Кэтрин Довиль - Глазами любви

• Название: Глазами любви
• Автор: Кэтрин Довиль
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-04-000102-9

Покоренный красотой золотоволосой красавицы, рыцарь Айво похищает ее из монастыря, чтобы выдать замуж за виллана и сделать своей любовницей. Но на пороге церкви жених падает замертво. Так начинаются загадочные приключения юной Идэйн, обладающей необычным даром – даром предвидения. Короли Анг­лии и Шотландии, могущественный орден тамплиеров стремятся заполучить ее. Но от всех врагов девушку защищает влюбленный в нее рыцарь Магнус. Но чтобы завоевать простое и великое счас­тье – любить друг друга, им придется пройти нелегкий путь и преодолеть немало преград.

---

Но, сказала себе со вздохом Идэйн, он жес­ток и с ним очень трудно. С той самой минуты, как обнаружил в повозке Милы раненого Асгарда, он жаждал отделаться от ненавистного ему тамплиера. Он не согласился остановиться доста­точно надолго, чтобы устроить Асгарда в хижине крестьянина или подождать, пока они набредут на какой-нибудь монастырь. Магнус считал, что для тамплиера и придорожная канава вполне сгодится.

Более того, Идэйн видела, как он забрал деньги Асгарда. И вот даже теперь пересчитывал его мо­неты.

Деньги, которые были в кошельке, который Магнус срезал с пояса раненого тамплиера, были частью выкупа за Идэйн. Насколько ей запомни­лось, когда она слушала торг в башне-форте клана Санах Дху, его вождь Константин получил не все деньги. Идэйн прекрасно понимала, что только серебро удерживало с ними цыган. Большая часть табора бежала, заявив, что они получат больше, если отправятся на восток, потому что как раз по­спеют к рождественской ярмарке, чем если после­дуют за Магнусом на юг. При них остались четы­ре повозки, в основном с женщинами и детьми, а из мужчин только Тайрос и еще один цыган, ко­торые не особенно утруждали себя работой, но зато каждый день требовали денег.

А Магнус нещадно торопил их. Единствен­ное, что могло им помочь более-менее без помех продвигаться на юг, была разразившаяся наконец война между Уильямом Львом и английским ко­ролем Генрихом, известия о которой дошли и до них. К югу от деревушки Пенкулик Магнус при­казал цыганам свернуть с большой дороги на из­вивавшуюся среди полей проселочную, чтобы не оказаться в гуще военных действий.

Идэйн смотрела на склоненную голову Маг­нуса. Прикрывшись плащом, он считал серебря­ные и медные монеты из кошелька Асгарда. Они и в самом деле нуждались в деньгах. Платить при­ходилось не только цыганам. В Шотландии мало постоялых дворов, и даже на юге им приходилось покупать еду у крестьян и пастухов. Наступали святки, и в бедной сельской местности было труд – но добывать достаточно еды, даже если за нее платили серебром.

После того как Магнус забрал деньги там­плиера, он приказал цыганам выбросить Асгарда из телеги и оставить лежать на обочине.

– Он же умирает! – крикнула Идэйн. Она сидела в телеге, не позволяя цыганам дотронуться до раненого.

– О сладчайший младенец Иисус! – вос­кликнул Магнус. – Ну и пусть себе умирает!

На голове Магнуса все еще красовалась про­питанная кровью тряпица, которой ему перевязали рану, полученную во время поединка с Асгардом.

– Тамплиеры заплатили цыганам за то, что­бы они увезли тебя подальше от войск короля, в Эдинбург, а остальную часть пути ты должна бы­ла проделать с де ля Гершем. Потому что именно он выкупил тебя у Санаха и увез из его логова в Лох-Этиве.

Даже цыгане были согласны с Магнусом. Умирающий тамплиер внушал им страх, они счи­тали, что везти его – дурной знак. Что было бы, если бы их остановили на дороге? Их обвинили бы в том, что он находится в столь плачевном состоянии. И никто не стал бы допытываться, что произошло на самом деле.

Но Идэйн закрывала Асгарда своим телом и не позволяла к нему притронуться. Если ему суж­дено умереть, он должен умереть в их повозке. И тогда его нужно похоронить по-христиански!

Магнуса бесило ее упрямство. Он носился по лагерю и кричал, чтобы цыгане бросили Асгарда на дороге. Когда их грубые руки прикасались к тамплиеру, тот кричал от боли. Идэйн вторила ему, и цыгане в конце концов отступили.

И с тех пор Идэйн не покидала тамплиера, держала его за руку, когда он горел в жару, и по­могала Миле ухаживать за ним и менять ему по­вязки, находя относительно чистые тряпки, а так­же смазывая его рану какой-то мазью, которую раздобыли цыганки.

Это был не самый лучший уход за раненым, но большего они сделать не могли. Когда повозки двигались, все, кто был в состоянии идти, шли пешком, потому что тряска была невыносимой. Идэйн и Мила всеми возможными способами старались уменьшить тряску, чтобы не тревожить ра­неного, подкладывали под него овчины и одеяла, но он все равно тяжко страдал. Рана, нанесенная ему Магнусом, кровоточила, и Идэйн опасалась, что Асгард умрет от потери крови. И лихорадка трясла его по-прежнему. Мила и жена Тайроса осмотрели его живот и грудь и обнаружили сло­манное ребро, но, к счастью, острый конец его не повредил легкое. А иначе у Асгарда к кровотече­нию из раны добавилось бы кровохарканье.

