Александр Чаковский - У нас уже утро

• Название: У нас уже утро
• Автор: Александр Чаковский
• Издательство: «Художественная литература»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1964

---

«Нет, я не нуждаюсь в сочувствии, – сказал себе Доронин. – Я коммунист и выполняю свой долг, так же как Алексеев выполняет свой».

Он подтянулся, поднял голову и, чуть сощурив глаза, с вызовом посмотрел на полковника.

– Ну, брат, не стыдно? – шумно, с хрипом дыша, заговорил Алексеев. – Скажи на милость, не поехал! Да я Ганушкина посадить хотел! Ганушкин!

Появился Ганушкин.

– Так-таки взял и не поехал? – спросил Алексеев, кивая на Доронина.

– Не поехал, товарищ полковник, – о виноватой улыбкой отозвался Ганушкин.

– Хорош! – покачал головой полковник и, подмигнув в сторону стола, сказал: – Ну, действуй!

Ганушкин исчез.

Доронин снял пальто и повесил его рядом с шинелью Алексеева. Пока Ганушкин и молоденький, с детски открытым лицом солдат «действовали», расставляя на столе водку и закуску, Алексеев говорил:

– Вот ведь где встретились-то… Мне Ганушкин докладывает, а я не верю… Значит, ушёл, говоришь, из армии-то?

Доронин насторожился.

– Ушёл, – неохотно отозвался он. – Если можно так выразиться, демобилизован по партийной мобилизации.

Чтобы перевести разговор на другую тему, Доронин спросил о своём бывшем командире: где он сейчас.

– Павел Никанорыч – поднимай выше! – ответил Алексеев. – Генерала получил, дивизию дали.

– А Сухомлин, Горохов, Ванин? – перечислял Доронин своих друзей-однополчан.

Алексеев отвечал, что один из них получил очередное звание и служит в крупном штабе, другой – уже второй год в академии, третий – защитил кандидатскую диссертацию…

– Ну, а ты, Андрей, – обняв Доронина за плечи, спросил Алексеев, – что же ты теперь за человек?

– Ваш сосед слева, товарищ полковник. Директором рыбного комбината работаю, – сказал Доронин, глядя прямо в глаза Алексееву.

Полковник несколько секунд молча смотрел на него своими чуть красноватыми глазами из-под густых седых бровей, потом покачал головой и сказал:

– Вот оно что! Ну, теперь у тебя хозяйство-то, наверное, поболе полка… Гордишься небось? Нос задираешь?

Доронин покраснел и опустил глаза.

– Ладно, ладно, – продолжал полковник, – не скромничай. Тебе такое дело по плечу.

Доронин усмехнулся.

Если бы Алексеев знал, что сейчас представляет собой комбинат!

Они сели за стол. Доронину сразу стало весело – и от слов полковника, и от того, что перед ним стояли русские графины, тарелки, гранёные стаканы.

Полковник осторожно и сосредоточенно разлил водку.

– За встречу! – сказал он, подымая стакан.

Они чокнулись, выпили и некоторое время молча закусывали.

Потом Алексеев пододвинулся ближе к Доронину и тихо сказал:

– А у меня большое счастье, Андрей. Доронин с интересом посмотрел на него.

– Ты помнишь, Андрюша, кончилась война, и я, скажу тебе честно, задумался о своей судьбе. Ведь я старик, э-э, нет, не возражай, чего там, мне под пятьдесят, четыре войны за плечами… Вот я и подумал: куда меня теперь? В резерв? В отставку? Вдруг вызывают меня в отдел кадров. Слушаю – ушам своим не верю! Возвратили в родные погранвойска. Третью звезду дали и поздравили с почётным назначением на Сахалин. Как говорится, с повышением в должности и звании. – Алексеев засмеялся, и глаза его молодо заблестели.

Слушая Алексеева, Доронин смотрел на него со смешанным чувством восхищения и стыда.

«Как я мог подумать, что он осудит меня, будет сочувствовать, жалеть?» – думал Доронин. Просьба о помощи, с которой он собирался обратиться к Алексееву, теперь казалась ему простой и естественной, такой же естественной, как во время войны, когда он приезжал просить что-нибудь «взаймы» для своего полка.

– Пётр Петрович, – сказал Доронин, – от души поздравляю вас. Я понимаю, что значит такая честь для боевого офицера. Рад, искренне рад вашему счастью.

– Спасибо, Андрюша, спасибо, – растроганно проговорил Алексеев, пожимая протянутую ему руку.

– А я ведь к вам за помощью приехал, – начал Доронин, – Выручайте по старой дружбе.:

– Какая ещё помощь? – спросил Алексеев, сразу переходя на ворчливый тон, каким он всегда встречал «просителей», но глаза его лукаво заблестели, и Доронин понял, что Алексееву очень приятно выступать в привычной для него роли «богатого», хозяйственного командира.

– Людям у меня жить негде. Надо лес заготовить, а транспорта нет… Вот я сижу у вас в доме – сердце радуется: все своё, русское… А мои люди в бумажных домах живут…

Алексеев внимательно посмотрел на Доронина своими красноватыми глазами.

