Джон Бирман - Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста

• Название: Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста
• Автор: Джон Бирман
• Издательство: Текст, Рудомино
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-7516-0280-3

Это издание — первое в России, посвященное жизни и судьбе Рауля Валленберга, шведского дипломата, спасшего от нацистов десятки тысяч венгерских евреев. В книгу вошли документальный очерк английского журналиста Джона Бирмана «Праведник» и опубликованный в 2000 г. Отчет шведско-российской рабочей группы, созданной в начале 90-х гг. для выяснения того, что случилось с Раулем Валленбергом после его ареста и отправки в СССР в январе 1945 г.

---

Свингель — предложение об обмене?

Одним из наиболее мистических моментов в длительной истории о судьбе Рауля Валленберга являются сведения, полученные от проживавшего в Западном Берлине шведского представителя «Лютеранской помощи» Карла Густава Свингеля, о советском предложении об обмене, которое надо было понимать так, что советская сторона могла проявить готовность обменять Рауля Валленберга на шпиона Веннерстрема. По словам Свингеля, речь якобы шла о многократных беседах в течение двух лет с одним или двумя представителями в Восточном Берлине, которые на рубеже 1965-1966 гг. проявили интерес к обмену Веннерстрема. Свингель, охотно рассказывавший о том, что он был личным другом Рауля Валленберга в Стокгольме, упомянул о нем в разговоре. Представитель Востока (по некоторым данным, резидент КГБ в Восточном Берлине) ответил, что Валленберга нет, но уговорил Свингеля узнать, заинтересована ли шведская сторона произвести обмен. Во время посещения Швеции Свингелю представилась возможность доложить об этом деле министру иностранных дел Торстену Нильссону; то, что он рассказал, обсуждалось 15 марта 1966 г. в обстановке полной секретности на совещании у премьер-министра Эрландера с соответствующими министрами и представителями МИД и Государственного управления полиции. На совещании было решено полностью отказаться от дальнейших контактов при посредничестве Свингеля, о чем Свингель и передал своему собеседнику. Свингель сообщил, что в течение последующих двух-трех лет он еще несколько раз разговаривал со своим собеседником, который вновь разузнавал о возможностях добиться обмена Веннерстрема. Следует отметить, что и по собственным заявлениям Свингеля лишь он сам упоминал фамилию Рауля Валленберга и никто из его собеседников не давал открыто понять, что тот жив. Однако Свингель толковал некоторые их высказывания как косвенное подтверждение того, что дело обстоит именно так. Неясность вокруг содержания контактов Свингеля не рассеялась и в результате бесед, которые были проведены с ним 25 лет спустя представителями как МИД Швеции, так и рабочей группы. Он так и не раскрыл личностей своих собеседников. То, что еще могло иметь какие-то причины в 60-х годах, трудно понять в ситуации, когда ни СССР, ни ГДР уже не существуют. Кроме того, теперь Свингель открыто приводил неверные сведения о том, что советская сторона просила его содействия в вопросе об обмене Берглинга (см. ниже). С российской стороны не удалось найти ничего, что могло бы подтвердить сведения Свингеля. Возможно, диалог действительно имел место, речь могла идти об «игре» с советской стороны, но Свингель неверно истолковал сказанное, или у него могло создаться впечатление, что речь шла о зондировании шведской стороны.

Новые свидетельства от Калжского и Каплана дают повод к обращениям шведской стороны

В советско-шведских отношениях по этому делу не происходит практически ничего до 1979 г., когда со шведской стороны поступает новое обращение, теперь на основе свидетельства Калинского. Абрахам Калинский был польским евреем, который сидел несколько лет в советских тюрьмах и лагерях, в частности во Владимире, но потом ему удалось эмигрировать.

По данным Калинского, Рауль Валленберг находился в тюрьме в Советском Союзе по крайней мере до 1975 г. Заместитель министра иностранных дел Мальцев в докладной записке в Центральный Комитет от 22 января 1979 г. пишет, что было бы уместным подтвердить шведской стороне содержание ранее высказанной точки зрения. Кроме того, можно сообщить, что дополнительное расследование показало, что новые свидетельства не соответствуют действительности. Председатель КГБ Андропов согласился с этим предложением. В проекте ответа дается также ссылка на изучение документов, проведенное в 1965 г. В августе того же года премьер-министр Ульстен посылает новое обращение, основанное на свидетельстве советского гражданина Яна Каплана (посредником которого был Калинский). В докладной записке в Центральный Комитет от 7 сентября Громыко с раздражением замечает, что новое обращение поступило, несмотря на ответ советской стороны в январе. Отмечается, что Каштан отбывает наказание в тюрьме и что, хотя демарш Ульстена носит «личный» характер, его содержание уже опубликовано в шведской прессе и «используется с враждебными целями в предвыборной кампании». По мнению Громыко, в ответе следует сказать, что дело Рауля Валленберга исчерпано. Тем не менее в ответе, который передает советский посол в Стокгольме, говорится, что все свидетельства тщательно проверены. Одновременно выражается сожаление, что, вместо того чтобы отвергнуть выдумки и спекуляции, шведское правительство предпочитает подвергать сомнению искренность советской стороны.

