалость к бедняге. Манерами Пейшенс Даутрайт могла сравниться с Монстром.

– Твой отец тебя ждет! – прорычала Пейшенс, обращаясь к своему сыну. Не говоря ни слова, Хорас убежал, оставив за собой след из крошек.

Пейшенс уперла руки в бока и, прищурившись, посмотрела на Генриетту.

– Не найдетесь выпытать у Хорри какую-либо информацию для собственной пользы. Если вы решитесь влезть в эту историю, которой Уильям проклял нас, то убедитесь, что я опасный противник. – Скривив губы, Пейшенс развернулась и удалилась.

Брендан дошел до усыпанной гравием подъездной дороги. Луна заливала парадную лужайку радужным серебристым светом. Кусты смотрелись темными силуэтами на фоне светло-серой травы.

Ему нужно было убраться отсюда, хотя бы на час или два. Дойдя до конца дорожки, он свернул на тенистую извилистую тропинку. Он помнил, что деревня Примроуз находилась всего лишь в миле отсюда. Возможно, там можно будет выпить немного эля и выкурить сигарету в компании мужчин в грязных ботинках и с руками, покрытыми мозолями от настоящей работы.

Важно было не думать. Конечно, даже если не думать, удушающая боль под ребрами никуда не исчезнет. Он знал, что этой ночью спать ему не придется. Лицо Генриетты будет преследовать его, парить под гобеленовым пологом его кровати.

В самом начале главной деревенской улицы, напротив кузницы и лавки сапожника, Брендан нашел подходящее местечко. На знаке, висящем на двух коротких цепях над дверью, он прочитал надпись: «Веселая черепаха». Оранжевый свет лился из сводчатых окон, изнутри доносились мужские голоса, перемежающиеся грубым смехом и звяканьем оловянных кружек.

Никто не обратил на Брендана внимания, когда он вошел. Дым из трубок, сигар и огромного каменного камина создал в комнате таинственную атмосферу. Брендан упал на табурет в углу и заказал пинту эля. Едва он сделал первый глоток, как услышал знакомый голос.

Слегка повернув голову, Брендан искоса посмотрел в угол и увидел спину Сесила Туакера. Перед ним стояла нетронутая кружка эля, а напротив сидел полный низенький человек, потиравший свой огромный сизый нос. Это должен был быть сквайр Перселл, подумал Брендан. Было заметно, что сквайр навеселе.

Туакер жалобно пропищал что-то своим высоким голосом, на что сквайр Перселл ответил:

– Она успокоится, как только ты затащишь ее в постель. Всегда так происходит. Но должен предупредить, Гетти – еще та штучка, будь она проклята. Следовало пороть ее в детстве, только ее мамаша не позволяла.

Брендан усилием воли остался на месте, буравя взглядом пространство перед собой. Словно со стороны он наблюдал за тем, как его руки сжимают край стола. Ногти побелели от напряжения.

Туакер вновь заговорил, на этот раз разборчивее:

– А бумаги уже подготовлены?

Сквайр Перселл проглотил эль, вытер пену с верхней губы грязным отворотом рукава.

– Бумаги?

– Ваше новое завещание. Мы уже обсуждали это. Если уж мне придется взять на себя хлопоты по избавлению вас от ответственности за Гетти...

Брендан сжал зубы. Чёртов подлиза! Как бы хотелось врезать ему прямо в рожу!

– ...то я должен получить финансовую компенсацию. Честно говоря, сквайр, я начинаю сомневаться в вашей возможности заплатить мне.

– Не забивай себе голову, приятель. Как только все это закончится и Гетти станет твоей женой, ты станешь моим наследником.