Александр Дюма - Мадам Лафарг

• Название: Мадам Лафарг
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 5-8189-0777-5

Впервые на русском языке!

«Мадам Лафарг» – самый яркий роман Александра Дюма!

Это больше чем просто увлекательное чтение, это сама жизнь! Прекрасная отравительница предстает перед судом. Ее крови жаждут родственники убитого мужа!

Но за порогом зала суда творится что-то невероятное – добрая половина Парижа собралась на площади и требует освободить «самое невинное из всех существ, живших на этой земле»!

И во всем этом нет ни грамма вымысла – все события произошли на самом деле! Память о мадам Лафарг до сих пор жива в сердцах французов. Но только один человек на земле знал всю правду про эту женщину. Это был Александр Дюма. Именно он стал своего рода душеприказчиком загадочной отравительницы. Она вверила ему самое дорогое, что у нее было – личные дневники!

Таинственная история, за два века успевшая обрасти всевозможными легендами и домыслами, наконец-то будет раскрыта! Или Александр Дюма – чей роман только спустя 250 лет впервые увидел свет – приготовил читателю новую, еще более неожиданную загадку?

---

Я увезу с собой только несколько украшений, подаренных подругами, как последнее воспоминание о себе в прошлом. Если вы сочтете нужным оделить меня чем-то еще, то пришлете мне в Смирну. Я все оставляю вам.

Не вините меня в лицемерии: с понедельника, с того часа, когда я узнала от своих тетушек, что буду вам вовсе не сестрой, когда мне объяснили, что значит отдаться мужчине, я поклялась умереть, Я приняла яд, но доза оказалась слишком маленькой; в Орлеане я опять попыталась отравиться, но меня стало рвать. Я держала у виска заряженный пистолет, но испугалась. Сегодня я отдаю решение в ваши руки и не проявлю малодушия.

Спасите бедную сироту, станьте ее добрым ангелом, или прикажите ей покончить с собой. Ответьте мне, без вашего честного слова, написанного на бумаге – а я ему от всего сердца поверю, – я двери не отопру»,

В дверь постучали со всей силы. Я отказалась открыть. Я рыдала, стоя на коленях возле кровати. Настойчивое желание г-на Лафарга войти вернуло мне самообладание. Я приказала Клементине открыть дверь и оставить меня одну, а сама встала в амбразуру возле открытого окна.

Г-н Лафарг вошел, он был в ярости, поток унизительных упреков обрушился на меня. В отъезде мне было отказано – он нуждался в жене и не был достаточно богат, чтобы купить любовницу, я принадлежала ему по закону, и он не собирался пренебрегать своими правами. Г-н Лафарг приблизился и уже протянул ко мне руки, но я холодно заявила: еще один шаг, и я выброшусь в окно. Я признаю за ним право убить меня, но не осквернить! Меловая бледность и отчаянная решимость подействовали отрезвляюще, он отступил и позвал из соседней комнаты мать и сестру»[106].

Думаю, не стоит продолжать цитату. Положение мужа и жены – среда, где они родились, их характеры, место в обществе, люди, с которыми они привыкли общаться, – очерчены достаточно отчетливо. Он и она открыли театр военных действий: женщина никогда не исполнит своего супружеского долга, мужчина постоянно будет добиваться его исполнения. Война между ними будет длиться вечно.

Если только ее не прервет что-то ужасное и непредвиденное…

15

Мария не выбросилась из окна, Мария не отравилась мышьяком, который возила с собой, Мария не сбежала.

Только развод, вновь вернув свободу двум столь не похожим друг па друга людям, как Мария Каппель и Шарль Лафарг, мог сделать их счастливыми.

Но развод во Франции отменен.

Мария склонила голову, преодолела свое отвращение и стала на деле женой г-на Лафарга.

Древние изображали Необходимость в виде фигуры, держащей стальную цепь в одной руке и железный чекан в другой.

Мария постаралась сама рассказать нам о примирении с мужем, в которое нам так трудно поверить. Послушаем ее, до сих пор она говорила правду. Но теперь, похоже, начнет лгать. Как поэт, философ, анатом и вместе с тем присяжный заседатель, я бы предположил, что ложь начинается как раз там, где Мария пытается описать свое ужасное решение.

«Как-то я провела день на заводе, смотрела на плавку чугуна и к вечеру устала. Г-н Лафарг предложил мне вернуться домой на лодке. Было уже довольно поздно. На земле все уже успокоилось, веял только легкий ветерок; пролетая над большими деревьями, он заставлял трепетать их листья, а уснувшие цветы ласково покачивал, чтобы сонные дети света расплескали вокруг сладкий аромат. Легкомысленная цикада короткой игривой трелью будила порой целую армию суровых муравьев. Непонятая лягушка время от времени жалобно постанывала, и вдруг высокая дрожащая нота вторглась во вздохи и стоны – соловей потребовал тишины, собираясь пропеть серенаду самой юной из роз, своей обожаемой возлюбленной… В небе мерцали звезды, и луна радовалась своей красоте, любуясь божественной бледностью, отраженной в воде.

Г-н Лафарг греб медленно, слегка опуская весла в воду. Потом одной рукой обвил мою талию, поддерживая меня, потому что я наклонилась к воде, опустила в нее руки, ища прохлады и глядя, как течет наша маленькая речушка, гладкая, без единой морщинки, таинственно что-то лепеча.

Я увидела впереди красавицу-кувшинку и порывисто потянулась к ней, торопясь сорвать. Г-н Лафарг вскрикнул от испуга.

