Диана Чемберлен - Темная сторона света

• Название: Темная сторона света
• Автор: Диана Чемберлен
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-08936-5

Рыжеволосая добросердечная Анни слывет на Внешней Косе всеобщей любимицей, ее даже прозвали Святой. Смерть Анни от руки убийцы прямо в рождественскую ночь потрясла местных жителей. Опустел ее дом, тяжело переживают потерю муж и дети. Но такой ли открытой и чистой была на самом деле Анни?

---

— Что-то не так?

Алек сел рядом с ней, обнял за плечи.

— Все замечательно, просто ты удивила меня. Я не ожидал… такого. Я давно не занимался сексом. Если бы ты не остановилась, то все кончилось бы в считаные секунды. А я никуда не тороплюсь. — Он провел пальцем по нежной коже под ее глазами. — Почему ты плачешь?

Оливия коснулась пальцами лица, ощутила влагу.

— Не знаю, — прошептала она.

Алек нагнулся и поцеловал ее, нежно, слишком нежно. Она не могла смириться с его неторопливостью и горячо ответила на его поцелуй, усевшись ему на колени.

Пальцы Алека пробрались под ночную рубашку, побежали вверх по бедру Оливии. Он отклонился назад и заглянул ей в глаза.

— Ты всегда такая? Или просто слишком изголодалась?

— Я всегда такая, — ответила она, вытаскивая его рубашку из джинсов.

Алек рассмеялся, пересадил ее со своих колен на кровать. Оливия не спускала с него глаз, пока он раздевался. Сквозь занавески пробивался лунный свет, и она видела четкую границу между загорелой и белой кожей.

Она встала на колени на кровати, сняла халат, но, когда взялась за подол ночной рубашки, Алек перехватил ее руку.

— Оставь, — попросил он.

Оливия решила, что он не хочет видеть ее тело, тело беременной женщины с округлившимся животом.

Но она ошиблась. Алек сам раздел ее, и, как несколько недель назад, Оливия осталась перед ним обнаженной, возбужденной. Он снова начал целовать ее, и теперь его губы были жадными, горячими. Именно этого она ждала и жаждала. Они целовались, и Алек гладил ее груди, живот, бедра. Его рука скользнула между ног Оливии, и несмотря на охватившее его желание, пальцы Алека были неторопливыми, нежными, когда ласкали ее. Возбуждение волнами накатывалось на Оливию, заставив позабыть обо всем.

— Сядь, — попросил он. Оливия повиновалась, и Алек уложил ее на спину, закинул ее ноги себе на плечи, и его губы и язык завершили то, что начали пальцы. Ее давно никто так не ласкал. Оргазм был внезапным, сильным, почти невыносимым.

Алек поудобнее уложил ее на кровать и сразу же оказался в ней, придавив своей тяжестью. Оливия на мгновение запаниковала, но движения его были осторожными и размеренными. Ей стало хорошо, очень хорошо, и она быстро достигла разрядки. Оливия обхватила Алека ногами, торопя его оргазм, и внезапно расплакалась.

Неожиданно в комнате наступила тишина, особо ощутимая после напряжения последних минут. Оливия пыталась сдержать слезы, чтобы Алек не услышал ее всхлипываний. Ему не следует знать, что она плачет. Алек нежно прикасался к ней, ласкал ее тело, его самые потаенные уголки, но ни разу не дотронулся до живота, этого напоминания о Поле.

Она повернула голову и поцеловала его в щеку. Алек лежал молча, не шевелясь.

Он слишком быстро вышел из нее, когда она была еще не готова с ним расстаться, легким поцелуем коснулся ее лба и лег с ней рядом. Холодный воздух из кондиционера коснулся ее разгоряченной влажной кожи, и Оливия задрожала.

— Алек! — тихо позвала она.

Он нашел в темноте ее руку и положил к себе на живот.

— Я не оставил Лэйси записку. Думаю, мне пора идти. Он казался таким опустошенным, разочарованным. Оливия закрыла глаза.

— Что это было, Алек? — спросила она, стараясь говорить спокойно. — Зачем ты пришел ко мне? Или это была месть? Ты думал, что я тебя использовала, и решил ответить тем же?

Он приподнялся на локте и пристально посмотрел на нее. Свет луны наполнил его глаза, сделал их почти прозрачными, словно голубое стекло.

— Ты чувствуешь себя использованной? И только? Оливия покачала головой.

— Ты кажешься мне таким далеким. Такое впечатление, что ты хотел Анни, а получил всего лишь Оливию. Я просто не могу с ней сравниться. Ни в постели, ни в мастерской.

— Оливия! — в его голосе она услышала мягкий укор. Алек убрал волосы с ее лица.

Она натянула на себя край одеяла, прикрывая грудь.

— Когда мы с Полом в апреле занимались любовью, он потом признался мне, что ему пришлось представить, будто я — это Анни, чтобы… хоть что-нибудь почувствовать. Я подумала, что и ты тоже…

Алек не дал ей договорить. Он улыбнулся и немного подвинулся, чтобы ей досталось больше одеяла, и заботливо подоткнул его со всех сторон.

— Ты не права, Оливия. Хочешь узнать, насколько сильно ты заблуждаешься?

Она кивнула.

