Елена Чудинова - Ларец

• Название: Ларец
• Автор: Елена Чудинова
• Издательство: Авваллон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-94989-008-6

Россия XVIII столетия. Три девочки-подростка: дворянка, цыганка, крестьянка. Три подруги, три магии — деревенская, цыганская, дворянская (магия драгоценных камней). Обстоятельства вынуждают девочек-волшебниц сразиться с сатаною по имени Венедиктов, проживающим в блистательном Санкт-Петербурге. Враг, разумеется, будет разбит, но какие приключения произойдут с подругами прежде! Им помогут загадочный молодой священник, французский фехтовальщик, по неизвестной для него самого причине покинувший родину, новгородские купцы и бродячие цыганы.

Подругам откроются тайны страшного XVI века, времен Ивана Грозного. События этого жуткого времени тайно продолжаются в просвещенном XVIII столетии!

Действие развивается в дворянских усадьбах и монастырях, на большой дороге и на постоялых дворах, в маленьких городах и в Санкт-Петербурге, в последнем — во время большого наводнения.

---

Ойротом больше, ойротом меньше, чему улыбается отец Модест? Вот видна уже меховая короткая куртка, кожаные штаны, и видно, что облаченные в них ноги непривычно расположены на крупе. Слишком длинны стремена, что ли? Любопытно, отчего?

— Сидеть не умеет, вот тебе и кочевой народ, — фыркнула Катя самым презрительным манером.

Что за полоса яркого разноцветного шелка между курткою и шенкелями? Неужто подол? Подол восточного платья! Это женщина! Не ойротка! Нежно-розовое лицо, барбарисового цвета губы. На щеку падает завиток, льняной, как у Параши. Не женщина, девочка, скорей девушка, годами двумя старше Нелли!

— Арина! Издали я тебя узнал, княжна! — весело воскликнул отец Модест.

Роскоф изящно поклонился, вроде бы и мешок ему не помешал.

— Мудрено меня не признать издали. — Голос девушки был певучим и удивительно чистым. Казалось, она не говорит, а поет.

— Нехорошо говоришь, — отец Модест нахмурился.

— И худо приветствую гостей, — мелодично рассмеялась девушка, оглядывая его спутников с таким же интересом, что и они ее. — Добро пожаловать в Белую Крепость! С возвращением Вас, отче!

— Мы устали. Дома я представлю вас друг дружке. Ты проводишь нас?

— Не могу! Спешу к пастухам, надобно их застать. Экая досада! — Девушка рассмеялась снова и хлестнула лохматого коня ременною плеткою.

Катя с трудом удержалась: неужто трудно поработать шенкелем? Положительно, и Нелли казалось, что из девушки наездница не Бог весть какая.

— А все ж кто она? — спросила Нелли, когда та, кого отец Модест назвал Ариною, поскакала прочь.

— Княжна Арина, — отвечал отец Модест, думая о чем-то своем.

Вот уж странное упоминание. Титул не принято называть без фамилии. Нелли надулась.

— У Рюриковичей фамилий не бывает, маленькая Нелли, — улыбнулся отец Модест.

— А почему она одета как калмычка? — вмешалась Параша.

— Как ойротка, — поправил отец Модест. — Наши девы любят пользоваться этими нарядами для верховой езды. Это много удобнее амазонок, кои носят женщины в России.

Между тем оставалось, как и прежде, неясным, где же та Белая Крепость, в кою Арина столь радушно пригласила. Дорога, тропы, кедры да валуны.

Уж вовсе громадные бело-голубые валуны впереди возвышались кольцом, словно кто нарочно их так сложил. Почти впритык друг к дружке стояли огромные камни. К ним и вела дорога, на которую путники как-то незаметно выбрались вновь.

— Слава Богу, мы дома. — Отец Модест осенил себя крестным знамением.

— Что-то я не вижу никакого дома, — обеспокоилась Нелли.

— Сейчас увидишь, и не один! — Отец Модест оттолкнулся палками, устремляясь по уходящей в камни дороге.

В единственном, сколько мог охватить глаз, широком проходе меж камней под ногами, к удивлению Нелли, спружинили доски. Пройдя между камнями, дорога устремлялась к частоколу из могучих бревен.

— Кто идет? — окликнул откуда-то молодой мужской голос. Самого человека не было видно.

— Свои, Афанасий, свои, — ответил отец Модест. — Все ль благополучно?

— Сто лет не чаяли дождаться! — обрадовался молодой человек в медвежьей шубе, спускаясь по лесенке вниз. Теперь Нелли разглядела вверху крошечную воротню, похожую на потешный домок, какие рубят для забавы маленьких детей. — Все живы, отче, особых беспокойств не было. Милости просим, дорогие гости!

За частоколом начиналась улица, но таких необычных улиц Нелли отродясь не видывала. Узкая полоса деревянной мостовой была зажата сплошь строениями, срубленными с большим умением и искусством. А вот с местом здесь скупились: горницы второго жилья нависали над улицею, а третьи и вовсе сходились иногда стенами, образуя как бы жилые арки. Все украшено деревянною резьбою, фигурками, балясинами, высоко подняты затейливые крылечки и закрытые переходы между домами. Не враз и поймешь, какой переход куда ведет, какая лесенка куда поднимает. А оконца невелики, прихотливо решетчаты.

