Элоиза Джеймс - Изящная месть

• Название: Изящная месть
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040558-8, 5-9713-4248-7, 5-9762-2256-0

Быть верной женой неисправимого ловеласа — незавидная участь.

Хелен, графиня Годуин, решает наконец отплатить неверному супругу той же монетой…

Одетая в скандально смелое платье и причесанная по последней моде, она отправляется на весьма сомнительный бал — дабы покорить сердце самого экстравагантного мужчины.

Однако этим мужчиной оказывается… ее собственный муж, граф Годуин, постыдно и страстно влюбившийся в собственную супругу!

Он хочет воспользоваться своим супружеским правом? Напрасно!

Теперь ему придется завоевывать любовь заново!

---

— А вы не хотели бы продать это платье? — спросил вдруг Том.

— Давайте оставим разговор о моей одежде, иначе я решу, что вы хотите только одного — раздеть меня, — сказала Лина.

Откинувшись на спинку дивана, она одарила Тома обольстительной улыбкой, которую долго репетировала перед зеркалом.

Он пристально посмотрел на нее. Так однажды в детстве на Лину смотрела мама, прекрасно понимая, что именно ее дочь оборвала ягоды ежевики в саду миссис Гирдл, хотя и не признавалась в этом.

— Это само собой разумеется, — сказал он с усмешкой, и вокруг глаз у него вдруг появились мелкие морщинки. — На свете не существует мужчины, у которого не зачесались бы руки при виде всех этих пуговиц и тесемок.

Лина не смогла сдержать улыбку. Том оставался для нее прежде всего священником, а их она не очень-то жаловала.

— Я думала, что священнослужители выше подобных соблазнов, — заявила она. — Мне кажется, вам следует подняться в свою комнату и помолиться о спасении собственной души.

— А кто вам сказал, что священники бесчувственны? — насмешливо спросил Том. — Любовь к вам, Лина, не наносит моей душе никакого вреда. Я впервые в жизни встречаю такое прекрасное Божье создание, как вы.

— Любовь? — удивленно переспросила Лина. — Вы, наверное, оговорились, преподобный!

— Нет, я назвал вещи своими именами, — спокойно возразил Том.

Лина засмеялась, но Том прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке, и она замолчала. Он долго и пристально смотрел на нее так, что Лина вдруг чего-то испугалась.

— Вы слышали анекдот о епископе, которого среди ночи разбудил какой-то шум? — спросила она, пытаясь подавить в себе непонятный страх. — Но когда он встал, чтобы посмотреть, в чем дело…

— Замолчи, — прошептал Том, не сводя с нее глаз, и медленно потянулся к ней.

У Тома были широкие плечи. Лина вцепилась в них, когда Том вдруг неожиданно припал к ее губам в пылком поцелуе. Так ее еще никто не целовал. Ни Хью Сазерленд, ни Харви Битл, ни даже Рис Годуин.

— А вы уверены, Том, что действительно являетесь священником? — пролепетала Лина, когда тот наконец прервал поцелуй.

— В этом нет никакого сомнения.

Том не давал воли своим рукам, боясь прикоснуться к ней лишний раз, хотя она-то видела, что его неудержимо тянет к ней.

— Но священники так не целуются! — прошептала Лина. У него был такой красивый, четко очерченный рот, что Лине вновь захотелось испытать на своих губах вкус его поцелуя.

— Чужие любовницы тоже так не целуются, — хрипловатым голосом промолвил Том. — Если бы я не был священником, Лина, вы оказались бы в серьезной опасности.

Лина не думала, что ей грозит какая-либо опасность. Она была погибшим созданием, которому нечего было терять. И они оба прекрасно знали об этом, и это для Лины, конечно же, было унизительным.

Том, казалось, прочитал ее мысли.

— Вы не шлюха, Лина Маккенна, — сказал он, подняв ее голову за подбородок.

— Вам не нравится жестокая правда, поэтому вы и не признаете ее, — криво усмехнувшись, промолвила она.

— Я говорю то, в чем совершенно уверен, — твердо заявил он.

Ее поразили проникновенные нотки, звучавшие в его голосе. Том полностью доверял ей. Отец Лины был очень похож на него. Без сомнения, он встретил бы ее с распростертыми объятиями, если бы она решила вернуться домой. Для него она была заблудшей овцой. «Господь всемилостив, он все прощает», — говаривал ее отец, стараясь поступать по-христиански.

— А вам не надоело всегда быть таким добрым и хорошим? — раздраженно спросила она.

Лина и сама не знала, на кого злилась — на Тома или на своего отца…

— Да, надоело, — честно признался Том, погладив Лину по голове.

Ее длинные шелковистые волосы были приятны на ощупь.

Отец Лины никогда в жизни не сказал бы ничего подобного. Он был готов неустанно любить, понимать и прощать людей. И это совершенство утомляло Лину.

— Тем не менее, — сказала она, — могу предположить, что вы никогда не нарушали данных вами обетов. Вы всегда свято чтили Десять заповедей.