– Думаю, – сказала я ему, – вас все еще пугает мое желание покончить с собой. Успокойтесь, я вновь послушна голосу разума, а не моим, иногда безрассудным, фантазиям. Сумасбродная тиранка фантазия обретает власть надо мной лишь на несколько минут.

– Так вы не покинете нас?

– Все зависит от вас.

– Вы знаете, Мария, что единственное мое желание – это вам повиноваться и вам нравиться.

– Так пообещайте же мне, что я всегда буду вашей сестрой и лишь изредка женой. Почему же вы молчите? Ну же! Принимайте мои условия, вы убедитесь сами, что я очень милая сестра.

– Но почему бы иногда мне не любить вас как мою жену?

– Посмотрим, посмотрим… Может быть, настанет день, когда вы будете так милы и придадите мне столько мужества… поверьте, я боюсь, и боюсь смертельно!

– Я согласен на все, что вы только пожелаете, чудачка! Я от вас без ума! А вы меня любите хоть немножко?

– Пока еще нет, но чувствую, что когда-нибудь полюблю, благодаря милости Божьей, а главное, вашей милости . Для начала я позволяю вам три раза поцеловать меня. Поцелуи будут тремя необходимыми подписями, благодаря которым наш договор, я надеюсь, обретет силу.

Три поцелуя, возможно, превратились бы в бесконечную череду, но, к счастью, я держала в руке кувшинку, скопившую мощный заряд водяных капель. К тому же мы уже подплыли к пристани. Пора было выходить.

Наутро после того дня, когда я взяла на себя новые обязанности, я куда более снисходительно оглядела мой бедный замок-развалюху. Тысяча планов и проектов зароилось у меня в голове, я мечтала о множестве улучшений, создающих благополучие. А потом села и написала письма всем, кого я люблю, и в первую очередь тете Гара», [107].

Вот несколько писем из тех, что нам удалось достать[108]. Если они искренни, то поражает изменчивость настроений в женщине, которая написала о себе: болезненная обида, нанесенная прямо в сердце, душит меня негодованием, и я не в силах с ним справиться. Если же чувства, выраженные в письмах – притворство, то они в некотором смысле обличают Марию Каппель.

«Милая тетя, я по-прежнему счастлива и меня по-прежнему балуют. Шарль ухаживает за мной, как влюбленный жених, обожая, осыпая нежностями и заботами. В честь меня дали бал в Узерше, выглядел он жалко, но внимание возместило роскошь, а комплименты заставили позабыть фальшивые голоса певцов, так что, как видишь, я не скучаю. Я блистала , после замужества со мной это бывает нередко.

На мне было муслиновое платье с двойной юбкой, вторая вся расшита ромашками, ромашки на рукавах, венок из ромашек на голове, выглядело все очаровательно, меня находили красивой, и я нашла бал веселым. Шарль обрадовал меня сюрпризом – подарил красавицу-кобылу, серую, в яблоках, я мечтала о такой десять лет! Она – моя собственность, только я на ней езжу, и мое единовластие мне очень по душе. На своей лошадке я ездила на прогулки верхом и объездила с визитами всех соседей. Принимали меня с благоволением и большой предупредительностью, приятной мне и в особенности Шарлю. Я благодарю от всей души Господа за то, что Он послал мне Шарля и ту жизнь, которой я теперь живу. Мне не хватает только вас, но я чувствую, что у меня будет возможность видеться с вами очень часто, и мне скорее понадобится разум, чтобы иногда отказываться от подобного счастья, чем молитвы о том, чтобы такое счастье у меня было.

Я все еще занята ремонтом, каменщики никак не кончат работу, они отвратительны, как все на свете работяги. Зато я очень довольна своей семейной жизнью: свекровь во всем меня одобряет и поддерживает, муж догадывается о моих желаниях и предупреждает их, слуги если не безупречны, то старательны, веселы и всем довольны. У Клементины прекрасный характер, она старается, и, хотя часто о многом забывает, наверстывает потом без ворчания и получает по заслугам без обид.

До свидания, любимая моя тетечка, я нацарапала тебе письмецо, как кошка, и предана тебе, как собачка.

Мария Каппель».

Следующее письмо, согласно поставленным числам, написано несколькими днями раньше, чем письмо тете Гара, датируется оно началом октября и адресовано г-ну Элмору, ее старому другу, учителю верховой езды.

«Здравствуйте, дорогой г-н Элмор, как вы себя чувствуете? Если вы не забыли нашей дружбы, то поймете по моему приветствию, что и я о вас помню, хочу вас увидеть, с вами поговорить. Несмотря на то, что я стала замужней дамой, счастливой, любимой, избалованной, я не хочу терять прав на старинную дружбу, и напоминаю о них, если только они еще существуют. Когда-то мы строили с вами замки на песке, теперь я строю замок в Лимузене, вас в нем ждут и очень хотят увидеть.

Я прижилась в этом диком краю, но вам даже трудно представить здешнюю зачаточную цивилизацию. У вас будет возможность ее изучить в скудном моем Легландье, радующем красотами природы, но в остальном, правду сказать, ужасающем. Я не сомневаюсь, что здесь вам будет хорошо, хотя на самом деле здесь очень скверно. Я часто езжу верхом, но пока у меня нет своей лошади. Я жду вас, чтобы вы меня просветили по части лошадей и помогли мне сделать выбор. Лошади лимузенской породы поджары, ловки, и у них очень крепкие ноги – без крепких ног не обойдешься в краю, известном своим бездорожьем, где не проедешь ни в какой коляске, даже твердо решившись пожертвовать собственной шеей».