Обмен на Берглинга?

Более примечательным было зондирование, которое Швеция в предварительном порядке провела в Москве, об отношении советской стороны к возможному обмену Рауля Валленберга на Стига Берглинга (предложение, которое поступило от самого Берглинга). Однако советская сторона не проявила интереса к этому предложению. В связи с ним представитель КГБ заявил представителю шведской миссии в Москве, что смерть Рауля Валленберга остается фактом, но, к сожалению, дополнительных документов нет, вероятно, из-за уничтожения архивов.

Еще одно обращение в связи с визитом премьер-министра Карлссона в Москву в 1986 г. после надлежащего обсуждения на Политбюро привело лишь к ответу, что новое изучение вопроса показало, что, как уже сообщалось в 1957-м, 1965-м и 1979 гг., Рауль Валленберг умер в июле 1947 г., «судя по всему, от инфаркта миокарда».

Во время визита премьер-министра Рыжкова в Швецию в 1988 г. ему также был задан вопрос о Рауле Валленберге, и, согласно протоколу заседания Политбюро, на котором он докладывал о поездке, он ответил, что «не видел никаких документов, а лишь использует информацию, которую некоторые органы предоставили ему; поэтому он не может дать никакой информации, но готов изучить это пожелание».

К этому можно добавить, что, по данным российской стороны, полные стенограммы заседаний Политбюро ведутся лишь с 1965 г.

Последние годы

Отчет почти добрался до современного периода, т.е. до 1989-1990 гг., когда стало возможным получить новые материалы от советской стороны. Прежде всего это проявилось во время визита представителей Общества Рауля Валленберга в октябре 1989 г., когда были переданы личные вещи Рауля Валленберга.

Первоначально было лишь намерение показать оригинал рапорта Смольцова. За несколько недель до визита представителей Общества Рауля Валленберга, когда приглашение уже было отправлено, в подвале штабквартиры КГБ на Лубянке, согласно сообщению советской стороны от 22 сентября, были найдены дипломатический паспорт, табакерка, свидетельство о регистрации автомобиля, тюремная карточка, иностранная валюта и карманный календарь Рауля Валленберга.

По сведениям самого КГБ, личные вещи были найдены в ходе ремонта в архиве КГБ, который проводился с начала 1989 г. и заключался в замене деревянных архивных полок на металлические. Этим воспользовались для изучения дел в рамках начавшейся работы по реабилитации. После осмотра основной части архива перешли к архивным запасникам, где хранились конторские материалы и списанные вещи. Вещи в этих помещениях лежали в беспорядке, требовалась уборка. Когда в помещении, где хранились папки и рваные коробки, была очищена верхняя полка, при переносе нескольких папок упал пакет. Если бы из него не вывалилась табакерка, все это могло остаться незамеченным. В свое время пакет был заклеен, на нем были видны следы клея. Когда содержимое пакета было изучено тщательнее, обнаружился также паспорт, в котором архивный работник узнал фамилию Валленберга. Предметы были переложены в новый большой конверт и переданы начальству.

Безусловно, способ хранения [99] противоречит принятым в архиве порядкам. Сотрудники архива КГБ 50-х — 70-х гг. в устных сообщениях утверждают, что личные вещи вместе с некоторыми документами хранились тогда в особой папке, поэтому трудно доверять этой версии. Обычно в деле бывает запись о том, что личные вещи хранятся в другом месте. Если личные вещи действительно оказались в подвале, то это должно было произойти относительно недавно. Когда не хватало места, то обычно прилагались личные вещи и документы следственного дела; при освобождении они возвращались заключенным, а в случае их смерти сохранялись в деле. Если дело не заводилось, то личные документы могли также храниться в папках служебной переписки.

В отчете Политбюро о встрече с представителями семейства и Общества Валленберга в октябре 1989 г. прямо говорится, что целью встречи была попытка убедить гостей в том, что Рауль Валленберг мертв.

С российской стороны была получена копия отчета председателя КГБ Крючкова в Политбюро о встрече с послом Бернером в Москве весной 1990 г. (имеется в собрании документов), а также письмо председателя КГББакатина от 8 октября 1991 г. главе аппарата президента, в котором Бакатин просит предоставить все документы, где упоминается фамилия Рауля Валленберга, из архива общего отдела аппарата президента. Когда Бакатин получил их, он предложил в письме Горбачеву от 1 ноября лично передать документы в посольство Швеции. (Горбачев не ухватился за это предложение; документы были переданы на заседании рабочей группы в Стокгольме в декабре.)