— Вот так терема! Прямо как в сказке! — воскликнула Параша.

Да, это были как раз не дома, а терема. Так, верно, строили в давней Руси. Но разглядывать было уже недосуг: нечастые прохожие, заметивши один за другим пришельцев, устремлялись к ним со всех сторон. Трудно было разглядеть их толком из-за богатых шуб и шапок.

«По крайности, можно войти теперь в теплый дом, остальное неважно», — подумала Нелли, слыша радостные возгласы и крики. Но звучали они как издалека, словно уши заложены хлопковою бумагой. Колени подогнулись, и в глазах потемнело.

… — Для отроковицы, непривычной к нашим краям, дорога была уж слишком тяжела, — произнес среднего роста худощавый господин, чья рука лежала на запястье Нелли. Господин? Не простолюдин, наверное, но обличье его вызвало у Нелли много недоумения. Острый подбородок гладко выбрит, но темно-русые волоса не напудрены и не собраны, свободно падают на плечи. Темный простой наряд из шерсти какой-то не крестьянский и не господский, что-то среднее между кафтаном и камзолом и короче того и другого. Уж слишком ненарядный наряд, хотя, быть может, и удобный. На ногах войлочные вышитые сапоги ойротской работы. — Слишком Вы спешили, не в обиду будь сказано, отче.

— У меня не было другого выхода. Только здесь она безопасна теперь, — ответил отец Модест, которого Нелли не видела из-за горы белых подушек, в которых утопала ее голова.

— Она приходит в себя? — воскликнул Филипп, также невидимый.

— Уже пришла, — доктор, как предположила Нелли, вдруг надавил указательным пальцем на кончик ее носа: от широкой его улыбки побежали к глазам лучики морщинок. Нелли не смогла не улыбнуться в ответ.

— Я Никита Артамонович, — сказал он. — Рад видеть тебя, Елена Сабурова.

Тоже, верно, Рюрикович, подумала Нелли недовольно, назвался только именами.

— Привыкай, маленькая Нелли, здесь все — в той или иной степени родня твоя, — сказал отец Модест. Нелли наскучило никого не видеть, кроме медикуса, и она попробовала поднять голову. Ох и слабость!

— Лежи уж покуда, — врач добродушно засмеялся. — Можно и нужно всем отдыхать в спокойствии. И другим двум отроковицам тоже — я чаю, найдется в доме кому ухаживать за маленькою Еленой.

Постель пахла травою, похожей на мяту. Была она так мягка, что из тела Нелли словно исчезли все кости — невозможно стало пошевелить ни ногою, ни рукой. Однако сама эта беспомощность была скорей приятна. Поскольку Никита Артамонович отошел, в поле зрения Нелли оказался один лишь невысокий деревянный потолок. Веки смежились, наскучив подобным зрелищем.

Проснувшись, Нелли поняла, что проспала, верно, сутки. Когда они прибыли в эту самую Белую Крепость, солнце стояло в зените, а сейчас шло едва к полудню. Слабость сняло, как рукой. Выскочив из постели, Нелли в одной сорочке (какой непривычною казалась эта легкость!) кинулась босиком к окну. За наборным плохой прозрачности окном ничего интересного не оказалось, под ним шла крыша какого-то навеса, зато сама горница оказалась решительно необыкновенной. Розовый ковер под ногами так и гладил пальцы. Он был вовсе без узора, только в одном углу летели два вышитых аиста. Белая мебель была тяжелая и резная, словно в сказке про тридесятое царство. Вместо платяного шкафу стоял огромный сундук, раскрытый, в коем Нелли увидела свою уже вычищенную одежду. На резном поставце стояли пресмешные статуэтки из фарфора (Нелли поняла, что китайские) и роскошные куклы в шелковых одеяниях.

В дверь постучали.

— Войдите! — спросонок крикнула Нелли, уж после спохватившись, что не одета. В мановение ока нырнула она под перину, не успев выпустить из руки куклу со спицами в высокой прическе.

— Сие горница младшей моей сестры Анастасии, — пояснил отец Модест. — Она иногда спит здесь, когда приезжает домой.

— Сестра Ваша в России? — спросила Нелли. Как странно было сознавать, что у отца Модеста есть сестра, что сей терем, похоже, его собственный дом.

— О, нет! За все века было лишь три случая, когда наши женщины покидали сии пределы. Сие мужское тягостное бремя. Сестра моя вышла замуж в Малую Крепость. Такое место у нас не одно, хотя этот — первый город Воинства на Алтае.

— Это город?

— Городок, по российским понятьям. Увидишь сама. В этом дому я родился, как ты верно обнаружила, он не находится в деревне Старая Тяга.

— А откуда так сдвинуты камни перед стенами? Чем занимаются жители Крепости? Часто ль бывают они в России?

— Так вить и это Россия, Нелли. Только покуда сама себя не знающая. Хотя Россия обитаемая уже пододвинулась к нам за эти столетья. На другие вопросы тебе отвечу не я — княжна Арина хотела бы познакомиться с тобою.

— Я рада буду.

— Нелли… — отец Модест поморщился, словно от головной боли. — Не удивляйся заметно, когда тебя что-то удивит.

— Можно ли сюда? — раздался из-за дверей веселый знакомый голос.