Том продолжал гладить Лину по голове. Это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Во всяком случае, я могу не бояться, что нарушу заповедь «не прелюбодействуй», — мягко сказал он. — Ведь вы не замужем. А вообще-то из всех заповедей мне больше всего нравится «возлюби ближнего, как самого себя». — Он поцеловал ее в голову. — Я готов следовать ей, Лина. В конце концов, вы — мой ближний.

Лина усмехнулась, решив, что поймала его на слове.

— Значит, вы готовы вступить во внебрачную связь, преподобный? Разве это не грех?

— Меня зовут Том, — напомнил он ей. — А внебрачная связь — хоть и грех, но незначительный.

— Ах вот как! — с негодованием воскликнула она. — Да как же вы можете так говорить! Теперь я вижу, что вы действительно способны расстегнуть мое платье и раздеть меня!

Том прижал ее к своей груди и горячо зашептал на ухо:

— Грех совершается тогда, когда мужчина вступает в связь с женщиной, которую не любит и на которой не собирается жениться. А я испытываю сейчас искушение заняться с вами любовью до того, как церковь освятит наш союз. Это разные вещи. Заметьте, Лина, я говорю о любви, а не о похоти.

Лина покачала головой:

— Вы сумасшедший, как и все священники, преподобный. По-видимому, люди впадают в безумие, как только получают сан.

— А кто был священником в вашем приходе? — поинтересовался Том.

— Мой отец, преподобный Гидеон Маккенна, — ответила она. — Он до сих пор служит в Дамфрисшире, в Шотландии.

Лина не видела, как лицо Тома расплылось в улыбке. Он и не предполагал, что маленькая бунтарка Лина была дочерью приходского священника. Теперь стало понятно, почему она так хорошо знает персонажи Библии и часто говорит о Саломее. Лина поддалась искушению и бежала в Лондон. Но даже этот порочный город не смог испортить ее. Да, эта девушка стала содержанкой Риса, но только потому, что без ума влюбилась в него.

— А что за человек ваш отец? — осторожно спросил Том. Он сидел, боясь пошевелиться. Лина могла в любой момент вскочить с места и убежать из комнаты.

— Он совершенен во всех отношениях, — заявила она. — Мой отец — безупречный человек.

— Какая необычная характеристика, — удивленно заметил Том. — Вы считаете, что остальная часть человечества погрязла в пороках и не идет ни в какое сравнение с вашим отцом?

— О нет, дело вовсе не в этом, — покачав головой, промолвила Лина. — Нет ничего более утомительного и нудного, чем совершенство. Я терпеть не могу это качество.

— Я не совсем вас понимаю.

— Что бы я ни вытворяла в детстве, какой бы проступок ни совершила, отец всегда прощал меня.

Том глубоко задумался. Жизненный опыт Лины так сильно отличался от его собственного, что он просто не знал, как реагировать на ее слова.

— С вашей точки зрения, возможно, мой отец и похож на святого, — раздраженно сказала она, — но в детстве я сильно страдала от этого.

Том посадил Лину себе на колени. Эта поза не казалась ему сейчас интимной, однако все изменилось, когда мягкие округлые ягодицы Лины коснулись его паха.

— Понимаете, мой отец всегда соблюдал заповеди. Он был непогрешим, — продолжала она.

А Том изо всех сил пытался отогнать грешные мысли. Повернув голову, он взглянул в окно. На ветке орешника он увидел большую белку. В лапках она сжимала орех, похожий на облатку, ее пухлые щеки быстро двигались.

— Меня раздражало в отце то, что он больше любил Бога, чем меня, — с горечью сказала Лина.

Том сжал ее в объятиях, стараясь убедить себя в том, что не будет большого греха, если он поцелует Лину в нежное розовое ушко.

— Однажды меня попросили спеть в театрализованном представлении, которое ежегодно устраивалось в нашей деревне на Рождество, — продолжала она. — Я очень гордилась тем, что выбрали именно меня. Мне доверили исполнить роль архангела Гавриила, а также спеть лучшие сольные номера. Я репетировала в течение нескольких недель.

— Уверен, что вы прекрасно справились со своей задачей, — промолвил Том и не узнал свой сдавленный голос.

Его охватила тревога. Он так и не осмелился поцеловать ушко Лины, опасаясь, что она вот-вот заметит, на чем сидит.

— Возможно, так оно и было бы, — грустно сказала Лина, — но накануне представления отец застал меня с Хью Сазерлендом.

Мы целовались. Отец, конечно же, пришел в ужас. — Карие глаза Лины печально смотрели на Тома. — Он много молился, а потом вдруг заявил, что должен лишить меня того чего я хочу больше всего на свете, потому что Господь запретил развратничать. И меня отстранили от участия в представлении.

— Бедняжка, — сочувственно прошептал Том, целуя ее в нос, уголок глаза и щеку.

— Но это было еще не все, — продолжала Лина. — Отец решил, что сам процесс пения доставляет мне слишком большое удовольствие. Ему не нравилось, что я не обращаю внимания на смысл тех песнопений, которые исполняю. С самого юного возраста он внушал мне мысль о том, что я должна любить не свой голос, а те слова, которые произношу.