Джиллиан Брэдшоу - Сердце рыцаря

• Название: Сердце рыцаря
• Автор: Джиллиан Брэдшоу
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036413-Х, 5-9713-1874-8, 5-9578-3821-7

История о великой любви – и великой ненависти. История, о которой поэты слагали баллады. История прекрасной нормандки Мари Пантьевр Шаландрийской, отвергнутой знатным бретонцем Тиарнаном Таленсакским – но продолжавшей верно любить его. История предательства и мести, темных, опасных желаний – и пламенной, пылкой страсти...

---

Мари устремила на нее отчаянный взгляд, а потом поспешно повернулась обратно к Алену де Фужеру:

– Как герцог Роберт мог вас послать? Он в крестовом походе вместе с моим отцом!

– Я действую от имени герцога, – ответил Ален и после короткой паузы добавил: – У герцога Роберта есть управляющий, знаете ли.

Один из рыцарей ухмыльнулся. Мари перевела взгляд с его ухмылки на лицо Алена де Фужера, пытаясь победить ужас и заставить свой потрясенный разум работать. Ей казалось, что она упустила нечто очень важное. Однако она была не в состоянии связно мыслить. Она обязана подчиняться сюзерену отца. Она обязана будет по его приказу выйти замуж за какого-нибудь незнакомца – вероятно, человека, который окажется намного старше ее самой. А потом она будет обязана считать мужа своим господином и безропотно принимать любое его обращение. Большинство мужчин хотя бы изредка бьют жен. Ей придется отдать свое тело – неловкое, хрупкое, нежное – в грязную лихорадку и кровь деторождения. Ей придется полностью потерять власть над собой. Давясь паникой, не находящей выхода, она прижала ладони к лицу и разрыдалась.

Мари покинула монастырь Святого Михаила в тот же день. Леди Констанция объяснила, что ей не следует медлить.

– Ты знаешь, что должна повиноваться своему сеньору так, как повиновалась бы отцу, – сказала она. – А раз тебе необходимо ехать, то лучше сделать это немедленно. Незачем предаваться мрачным мыслям. Я уверена, что при дворе герцога о тебе хорошо будут заботиться, а по пути туда эти господа будут к тебе добры. Иди и собери вещи.

Однако немногочисленные пожитки, с которыми Мари приехала в монастырь, упаковала прислужница настоятельницы. Мари могла только сидеть на узкой кровати, сложив руки на коленях, и молиться. Она продолжала дрожать, но теперь уже не только от страха, но и от стыда. Спокойный наблюдатель, живший в ней, смотрел, как она поведет себя в момент кризиса. И ему видны были дурные мысли, постыдный страх и ребяческие слезы. И не было следа твердости и веры, которые должны были бы сопровождать столь ожидаемую святость.

Солнце все еще стояло высоко над горизонтом, когда ошеломленная Мари села на костистую серую кобылу, которая привезла ее в монастырь три года назад, и отправилась в путь с тремя рыцарями.

Леди Констанция оказалась права хотя бы в одном: дорога мгновенно заставила Мари забыть о своих тревогах. Ее кобылу Дагу отец когда-то назвал «доброй лошадкой»: она была сильная, быстрая и выносливая. А еще она была упрямая, раздражительная и тряская – и в течение трех лет ею пользовались в монастыре, что нисколько не улучшило ее от природы дурного характера. Мари с детства умела ездить верхом, но она не садилась на лошадь с момента приезда в монастырь, и Дагу потребовала от нее столько внимания, что на протяжении нескольких миль ей некогда было даже оглядеться. Однако она заметила, когда они повернули, чтобы переправиться через реку Куэнон в Бретань. Такого не заметить было нельзя.

В течение шестидесяти лет граница между герцогствами Нормандским и Бретонским проходила по Куэнон. Хотя формально оба герцогства считались собственностью короля Франции, на самом деле они являлись независимыми государствами и воевали между собой чаще, чем жили в мире. Однако многие бретонские семьи устраивались по обе стороны реки. Бретань была бедна, а Нормандия – богата. И вполне естественно было, что бедные бретонцы – вторые и третьи сыновья, не получавшие наследства, искали удачу на севере. И если они эту удачу находили, то почему бы сеньорам малых владений в Бретани не получать больших в других местах? Многочисленные ветви семейства Пантьевр были самыми удачливыми из всех этих перебежчиков отчасти из-за успешного двоедушия самых знатных представителей рода. Семейство Мари – более скромная ветвь Пантьевров – было твердо в своей верности Нормандии. Отец Гийома Пантьевра ушел со службы герцога Бретонского и принес вассальную клятву герцогу Вильгельму Завоевателю. И Гийом гордо утверждал, что эту клятву нельзя взять обратно, не потеряв чести семьи. Он хвастался тем, что никогда не пересекал Куэнон.

