Кэтрин Дюксвилл - Аметистовая корона

• Название: Аметистовая корона
• Автор: Кэтрин Дюксвилл
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-232-00485-9

Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.

Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу. Его происхождение — тайна, но эта дикая пламенная любовь — его судьба…

---

Леди Морлакс, жестом приказав ему подняться с колен, задумалась. Корова сильно озадачила ее. Что капитан Эверард делал в деревне Морлакс? Может быть, он хотел продать корову кому-то из деревенских? Но зачем? Он никогда не занимался торговлей скотом. Миллион вопросов, на которые не было ответов. «Но все равно он жив», — в конце концов, сказала Констанция сама себе.

Конюх подвел лошадей для де Крези и Гамелина. Люди выходили из зала и присоединялись к ним. Многие хорошо знали Констанцию и ее верного капитана рыцарей и с любопытством прислушивались к разговору. Недалеко от них рождественский шут продолжал завывать.

Под пустячным предлогом Констанция поспешила уйти. Уже было холодно, солнце ушло за тучи. Карсефор и курьер ждали ее.

Она не могла оставить Винчестер до третьего дня Рождества. Ее вассалам Гамелину и де Крези придется самим разобраться с исчезновением Эверарда… Графиня хотела знать об этом происшествии как можно больше. Она не могла сама поехать в Морлакс даже после Рождества, ей необходимо было заехать в Баскборн, где ждала ее дочь… Констанция направилась к своей лошади, Карсефор вручил ей вожжи, Гамелин опустился на одно колено, чтобы Констанции было удобнее садиться. В другое время она обязательно поблагодарила бы за такое внимание, но сейчас все ее мысли были поглощены Эверардом, она даже не заметила, как села в седло.

— Кто сейчас возглавляет наших рыцарей в Морлаксе? — спросила она, нагнувшись с седла.

— Сэр Болинюс, леди, — ответил курьер.

— Хорошо, — машинально проговорила Констанция.

Непредвиденное принесение клятвы верности Матильде, а также неожиданное появление курьера заставили ее забыть о просьбе брата. Графиня так и не поговорила с королем относительно его назначения на должность шерифа Врексхама. Право, это совсем вылетело у нее из головы.

Леди Морлакс приказала отправляться курьеру назад в Морлакс с сообщением, что она вскоре пришлет в замок Джулиана и он поможет искать Эверарда. Капитана обязательно надо отыскать, он не мог умереть, не мог…

Роберт Гилберт подъехал к Констанции, теперь их лошади ехали рядом. Он улыбался.

— Люди подчиняются вам беспрекословно, красивейшая леди, даже с радостью. У вас необыкновенный дар приказывать. Научите нас также командовать, и наши рыцари станут еще храбрее.

Карсефор и другой рыцарь внимательно наблюдали за ними. Констанция молча выслушала язвительное замечание Гилберта и, ничего не сказав, ударила пяткой свою лошадь.

Они проехали по главной площади городка. Казалось, на ней собрались все нищие страны, со всех сторон раздавались крики, мольбы, оскорбления и колкости.

Констанция рассеянно смотрела на окружающих се людей. Вдруг она услышала, как шут призывал поклоняться языческим богам. Голос был очень знакомый, но она не могла вспомнить, где слышала его.

Графиня резко обернулась. Шут был в привычной яркой, пестрой одежде, состоявшей из одних заплат, кисточка его шутовского колпака была непомерно длинной, маска закрывала почти все лицо, он точно повторял все ее движения, как будто следил за ней.

Графиня никак не могла вспомнить, где она слышала этот голос… Обернувшись, она увидела, что шут уходит.

Немного отдохнув, курьер поменял уставшую лошадь и опять отправился в Морлакс с приказом Констанции. Графиня понимала, что капитан не мог уехать, не предупредив ее, не мог исчезнуть, не поговорив и не простившись с ней. Констанция знала, что у Эверарда много недоброжелателей, которые очень хотели бы навредить ему и даже уничтожить. Но она так же прекрасно знала, что они никогда не решатся на это — слишком все боялись его. К тому же все знали, что леди Морлакс ценит его. В ее деревнях никогда не было никаких беспорядков, не говоря уже о бунтах.

Этой ночью Констанция не могла уснуть. Кроме того, что она переволновалась, она еще и переела. Ее желудок нестерпимо болел. Во время празднования Рождества подавали разнообразную пищу, пир продолжался всю ночь и, конечно, это сказалось на ее самочувствии. Боль в желудке, волнение за Эверарда, да еще чужая постель, — все это вывело Констанцию из душевного равновесия. Она безумно захотела домой, к своим вещам, в привычную обстановку.