– Людей-то много? – спросил он.

– Более двухсот человек, – ответил Доронин. – И люди-то замечательные! – с неожиданной горячностью добавил он. – Почти все добровольно приехали! А жить негде…

– Идём, – сказал Алексеев.

Они вернулись в комнату, служившую кабинетом, и Алексеев, застегнув китель, сел за письменный стол.

– Что же тебе надо? – коротко спросил он.

– Три полуторки и тягач на трое суток.

– Ганушкин! – крикнул Алексеев. – Начальника штаба ко мне!

В комнату вошёл высокий молодой подполковник.

– Знакомьтесь, – сказал Алексеев, – товарищ Доронин, мой фронтовой сослуживец. Теперь рыбокомбинатом командует. Так сказать, наш сосед слева.

Алексеев приказал с завтрашнего утра выделить в распоряжение комбината четыре полуторки и два тягача.

Начальник штаба ушёл.

А Алексеев и Доронин ещё долго сидели, вспоминая былые походы, старых друзей, встречи и разлуки.

Наконец наступило время прощаться.

– Спасибо вам, Пётр Петрович, – взволнованно сказал Доронин. – Огромное вам спасибо.

Алексеев удивлённо посмотрел на него:

– За что же это? За полуторки да тягачи?

«Нет, не только за это, – хотелось сказать Доронину, – но и за то, что ты не сочувствовал мне, и за то, что ещё раз заставил меня понять, как я был не прав когда-то, и за то, что с таким уважением говорил о моём скромном ещё рыбокомбинате…»

Но вслух он сказал:

– Эх, дорогой Пётр Петрович, если бы вы знали… За все вам спасибо!

– Ладно, ладно, – ворчливо прервал его Алексеев. – Иди. Но имей в виду – транспорт я тебе даю с одним условием: явишься потом, доложишь, как использовал.

– Есть, – улыбаясь, вытянулся Доронин. Уже на крыльце Алексеев догнал его.

– Хочу тебе подарок сделать, – сказал он, протягивая Доронину какую-то тоненькую книжку. – Это я здесь у одного старожила раскопал. Прочитай. Любопытная вещь. Только верни. Вместе с транспортом верни, слышишь?

Он ещё раз попрощался с Дорониным.

– Ганушкин, проводить майора!

Когда Доронин проходил мимо, часовой на всякий случай встал по команде «смирно».

Приехав на комбинат, Доронин о удовольствием вдохнул запах мокрых сетей, бензина и рыбы.

Вызвав к себе командный состав комбината, он с радостью подумал о том, что на этот раз будет говорить с людьми уже не вообще, а о конкретном, живом деле.

Один за другим вошли Венцов, Вологдина, Черемных, «дядя Ваня», директор консервного завода и ещё несколько человек.

– Завтра мы начинаем заготовку леса, – сразу приступая к делу, оживлённо заговорил Доронин. – Я поеду с людьми, на следующее утро вернусь. Замещать меня будет главный инженер. Виктор Фёдорович, распорядитесь, чтобы к вечеру были собраны все пилы, топоры, все канаты, – словом, всё, что необходимо для заготовки леса. Ясно?

Венцов молча пожал плечами. Упрямство директора удивило его. Ведь только вчера он, Венцов, доказал ему, что вся эта затея совершенно нереальная…

– На чём вы собираетесь вывозить лес? – не глядя на Доронина, спросила Вологдина.

– Лес будем вывозить на четырёх полуторках. Кроме того, есть два тягача.

Люди с удивлением посмотрели на Доронина.

– Простите, – нерешительно заговорил Венцов, – четыре полуторки, тягачи… Откуда все это?

– Транспорт даёт пограничная часть, – коротко объяснил Доронин. – Вопросов больше нет? Можно разойтись.

Оставшись один, Доронин несколько раз взволнованно прошёлся по кабинету.

«Так, так, – говорил он про себя, – значит, выдвигаемся на огневые позиции. Скоро начнём бой!»

Он вспомнил о брошюре, которую дал ему Алексеев, Вытащив её из кармана, он с недоумением прочитал на обложке: «Нужен ли нам Сахалин?»

– Это ещё что такое? – пробормотал Доронин и, сев за стол, погрузился в чтение.

В кабине головной машины сидел знавший дорогу Нырков. В следующей ехал Доронин. Моторы загудели на второй скорости, преодолевая подъем. Ритмично звякали цепи на колёсах.

Справа и слева тянулись склоны сопок. Но деревьев на них не было. Лес начинался чуть ли не на самых вершинах. Там он стоял сплошной зелёной стеной. А вдоль дороги тянулись однообразные пеньки, точно кто-то огромным топором о одного удара срубил все деревья.

– Японская работа, – усмехаясь, сказал шофёр, – весь лес вырубили, бандиты.

Подъём стал круче. Шофёр включил первую скорость. Мотор загудел ещё громче. Потом головная машина затормозила. Нырков вышел из кабины и закричал: