Татьяна Бочарова - Соло для влюбленных. Певица

• Название: Соло для влюбленных. Певица
• Автор: Татьяна Бочарова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-8195-0844-0, 5-17-015178-0

Как трудно сделать выбор между любящим мужем и карьерой. Карьерой, с которой связано столько надежд. Но порой и надежды в один миг могут рухнуть как карточный дом, когда любимый оказывается не тем, за кого себя выдает… Когда светлые чувства оборачиваются холодным расчетом… И только настоящая любовь того, ЕДИНСТВЕННОГО, способна сотворить чудо…

---

– Красавица наша приехала! – елейно пропела старуха, кивая проходящей мимо Ларисе. – Чего ж в такое пекло в город? Завтра же выходной. Отдыхала бы в холодке, а то здесь не продохнуть.

– Работа, Галина Степановна, работа, – улыбнулась Лариса в ответ, – расслабляться некогда.

– Ну, с Богом, раз работа, – согласилась бабка, вздыхая.

Обольщаться насчет соседкиной доброжелательности не приходилось. Лариса отлично знала, что, как только она скроется в лифте, обе старушенции тотчас же самозабвенно начнут перемывать ей кости, называя уже не красавицей, хорошо еще, если только сукой и потаскухой.

Ларису это нисколько не волновало. За пять лет работы в театре она выслушала много нелицеприятного, и не только от мужа и родителей, но и от своей лучшей школьной подруги и годами проверенной институтской компании. Дружба с Полинкой постепенно сошла на нет, однокурсники-вокалисты один за другим перестали звонить. Павел был последним в этой цепочке. После его ухода Лариса окончательно смирилась с тем, что ее пристрастие к «Опере-Мо-дерн» вряд ли будет оценено по достоинству кем-то, не имеющим к театру отношения. Поэтому последние полтора года она общалась лишь с членами лепеховской труппы, единственными, у кого находила понимание.

Пустая квартира встретила Ларису духотой, несмотря на то что все форточки были настежь открыты. Лариса скинула в коридоре увесистую спортивную сумку, сняла удобные босоножки на низкой платформе, которые надевала, когда приходилось вести машину, и босиком прошла прямо на кухню. В холодильнике стояла запотевшая бутылка «Аква минерале». Она налила полный стакан, подумав, набросала туда несколько кубиков льда из морозилки и с наслаждением сделала пару глотков. Но спохватившись, что от холодного заболит горло, вытащила из кухонного шкафчика длинную соломинку и, продолжая через нее потягивать освежающий напиток, отправилась в ванную.

Дикая жара и дорога вымотали из Ларисы все силы. Она сняла насквозь промокшую от пота одежду и встала под прохладный душ, с удовольствием ощущая, как упругие струи прогоняют из тела усталость. Так она стояла до тех пор, пока к ней не вернулась всегдашняя бодрость и окончательно не утихла боль в виске. Тогда Лариса сделала воду погорячей, взяла с полки шампунь и принялась намыливать длинные пепельно-русые волосы.

Из душа она вышла раскрасневшаяся, полностью расслабившаяся и абсолютно спокойная. Черт с ней, с этой ссорой на даче! Она не будет об этом думать. Ни об этом, ни о злобных старушенциях у подъезда, ни о переставшей звонить Полинке и тоскливой тишине в пустой квартире по вечерам. Она сделала свой выбор и ни о чем не жалеет.

Лариса принесла с кухни большое красное яблоко и, уютно устроившись с ногами в кресле, с аппетитом принялась за него. В это время рядом на столике затренькал телефон. Лариса сняла трубку:

– Я слушаю!

– Ларка! Ну наконец-то ты приехала! А то я весь вечер трезвоню тебе, и все без толку, – как всегда, громкий и веселый голос Милы бодро грянул Ларисе в самое ухо. – Как доехала? Машина не встала? Страшная жара! Я просто таю, как шоколадка «Баунти», – Мила продолжала тараторить без остановки, не дожидаясь ответных Ларисиных реплик.

Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Мила Калитина, театральное меццо-сопрано и единственная ныне Ларисина подруга, отличалась по жизни излишней многословностью, а попросту говоря, болтливостью. Качество это, однако, ничуть Милу не портило, а скорее, наоборот, очень шло к ней. В свои тридцать два Мила имела внешность подростка – мальчишеская, узкобедрая фигура, короткие, пегие вихры, озорно вздернутый нос. И ровно сто слов в минуту. Лариса улыбнулась трубке:

– Да, жара кошмарная. Я доехала, как в страшном сне. Ты-то как?

– Я-то? Я, как всегда, в полном порядке. Что мне сделается? Готовишься?

Мила имела в виду завтрашнюю репетицию. Конечно, надо бы подготовиться, попеть партию или хотя бы проиграть ее себе на фортепьяно. Но пока что у Ларисы не хватало на это сил. Может быть, потом, попозже, вечером…

– Готовлюсь, – не моргнув глазом, соврала Лариса и откусила от румяного яблочного бока.

– Молодец, – завистливо вздохнула Мила, – а я что-то никак себя собрать не могу. Опять с Сережкой разругались. Так наоралась на него – аж охрипла. Как завтра петь буду?

Сережка был Милиным сыном, рожденным ею в очень юном возрасте, всего семнадцати лет от роду. Она с ним ссорилась и мирилась по десять раз на дню. За нарочито радостным голосом подруги Лариса отчетливо расслышала уныние и грусть.

– Споешь, не волнуйся, – утешила она Милу. – Скажи лучше, не в курсе, кого Мишка на Герцога взял? Я его об этом еще в пятницу спрашивала, но тогда он еще ничего определенного сказать не мог. Звонила ты ему?

– Конечно, – сразу оживилась Мила.

– И что?

– А ты сидишь или стоишь?

– Сижу, – Лариса опешила от такого странного вопроса.

– На чем сидишь? – не унималась Мила. – На диване?

– В кресле. Хватит издеваться.

– Ну, тогда держись за подлокотники, да покрепче. Знаешь, кто будет твоим партнером, дорогая моя Джильда? – Мила выдержала театральную паузу и торжественно проговорила: – Ситников!

– Кто это? – Фамилия Ларисе показалась знакомой.

– Да ты что, девушка! Не знаешь, кто такой Глеб Ситников? Гран-при конкурса «Золотая лира». Его в июле каждый день по каналу «Культура» показывали. Красавчик с ангельским голосом! Мишка, оказывается, уже давно его пригласил, но держал все в тайне. Спонсоры театра квартиру ему сняли на весь репетиционный период. Вот так!

Лариса озадаченно покачала головой. Глеб Ситников… Ах, нуда. Всероссийский конкурс «Золотая лира» проходил в июле в это время, когда Лариса со своим очередным кавалером ездила в Туапсе. Это был один из тех быстротечных и ни к чему не обязывающих романов, которые один за другим возникали у нее в течение последних полутора лет. По возвращении в Москву роман так же легко угас, как и начался, но конкурс, о котором шумели в певческих кругах, она полностью пропустила. Ситникова Лариса видела лишь раз по телевизору, он давал интервью журналистам. В памяти осталось нечто смутное, никаких особых чувств не вызывающее. И вот теперь…

– Значит, Ситников, – задумчиво проговорила в трубку Лариса. – Что ж, я рада.

– Еще бы не рада! – ехидно произнесла Мила. – Смотри не упади к его ногам в первый же день!

– Еще чего! – заносчиво возразила Лариса. – Пусть он падает к моим ногам. И вообще, провинциальный тенор – это не в моем вкусе.

Ну-ну, – насмешливо поддакнула Мила. – Ладно, подруга. Пойду я, мне ужин пора готовить, парня кормить. Сын как-никак, хоть и стервец порядочный. Бывай, до завтра.

Лариса положила трубку и в рассеянности несколько раз подбросила на ладони недоеденное яблоко. С ума сойти – ей предстоит петь с победителем всероссийского конкурса! И ведь у Ситникова все еще впереди – наверняка будут и победы на международных конкурсах, он же, кажется, совсем молодой, тридцати нет. Для вокалиста это детский возраст. Герцог в «Опере-Модерн» – только начало в бесконечной череде блестящих теноровых партий.

– Будет о чем вспомнить в старости, – сама себе сказала Лариса.

Она поднялась с кресла, сменила махровый банный халат на тонкий шелковый пеньюар. Затем уселась за пианино, раскрыла клавир Верди и два с половиной часа упорно и кропотливо проходила один за другим сложные места в партии. К одиннадцати глаза у нее начали слипаться, и Лариса улеглась в постель.

Проснулась она сама, без будильника, ровно в половине седьмого. Настроение было отличным. Лариса не спеша приняла душ, позавтракала, оделась и тщательно накрасилась. Придирчиво оглядела себя в зеркало и, удовлетворенная, спустилась вниз, к машине.

За ночь жара немного спала, и Лариса с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух.

Она выехала со двора и помчалась по широкому шоссе. Народ по случаю зноя и воскресенья словно вымер, трасса и тротуары были почти пусты, легкий ветерок влетал в открытое окошко, приятно обдувая лицо и лохматя Ларисины волосы. Впереди показалась поливалка, ползущая по дороге, точно гигантская ощетинившаяся ежиха. Она медленно вращала щетками и разбрызгивала вокруг веселые водяные брызги. Лариса обогнала ее и унеслась далеко вперед.

На перекрестке замигал желтый сигнал. Лариса, плавно притормаживая, перешла в правый ряд – метров через двадцать после светофора ей предстояло свернуть в переулок.

Желтый свет сменился на красный. Пешеходный переход также был пуст. Но вот на расчерченную полосками мостовую ступила девочка лет восьми-девяти. На ней была оранжевая джинсовая юбка и яркая зеленая майка. В руках – большая хозяйственная сумка, из тех, какие носят «челноки». В глаза Ларисе бросилась странная девчоночья прическа – множество коротких хвостиков, схваченных разноцветными резинками и смешно торчащих в разные стороны.