Лоретта Чейз - Дочь Льва

• Название: Дочь Льва
• Автор: Лоретта Чейз
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031562-7, 5-9578-1943-3

Прелестная и невинная Эсме Брентмор казалась САМОЙ НЕПОДХОДЯЩЕЙ спутницей в путешествии для циничного авантюриста Вариана Сент-Джорджа, беззастенчиво использующего женщин в своих целях, — однако только он мог стать опорой и защитой для одинокой девушки, пытавшейся раскрыть тайну гибели своего отца. И похоже, само небо романтичной Италии готово соединить Эсме и Вариана узами пылкой и нежной любви — и пробудить в жестоком насмешнике давно забытые доброту и честь, а в гордой недотроге — силу женской страсти.

---

Сейчас он заметил исходящий от мебели легкий запах гари, несмотря на все усердие, с каким он ее отскребал и мазал олифой. Простыни тоже были из вторых, или третьих, или четвертых рук, потрепанные и серые, хотя Анни их безжалостно оттирала на доске. Шторы — еще хуже. Древние, побитые молью, да еще котята над ними потрудились.

Вариан застонал и сел на кровать. Черт возьми, о чем он думал? Как мог даже помыслить о том, чтобы соблазнять свою баронессу в такой дыре?

— Вариан! — послышался из-за двери голос Эсме.

Вариан испытал страстное желание залезть под кровать. Но он только ухватился за край матраса и взмолился, чтобы она посмотрела куда-нибудь в сторону, и тогда он сумеет улизнуть, прежде чем она увидит обшарпанную комнату.

Дверь с протестующим скрипом распахнулась.

Он закрыл глаза.

— Я думала, ты от меня прячешься, — предположила она. — Тебе и надо было скрываться, но я пообещала твоим братьям не убивать тебя. Они сказали, что у них нет денег на похороны.

Он открыл глаза. Она стояла в дверях, скрестив руки.

— К тому же Гидеон не желает быть бароном. Он говорит, пусть его лучше повесят. — Она посмотрела на него, оставила враждебную позу, вошла и внимательно огляделась. — Какая большая комната! Сюда бы поместился весь мой дом в Дурресе. Но у тебя дом такой же, как у бабушки, так что я не изумляюсь.

Вариан встал.

— Комната ужасная, хотя когда-то она была элегантной, в старомодном стиле. Я бы хотел, чтобы ты ее такой видела… весь дом.

Она пожала плечами:

— Здесь совсем неплохо. С помощью нескольких женщин я могла бы ее отчистить за неделю, может, чуть больше. Тебе нужно завести мышеловку, так говорит бабушка, и я с ней согласна. Хотя не понимаю, что тут находят бедные мыши. — Она с укоризной посмотрела на него. — Деймон говорит, что ты надрываешься на работе. Как будто я сама не вижу!

— Я десять лет ничего не делал. У меня есть для чего стараться.

— Он считает, что ты стараешься для меня. И еще он думает, что я дура.

— Ты дура, если ему не веришь. По какой бы другой причине я стал это делать, Эсме?

В ответ она снова пожала плечами.

— Бабушка пожелала ночевать в гостинице.

— В «Веселом медведе»?

— Да. Она привезла не столько еды, чтобы на всех хватило. Меня послали пригласить тебя на ужин. Братьев она тоже пригласила.

Вариан проглотил гордость, комом застрявшую в горле. — Ты будешь ночевать там? Молчание. Он ждал.

Эсме, не ответив, повернулась к двери.

— Эсме, прошу тебя.

— Прошу что? — Ее голос был напряженным, как и фигура.

— Я соскучился, дорогая.

Она повернулась к нему; глаза смотрели настороженно.

— Я… я бы хотел, чтобы ты осталась.

Ее взгляд стрельнул в кровать, потом вернулся к нему.

— Ты сказал, что я должна уехать в Лондон.

— Но это не значит, что я тебя не хочу! Черт побери, Эсме… — Вариан быстро взял себя в руки. — Извини. Я обещал себе… но это бесполезно. Я пытался объяснить, но я сам не понимаю. Почему это так трудно, любимая? Я знаю, что ты хочешь мне помочь… но если мои пэры услышат, как жена помыкает мной, словно рабом, я не посмею смотреть им в глаза. И сам не смогу жить.

Она ничего не сказала, только молча смотрела на него. Вариан беспомощно оглянулся, ища подходящие слова.

— Я буду опозорен, — наконец сказал он. — Сильнее, чем сейчас. Гораздо сильнее. Я знаю, тебе это кажется безумием, но таков мой мир. Спроси любого.

Эсме размышляла обескураживающе долго.

— Спроси любого, — повторил Вариан, — когда приедешь в Лондон. Если хоть один человек в бомонде скажет иначе, можешь велеть бабушке отправить себя ко мне.

Она плотно обхватила себя руками.

— Обещаешь?

— Да. Обещаю.

Некоторое время она хмуро смотрела в пол. Потом сказала:

— Мне не нравится эта страна. Тут люди ничего не смыслят в жизни.

— Похоже на то. Она сдвинула брови.

— Знаешь, у меня есть учитель танцев. И горничная. Она считает, что я не умею одеваться; приходится притворяться, что это так, чтобы ее не обидеть. Быть леди иногда так утомительно, так меня раздражает! Я сказала твоим братьям, что сожалею о своей грубости. У меня отвратительный характер, и тут уж ничем не поможешь. — Она вспыхнула и с бьющимся сердцем ждала ответа.

— Я люблю твой характер, — сказал он. — Они тоже. Такого возбуждения мы не испытывали уже давно.

— Я не хотела никого волновать. Леди так себя не ведут.

— Ты мне нравишься такая, какая есть.

— Тсс…

— Нравишься, — твердо повторил он. — Очень. Я смертельно скучал без тебя. Без тебя я несчастлив, Эсме.

— Я… я рада. Так и должно быть. Вариан прошел мимо нее и запер дверь.

— Вариан, нас ждут. — Голос был тихий, дрожащий.

— Я не ужинаю до восьми часов. — Его взгляд упал на потрепанное покрывало. Он сказал себе, что это нехорошо, что он эгоист и подлец. Но желание было отчаянное.

Он схватил Эсме за талию и усадил на кровать, потом встал на колени.

— Я уже два месяца не исполнял супружеский долг.

В ее прекрасных глазах было сомнение… и боль.

Вариан опустил глаза. Он сказал себе, что это нужно исправить. Он знал как. Это было единственное, что он умел делать хорошо.

Он снял маленькую туфельку и погладил ножку.

— Шелк, — нежно произнес он. — Только наложницы надевают на ноги шелк. — Он поднял глаза. — Поэтому я тебя хочу.

— Потому что ты развратник.

— Да. — Вариан снял другую туфельку, медленно провел по ноге вверх и расстегнул кружевную подвязку. Потом не спеша спустил чулок. Она поджала пальчики. С той же осторожностью он снял другую подвязку и чулок. У нее по телу пробежала дрожь.

Он провел руками вверх по голым ногам, подняв муслиновое платье до колен. Поцеловал каждую коленку. Ее запах кружил ему голову. Пальцы впились в бедра. Он посмотрел в темные, как лес, глаза. Они ждали.

Вариан дрожащими руками расстегнул застежку на спине. Потом была новая задержка — пальцы двинулись по сливочно-белой коже, спуская платье на талию, на бедра, вниз, пока оно не упало на пол.

На ней была блуза, тонкая, как паутинка, вышитая бутончиками роз. Розовые пики грудей уже напряглись и дрожали под полупрозрачной тканью. Она с трудом дышала.

Пальцы одеревенели от усилий не спешить; Вариан вынул шпильки из волос. Освобожденные кудри упали на плечи; он пропустил их между пальцами.

— Гранат и жемчуг, — пробормотал он. Голос доносился как будто из тумана. — Как я соскучился, как давно не глядел на тебя, не трогал тебя.

— Я не соскучилась, — сдавленным голосом сказала она. — Я была очень занята.

Вариан видел, что ее грудь часто поднимается и опускается.

— Врушка.

— Тсс… — Но ее глаза говорили даже больше, чем учащенное дыхание. В глубине их зелени билось желание, от которого у него заболело сердце. Он хотел в то же мгновение наброситься на нее, излить свое мучение в свирепой вспышке страсти.

Но вместо этого он встал, не отводя от нее глаз, и разделся. Ее потемневший взгляд скользнул по всей фигуре, задержался там, где отчетливо виделось доказательство его желания. Он хрипло сказал:

— Как видишь, твой муж готов выполнить свой долг. В ответ раздался сдавленный звук.

Он заглушил его поцелуем, быстрым и жадным. Потом снял через голову ее легкую блузу и отшвырнул не глядя.

— Стремится исполнить свой долг, — Поправился он. Он навалился на нее, и Эсме опрокинулась на спину. Он встал между ее ног, наклонился и запечатлел глубокий, свирепый поцелуй, от которого она вдавилась в матрас. Он спустился ниже, чтобы потереть губами груди, и услышал, что она задохнулась; но она не торопила его и не прикасалась к нему. Он подразнил ее языком и руками. Эсме это приняла, но в ответ только вздохнула.

Он приподнял голову и посмотрел на нее. Глаза были сонные, растерянные, но он уловил в них искру.

— Эсме…

— Говори.

— Я тебя хочу.

— Да. Желай меня. — Она закрыла глаза, послышался гортанный вьщох. Вариан сжал ее грудь. Эсме шевельнулась, и на ее губах заиграла нежнейшая из улыбок.

— Я хочу тебя сейчас же! — прорычал он.

Она медленно опустила руку и накрыла низ живота.

— Нет. Пока еще нет. Он проглотил стон.

— Нет — после того как довела меня до безумия? — Да.

— Месть?

— Нет. Да.

— Ну хорошо же, миледи! — прорычал он.

Покрывая ее рот неистовыми поцелуями, он ее гладил и ласкал, зажигая своим жаром. Она постанывала, вздыхала, извивалась под его руками, но не спешила поддаться. И все же он получал удовольствие от того, что она вибрировала, от чувства, что в ней нарастает потребность.

Все искусство, которым он обладал, стало частью мучительного поиска, как сделать ее такой же неистовой, какой она была раньше, какую он хотел. Когда она наконец потянулась к нему и сильными руками прижала к себе, он захотел большего. Даже когда она совсем обезумела, рыдала и смеялась одновременно, он хотел большего. Потом, когда она обвилась вокруг него горячим, податливым телом, из него полились слова. Не легкие нежности опытного любовника, но правдивые слова, которые тяжело говорить: о раскаянии, стыде и одиночестве… о чем-то еще. Последнее он выдавил болезненно, будто слова разрывали ему горло: