Элизабет Беннет - Душою и телом

• Название: Душою и телом
• Автор: Элизабет Беннет
• Издательство: Центр-2000
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0017-2

Сестрой знаменитой Миранды Дарин быть нелегко. Тем более, она и Касси были похожи друг на друга как небо и земля. И относились они друг к другу соответственно. Но вдруг в душе Миранды проснулись родственные чувства… или что-то еще? Она настояла, и Касси пришлось приехать в Нью-Йорк… Предложила работу, о которой можно было лишь мечтать…

И только трагически случайная гибель Миранды прервала наметившееся сближение, оставив Касси один на один лицом к лицу с пугающе незнакомым окружением.

Ей приходится поселиться в доме Миранды, стать частью ее семьи. И открывается тайна загадочного поведения сестры…

И становится ясно, что блестящий успех Миранды зиждился на весьма топком основании…

---

– Что… что ты хочешь от Макферсона? – спросила Шейла, и голос ее дрогнул.

– А ты что, согласна мне помочь?

– Конечно. Но не ради памяти Миранды, не думай. Просто, если то, что ты говоришь – правда, это значит, что существует некий сенсационный материал, который если и станет известен кому-либо, то только нам. А посему наш журналистский долг – вести расследование.

– Что ж, наверное, ты права, – ответила Касси, а сама подумала о дискете, лежавшей у нее в сумочке: надо будет получше ее спрятать.

Возможность проникнуть в сейф, как и рассчитывала Шейла, выпала два дня спустя. Собрание было назначено на три часа, а перед этим мистер Макферсон обязательно будет просматривать подшивку с графиком, хранящуюся в сейфе. Она дождалась того момента, когда он, наконец, сел перекусить. Обычно он уплетал свой ленч, не выходя из кабинета.

– Скажите, Мак, когда вы вставите в график наш сюжет о Бронксе? – спросила Шейла, просовывая голову в дверь. – Ой, извините, что я вам помешала.

– Господи, как будто это кого-то волновало! – угрюмо ответил Макферсон. – Кажется, единственное время, когда мне удавалось спокойно съесть свой ленч, так чтобы никто не мешал, это когда «Метс» играли на Международном чемпионате в 1986 году. Тогда в перерыв все толклись у телевизора и не прибегали не теребили меня. Целую неделю я мог спокойно есть. Да, чудесная была команда.

– Извините еще раз, – сказала Шейла, стоя в дверях, – я зайду попозже.

– Да, ладно уж, входи, раз пришла. Кстати, достань-ка мне подшивку с графиком. – Макферсон протянул ей ключ от сейфа. Все знали, что сейф находится за копией Матисса, которая висела над кожаным диваном, стоявшем в углу.

Макферсон был так поглощен едой, что Шейла могла преспокойно порыться в сейфе и извлечь оттуда конверт, на котором было написано: «Миранда Дарин». Она спрятала конверт в колготки. Сегодня она специально надела такую широкую юбку, чтобы ничего не было заметно. Улыбнувшись своей ослепительной улыбкой, она положила перед Макферсоном подшивку с графиком и медленно направилась к двери.

– Это так же хорошо сработано, как и сюжет о полицейских? – спросил он.

– Даже лучше. Это очень злободневно.

– Отлично, я поставлю его на следующую неделю. Надеюсь, тебя не очень затруднит закрыть за собой дверь?

Вечером того же дня, дождавшись, когда все уйдут, Касси открыла маленький конверт. Там лежали два листа бумаги, исписанные по-детски размашистым почерком Миранды.

– Речь идет, по-моему, о предварительных выборах, – сказала Шейла, читая написанное через плечо Касси. – Видимо, о выборах сенаторов. Видишь, здесь упоминается Энтони Хаас. Его должны в этом году переизбрать.

– А каковы его шансы? – спросила Касси.

– Он прорвется, будь уверена, – ответила Шейла, зевая. – Ты что-нибудь понимаешь? Мне кажется, Миранда хотела сделать сюжет о Хаасе. Он ведь был приятелем Вэнса.

– Да, я знаю, – пробормотала Касси. – Кажется, он связан и еще кое с кем.

20

– Приемная сенатора Хааса.

– Добрый день. Могу я поговорить с сенатором?

– Простите, а кто звонит?

– Я… по личному делу.

– Но это его офис, мэм. У сенатора очень насыщенный график, и все свои личные дела он решает в нерабочее время.

– Я уверена, что он не откажется от разговора со мной. Я сестра Миранды Дарин.

Последовала пауза. Затем девушка на том конце провода произнесла:

– Знаете что, я соединю вас с одним из его помощников. Не вешайте трубку и ждите. Через полминуты Касси услышала бодрый мужской голос:

– Джеффри Меллон слушает. Чем могу вам помочь?

– Добрый день, меня зовут Касси Хартли. Я сестра Миранды Дарин.

– И чем я могу вам быть полезен?

– Мне нужно увидеться с сенатором.

– Видите ли, это его офис. Вам лучше позвонить ему вечером домой, мисс… Хартли.

– Но мне нужно увидеть его как можно скорее. Это очень важно. И очень срочно. Скажите ему об этом, пожалуйста. Я подожду у телефона.

Когда Касси только собиралась позвонить сенатору, она была уверена, что не сможет говорить спокойно, и у нее будет дрожать голос. Она не спала всю ночь, думая о том, какое отношение сенатор может иметь к смерти Миранды. Но сейчас она почему-то совершенно не волновалась, а была преисполнена решимости выяснить все. Если уж она решила выяснить обстоятельства смерти сестры, то начать нужно именно с сенатора. К тому же смерть Миранды – «удачный повод», чтобы начать расследование грязных делишек сенатора, а это был, по словам Шейлы, их журналистский долг.

– Я записал вас на прием на половину пятого, – сухо сказал Джеффри Меллон. – У сенатора будет пятнадцать минут. Больше я ничего не могу вам предложить.

Нью-йоркский офис сенатора Хааса располагался в Линкольн-Билдинг, неподалеку от Гранд Централ-стейшн на Сорок второй улице. Позолоченные арки и роспись на потолке в его приемной говорили не только об отсутствии у сенатора хорошего вкуса, но и о наличии больших денег.

Энтони Хаас, выросший в Бронксе в семье, где отец был немцем, а мать итальянкой, с детства знал цену деньгам и научился беречь каждый цент. И даже теперь, когда его состояние перевалило за шесть миллионов долларов, ему было все еще мало. Такую непреодолимую страсть к деньгам можно сравнить только с влечением к наркотикам у одних и к женщинам – у других.

Но, увы, сенаторы получают гораздо меньше, нежели бизнесмены, юристы или даже врачи. А ведь для того, чтобы совершать увлекательные путешествия или устраивать роскошные приемы, денег нужно о-го-го сколько! Очень много, гораздо больше, чем позволяет жалованье политического деятеля. И Энтони Хаас нашел способ «зарабатывать» деньги. В то время как брокеры продавали акции на бирже, а бизнесмены торговали партиями товаров и технологиями, Энтони Хаас стал – естественно, не бесплатно – помогать тем, кто нуждался в поддержке влиятельного сенатора. Сначала он помог получить правительственный заказ одному, потом другому – и так оно и пошло и поехало. На отсутствие клиентов Хаас пожаловаться не мог: найти их ему помогала его итальянская пронырливость.

Однако при этом нельзя сказать, чтобы Хаас был законченным прохиндеем. В глубине души он понимал, что поступает плохо и старался хоть чем-то успокоить свою совесть. Он стал бороться за права униженных и оскорбленных, сделался ярым правозащитником. Он шел в первых рядах под знаменами Джона Фитцджеральда Кеннеди.

Разумеется, он подчас задумывался над тем, что его тайные делишки рано или поздно могут всплыть на поверхность. На самом-то деле он был порядочным трусом. Стоило ему увидеть человека в полицейской форме, как он сразу почему-то начинал чувствовать себя неуютно. Но каждый раз, когда ему подворачивалось очередное выгодное дело, он тут же забывал об этих своих ощущениях. В конце концов, он был реалистом и прагматиком до мозга костей. Если люди сами несут ему в благодарность деньги, то почему он должен возвращать их им назад и отказывать себе в удовольствии съездить, скажем, на Багамы? «Нет, я не такой дурак!» – говорил он сам себе.

Но сомнения и страх все же глодали его душу. Чем богаче он становился, тем сильнее боялся возмездия. Избавиться от страха помогала выпивка. Началось с того, что он выпивал за обедом маленькую рюмочку мартини, а закончилось тем, что без стакана неразбавленного виски не обходилась ни одна трапеза этого выдающегося политического деятеля. Теперь он буквально через каждый час отправлялся в мужской туалет и там втихаря отхлебывал немного прямо из бутылки – это очень его освежало. Он был уверен, что никто из служащих даже и не подозревает об этой его пагубной страсти. «Я справляюсь со своей работой ничуть не хуже, чем раньше», – уговаривал он сам себя. Если же он не мог утром вспомнить, как добрался накануне до дома или у кого был в гостях, то утешал себя мыслью, что, в конце концов, он уже немолод – скоро шестьдесят два. Конечно, он еще полон сил, но все же, хотя и герой, но уже не первой молодости.

Количество его служащих увеличилось за последние десять лет больше чем в два раза. Теперь он был окружен мощной командой молодых помощников, которые подготавливали за него законопроекты, составляли ему ежедневный график работы, постоянно о чем-то напоминали и что-то советовали. Эти молодые мужчины и женщины, полные здоровья и сил, атлетически сложенные, в костюмах от «Пола Стюарта», с восьмидесятидолларовыми стрижками, сообщали ему каждое утро, за что он должен сегодня проголосовать, где должен выступить с речью и о чем должен думать. В глубине души он осознавал, что превратился в марионетку. Стал актером, который произносит заученную роль. Но в то же время, рассуждал он, что бы все эти юнцы без него делали? Кто бы допустил их до государственной службы, не будь он сенатором? Время выборов – всегда тяжелая пора, а в этом году она стала особенно напряженной. Его главной соперницей была этакая эмансипированная леди, прокурор по профессии, известная тем, что упекла за решетку немало людей, замешанных в финансовых махинациях, и теперь она что-то чересчур ретиво стала интересоваться финансовыми делами сенатора. Помощники уверяли его, что волноваться не стоит, но сенатор-то не мог не беспокоиться. Его финансовые прожекты были единственной сферой, куда он не допускал своих помощников, а потому – не им судить, представляет эта прокурорша для него опасность или нет.