Мари осадила кобылу перед низким деревянным мостиком. Дагу фыркнула и прижала уши, дергая головой поводья и возмущенно переминаясь на месте. Трое рыцарей тоже развернули коней и подъехали к ней. Позади лежали безлюдные пространства засоленного болота, а вдали высилась вершина Сен-Мишель, от которой их отделяло уже мили четыре, но которая казалась такой близкой, что можно дотронуться рукой. Перед ними плавно несла свои коричневые воды река: течение было таким слабым, что поверхность казалась неподвижной.

– Миледи, – Ален де Фужер, как водится, говорил за всех троих, – почему вы остановились?

Мари недоуменно посмотрела на него.

– Вы едете не в ту сторону, – проговорила она и мысленно содрогнулась от того, насколько неуверенно звучали ее слова.

Де Фужер колебался, и один из двух рыцарей посмотрел на него с досадой. Мари решила, что раздосадованный мужчина скорее всего состоит в родстве с командиром отряда, хотя красота Алена казалась почти чрезмерной, а его спутник до странности походил на жабу – щербатую жабу с волосами песочного цвета. Насколько она поняла, спутника звали Тьер.

– Скажи ей правду, Ален, – посоветовал он. Ален колебался еще секунду, но потом кивнул:

– Хорошо. Леди Мари, мы едем в Ренн.

Мари замерла в изумлении. Ренн был столицей одного из трех крупных графств Бретани. Ее сердце снова отделилось от разума, и она почувствовала странную отстраненность, словно все это происходило с кем-то другим.

– Вы же говорили, что мы едем к управляющему герцога Роберта! – запротестовала она.

– Нет, – возразил Ален, страшно довольный собой. – Я сказал, что мы едем ко двору герцога. Герцог Хоэл сейчас находится в Ренне.

Герцог Хоэл Бретонский! Мари растерянно смотрела на своих сопровождающих. Дагу воспользовалась удобным моментом, выдернула поводья из рук Мари и боком отошла к сочной траве на обочине дороги. Мари поспешно ударила ее по бокам, чтобы повернуть лошадь обратно, откуда они приехали, но тут зловредная кобыла прижала уши и заартачилась. Тьер моментально оказался рядом с ней. Перегнувшись, он поймал поводья – этот жест мог бы быть услужливым, но внезапно оказался совсем иным. С жабьей усмешкой он надел конец поводьев себе на руку. Только тут Мари поняла, что происходит похищение. Вот почему у нее было ощущение, будто она что-то упустила! Дело не в том, что она была глупа: просто ее обманывали.

«Герцог Хоэл! Иисусе сладчайший, мне следовало бы сообразить! Конечно, герцог Бретонский не откажется заполучить такое богатое владение, как Шаландри!»

– Вы мне лгали! – яростно крикнула она Алену.

– Я не лгал! – самодовольно возразил тот. – Я сказал вам, что меня прислали вас сопровождать к герцогу, который является вашим законным сюзереном. И это правда.

– Мой законный сюзерен – это Роберт Нормандский! – запротестовала Мари. – Вы сказали, что получили приказ от управляющего герцога Роберта!

Ален покачал головой.

– Я этого не говорил, – заявил он, кичась собственным хитроумием. – Я сказал, что действую именем герцога и что герцог Роберт назначил управляющего, а он это сделал. Я не лгал. А вы думали то, что вам хотелось думать.

– Вы знали, что обманываете меня! – крикнула Мари, покраснев от ярости. – Конечно, я была дурочкой, приняв вас за настоящего и благородного рыцаря и поверив...

Она замолчала. Поверила она леди Констанции. Она сочла Алена честным, потому что настоятельница велела ей ехать с ним. Невозможно было поверить, чтобы настоятельница с ее любовью к родословным и знакомством со всеми благородными семействами Бретани обманулась относительно вассалитета какого бы то ни было рыцаря. И Мари теперь вспомнила, что сама Констанция была из бретонских Пантьевров и единокровной сестрой герцогини Бретонской. Констанция потворствовала похищению.

Мари старалась стать святой и смиренной, однако ее род давно славился рыцарями, отличавшимися яростью в сражениях. Известие о том, что ее предательски отдали в руки врагов, погрузило ее в холодное бешенство. Ее внутреннее «я» уже не играло роль стороннего наблюдателя. Оно с яростной сосредоточенностью искало наилучший способ бегства.

Мари больше не протестовала. Слишком много шума, слишком яростное сопротивление – и рыцари могут привязать ее к седлу на весь остаток пути. Она набросила на лицо длинный белый плат послушницы и сделала вид, будто безуспешно пытается справиться с чувствами. Наклонив голову, она сжала на коленях руки, дрожавшие от гнева.

Ален возмущенно заявил, что он и есть настоящий рыцарь и верный слуга герцога, однако, не получив от нее ответа, пришпорил коня и гордо прогрохотал по мосту впереди нее. Тьер секунду колебался, а потом крепче сжал поводья Дагу и звонко шлепнул ее по крупу, направляя на мост. Третий рыцарь, Гийомар, чуть приотстал – и они молча поехали по Бретани.