Ворочаясь без сна, она вспоминала своих дочерей, девушек, кормилиц, которые заботились о них, дом в Баскборне. Она не могла справиться со своим беспокойством, не могла перестать волноваться. Зима — время обострения всех болезней. В голову лезли дурные мысли об оспе, чуме, лихорадках…

Леди Морлакс сидела, облокотившись на подушки, снова и снова вспоминая сегодняшний день. Постепенно она стала дремать, боль в желудке немного утихла. Ей даже приснился сон, даже не сон, а грезы наяву. Она увидела ведьму, которую арестовали вместе с Сенреном, сумасшедшим жонглером.

Резко пробудившись от дремы, Констанция огляделась — комната была темной и пустой. Ее девушки уже, наверное, проснулись и суетились на кухне и в передней. От пола тянуло холодом, несмотря на овечью шкуру, брошенную на пол. Живот снова свело. «Бог мой, — мысли Констанции вновь вернулись к капитану. — Бог мой, где же может быть Эверард?» Ей хотелось завыть от всех этих проблем.

Молодая женщина снова задремала. На сей раз ей приснился жонглер, Сенрен, одетый в наряд шута, пестро, ярко, кричаще. Он пел, танцевал и дразнил ее, называя по имени, на весь Винчестер.

Граф Харсфорд обеспечивал пир короля на второй день Рождества. Были приглашены борцы, акробаты, мимы, балерины, певцы. Они все уместились в большом зале Винчестерского замка. Такие развлечения стали очень популярны в этом году.

Граф с трудом стоял на ногах после целого дня непрекращающегося застолья. Он донимал всех расспросами о язычниках, говоря, что их очень много, что они пришли из Лондона, и еще много разной чепухи.

Констанции предстояло принимать гостей короля Генри на третью ночь Рождества. К тому времени в Винчестере не останется ни одной балерины, ни одного трубадура, способных нормально держаться на ногах. Впрочем, дворяне тоже не составляли исключение.

Ее желудок взбунтовался только при одном виде принесенных блюд: жареный олень, обложенный вареными яйцами, тушеное мясо с овощами, голуби, домашняя птица в соусе… Казалось, блюда никогда не перестанут приносить.

Графиня наблюдала, как носились вспотевшие повара, и пыталась представить, что же будет в Винчестере после Рождества. У нее были свои проблемы с отсутствием достаточного количества еды в поместьях. Сидевший рядом Роберт Гилберт смотрел на медовые яблоки, сливы и жареные орехи, количество еды ошеломляло и одновременно вдохновляло его. Она молча смотрела на яблоки в луже сиропа, а Роберт Гилберт, желая развлечь, прочитал ей поэму. Взмахнув длинными ресницами, Констанция посмотрела на короля. Епископ Салисбури, король Генри и его незаконный сын Роберт Глоустер сидели на некотором возвышении. Время от времени король наклонялся вперед и внимательно смотрел на Констанцию и Роберта Гилберта.

Леди Морлакс не испытывала недостатка внимания к своей персоне. Два барона с севера и несколько рыцарей появились перед ней с бокалами. По старой традиции, она или сидящий рядом с ней Роберт Гилберт должны были предложить им вина.

Дворяне были уже пьяны, они целый день пили вино и пиво. Даже король раскраснелся от выпитого, хотя пил он редко, а уж совсем пьяным его не видел никто. Констанция была очень удивлена, увидев короля в таком виде. Генри стал болтливее, чем обычно, но он не переставал наблюдать за ней. Старый барон Томас Морссхолд пригласил молодого ученого прочитать поэму, как будто специально написанную для Констанции. В поэме воспевались дивные серебряные глаза и черные как ночь волосы.

Она сидела, не глядя на певца, зная, что король не сводит с нее глаз. В последнее время стало модным воспевать высокорожденных леди и петь им по-французски дифирамбы во время принятия пищи. Поскольку графиня действительно была прекрасна, придворные пили за нее с удовольствием. Констанция хотела знать, о чем думал король Генри, глядя на нее и слушая певца. Все присутствующие тоже внимательно слушали выступающего, и лишь Роберт Гилберт промычал что-то нечленораздельное, когда певец закончил свое выступление.

Господи! Еще два с половиной года оставалось до окончания срока, данного королем! Неужели король надумал изменить свое решение и взять слово обратно?! Роберт Гилберт наполнил ее бокал вином, и Констанция осушила его, вино было неразбавленным и очень крепким.

Слуга графа Харефорда освобождал пространство для очередного певца. Поднялась небольшая суматоха, некоторых рыцарей пришлось просить перейти на другое место. Наконец певец запел песню о двух девушках, которые полюбили одного парня. Констанция не слушала, она думала о своем будущем. Она не могла потерять свободу так быстро. Король дал ей три года и не должен нарушать уже раз данное слово!