Алек поднес ее руку к губам, поцеловал, и в лунном свете блеснуло его обручальное кольцо.

— Последние несколько недель, когда я думаю об Анни, я все время вижу тебя. Я пытаюсь вспомнить, как мы занимались с ней любовью, но вспоминаю только тот вечер в твоей гостиной.

— Тогда почему вдруг ты стал таким чужим? Почему ты хочешь уйти?

Алек молчал.

— Это из-за ребенка? Он кивнул.

— В некотором смысле да. — Алек вздохнул, снова лег на спину и уставился в потолок. — Все не так, Оливия. Мы занимаемся любовью в твоей супружеской постели. Твой муж может войти в любую секунду. И что я стану делать? Спрячусь в шкафу? Или выпрыгну в окно?

— Мы с Полом расстались.

— Но я тем не менее чувствую себя подлецом. — Оливия поморщилась. Она не видела за собой никакой вины. — Пол все еще любит тебя, ты же понимаешь это, правда? Иначе он не разъярился бы так, увидев тебя в мастерской. Ему было бы наплевать. В этой постели с тобой должен был быть Пол, а не я. Мы поступили неправильно. — Алек выпустил ее руку. — Но и это еще не все.

Он встал и начал одеваться. Оливия села и прислонилась к спинке кровати. Застегнув «молнию» на джинсах, Алек снова сел с ней рядом.

— Анни умерла всего восемь месяцев назад. По сравнению с двадцатью годами, прожитыми нами вместе, восемь месяцев — это мгновение. Я все еще чувствую себя мужем Анни, и мне кажется, что я предаю ее. — Он помолчал, его ясные глаза затуманились. — Это все смахивает на мелодраму, но несколько лет назад у нас с Анни был разговор. Ей предстояла операция, и она думала, что не выживет. Перед операцией она взяла с меня обещание, что в случае ее смерти я хотя бы год останусь верным ее памяти. Ей необходимо было знать, что я настолько ее люблю, что не смогу встречаться с другой женщиной.

Алек улыбнулся, вспоминая этот разговор.

— Разумеется, я даже мысли не допускал, что она умрет. И даже если бы Анни умерла, в то время я не мог себе представить, что какая-то другая женщина сможет заменить ее в моем сердце. Когда я пришел сегодня к тебе, я запер воспоминания об Анни на замок. А когда мы закончили заниматься любовью, они просто навалились на меня. — Алек посмотрел в окно на залив. — Я вижу ее лицо, помню, как она просила меня… — Он тряхнул головой и перевел взгляд на Оливию. — Понимаешь, о чем я говорю? Для меня еще слишком рано, Оливия.

Алек встал, взял свою рубашку с комода. Пока он стоял к ней спиной, Оливия вытерла слезы.

— Прости, — снова заговорил Алек, поправляя воротник. — Я не собирался использовать тебя. — Он снова присел на край кровати, чтобы надеть теннисные тапочки. — Я собираюсь завтра же позвонить Полу, чтобы все выяснить. Мы с ним оба слишком глубоко завязли в этом проекте по спасению маяка, чтобы просто все бросить на полпути. И я хочу, чтобы ты сообщила ему о ребенке. Прошу тебя, Оливия. Ради меня, ладно? — Алек завязал шнурки и снова посмотрел на нее. — Как только Пол об этом узнает, он сразу придет в себя. Он захочет, чтобы ты вернулась. Мы оба это понимаем. И как только ты к нему вернешься, я постараюсь жить дальше и не думать о тебе каждую минуту. Ты скажешь Полу?

Как только он успокоится настолько, что сможет выслушать меня, — напряженно ответила Оливия. Но она знала, что и тогда не захочет ничего говорить Полу, потому что Алек прав. Как только Пол обо всем узнает, он захочет ее вернуть. Только вот Оливия не была уверена в том, что она стремится к этому.

— Не откладывай разговор надолго, — попросил Алек. Он встал, подошел к двери, остановился и повернулся к ней. Лунный свет не падал на него, и Оливии он казался темным силуэтом на пороге.

— Последнее время я все чаще думаю о том, что во многом Анни ошибалась, — негромко сказал Алек. — Она была очень сильной личностью, по-настоящему харизматичной, и я всегда подчинялся ей, неважно, соглашался с ней или нет. Так мне было легче. Мне все в ней казалось милым — ее чудачества, ее неорганизованность, царивший вокруг нее беспорядок. Ты полная ее противоположность, Оливия. Ты никогда не сможешь стать похожей на нее, как ты этого не видишь? Но я ценю все то, в чем ты отличаешься от Анни. Секс с тобой был совсем другим. Тебе это действительно нравится. — Оливия не видела его лица, но по голосу догадалась, что он улыбнулся. — Я чувствую себя виноватым, потому что мне тоже понравилось, потому что я должен признать, что с Анни никогда не было так хорошо, хотя я пытался себя убедить в этом.

Алек замолчал. Оливия услышала, как включился кондиционер, и поток холодного воздуха коснулся ее шеи.

— Я говорю несвязно, — продолжал Алек, — но пытаюсь объяснить, что обязан хранить верность памяти Анни хотя бы в течение года, как я ей обещал. А ты обязана сказать Полу, что он скоро станет отцом. — Он снова замолчал, Оливия подтянула колени к животу. — Почему ты молчишь?