Дни стояли холодные и туманные, и так про­должалось все время, пока они продвигались к южному побережью Шотландии, и время от вре­мени, если Асгард бодрствовал, Идэйн и цыганка давали ему попить, когда не опасались, что он задохнется, пытаясь проглотить воду. Полузакрыв глаза, почти не видя Идэйн, Асгард глотал моло­ко и похлебку, которыми она поила его из ложки. Ночью под ревнивым взглядом Милы Идэйн ло­жилась на дно повозки рядом с ним и накрывала их обоих своим подбитым мехом плащом, под ко­торым двоим было на диво тепло. В конце концов, раз уж Идэйн пострадала от рук тамплиеров, этот подарок командора вполне справедливо рассмат­ривать в качестве выплаты ей своего рода компенсации.

Магнус сообщил цыганам, что они направля­ются в Дамфриз, порт на юге Шотландии, где можно было нанять судно и добраться до Честера.

Он ничего не стал говорить об этом Идэйн, но она все равно узнала. И боялась сказать Маг­нусу, чьи окрики постоянно слышались в лагере и чье дурное настроение не проходило, что ей вовсе не хочется ехать в Дамфриз, потому что не желает плыть с ним в Честер, чтобы свидетельствовать перед его сюзереном в его пользу. У Идэйн было достаточно времени поразмыслить, пока цыган­ские повозки колесили по холмам, и теперь она все больше склонялась к тому, чтобы вернуться к мирной и спокойной жизни в монастыре Сен-Сюльпис.

Она не могла не жалеть об этой жизни. С мла­денчества монахини пестовали ее. Она была их радостью и любимицей, потом послушницей, ко­торой доверили попечение сирот. С монахинями Идэйн всегда чувствовала себя любимой и в безопасности. К тому же монахини давно перестали судачить о ее необычном даре и происхождении. Они принимали ее такой, какая она есть.

Мир же, в который вовлек ее Айво де Бриз, был полон опасностей и горьких разочарований, которые нанесли душе Идэйн тяжелые раны. Как она убедилась, люди боролись, чтобы только ов­ладеть и воспользоваться ею, прибегая при этом к насилию, поэтому Идэйн частенько опасалась за свою жизнь.

И вдобавок ко всему с ней стали твориться какие-то странные вещи.

Она не могла сказать об этом Магнусу во время их поспешного бегства, да еще когда он все время был не в духе. Но, когда она была до пани­ки напугана в подземелье тамплиеров и обвалился сводчатый потолок, рыцари ухитрились выбраться из-под обломков невредимыми.

Из того, что сказал Асгард, она поняла, что тамплиеры сочли это знамением ее силы. Если это правда, с содроганием думала Идэйн, то она обла­дает силой, которой вовсе не хочет обладать. К тому же рядом постоянно был Магнус. Иногда, лежа в темной повозке рядом с мечу­щимся в жару и бреду Асгардом, Идэйн пыталась убедить себя, что Магнус прекрасен и отважен и что если бы не он, то она наверняка погибла бы. Не могла она забыть и тех божественных часов, что провела в его объятиях.

Но у нее все больше крепла уверенность, что его усилия спасти ее и это отчаянное бегство из Шотландии с риском оказаться между двумя сра­жающимися армиями означали, что Магнус на са­мом деле преследует только свою цель.

Разве не говорил он ей прежде, что хотел при­быть с нею ко двору своего сюзерена, чтобы она свидетельствовала в его пользу? И в сердцах Идэйн убеждала себя, что этой причины для него более чем достаточно, чтобы совершить все то, что он совершил.

Она начинала опасаться, что ее чувства к не­му ослепили ее и что Магнус был таким же, как все. Он тоже был склонен к насилию, вспыльчив и груб. Его яростный поединок с Асгардом у во­рот замка тамплиеров не шел у нее из головы. А также то, как он обращался с раненым, как же­лал попросту выбросить его в придорожную канаву.

Единственное, в чем Идэйн была уверена, – это то, что Магнус желал ее. Забираясь на ночь в повозку, она ловила на себе его взгляд. Он пожи­рал ее глазами, но глаза эти были мрачными. Ему тошно было видеть ее рядом с другим мужчиной, пусть даже раненым. Однажды он заворчал на нее:

– Клянусь распятием Христа, не спи там! Иди и ложись в другой повозке, со мной!

Эти слова слышал весь цыганский табор, по­тому что он хотел, чтобы его слышали. Идэйн сделала вид, будто не поняла его, и легла рядом с Асгардом, натянув на обоих плащ.

Ночью она долго не могла заснуть, ее мучили кошмарные воспоминания последних нескольких дней. Она вспоминала тамплиеров и их безумные поиски ясновидящей, чтобы узнать будущее и тайны Господни.

Магнус был уверен, что и король Уильям все еще разыскивает ее. Он и цыгане старались дер­жаться подальше от дорог, по которым марширо­вали войска, стараясь не столкнуться с колоннами рыцарей.