Линда Бартелл - Нежный негодяй

• Название: Нежный негодяй
• Автор: Линда Бартелл
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-211-9

Действие любовного романа Линды Ланг Бартелл происходит в средневековой Италии. Прекрасная дочь принца должна стать женой незаконнорожденного цыгана, которого она ненавидит. Смертельная опасность, угрожающая ему, дает отличную возможность избежать нежеланного брака… Преодолеет ли истинная любовь преграды, возникшие на ее пути, полюбит ли Джульетта своего красавца-жениха?

---

— Grazi. Лучше, — губы сложились в улыбку, но глаза! Да, эти глаза выразили все, что было у нее на сердце. В них не было и намека на добродушие.

Родриго уставился на белоснежную скатерть. Конечно, у нее есть основания сердиться: позволил себе такое! Но ведь она осталась девственницей и может не опасаться, что кто-то узнает об их тайне. Скорее, Родриго умрет… но Джульетта ведь об этом не знает, И уж конечно, он не собирается извиняться за то, что познал с ней частицу рая на земле.

К счастью — или к несчастью, — Никколо засыпал его вопросами о Франции и французских приемах фехтования. И Каресса, как бы компенсируя сдержанность дочери, удостоила своим вниманием. А брат Данте Витторио, сидевший напротив, интересовался королем Франции Карлом и его армией. Ведь всего три года назад, когда французский монарх вознамерился поддержать притязания Анжу на Неаполитанское Королевство, эта армия прошла через всю Италию. Был ли Родриго в ее рядах, когда французы вступили во Флоренцию? Родриго заметил, что Джульетта тоже ждет ответа.

— Нет, милорд, — ответил он, радуясь тому, что предполагаемый «грех» не усилит враждебность. — Меня там не было.

— Это случилось в ту ночь, когда Пьетро де Медичи был вынужден бежать из Флоренции, — сообщил Леон. — Вы слышали об этом во Франции?

— Si. Печальный день для Республики.

Падение Медичи было особой темой для Алессандро. Данте сблизился с этой семьей, особенно с покойным Лоренцо. Сын Лоренцо Пьетро в отличие от отца был никудышным правителем.

— И Флоренция уже не та, — горько заявил Данте. — Этот горбоносый монах[25] воображает, что он выше папы. Чтоб ему сгореть вместе со своей ересью!

— Si, — сказал Никко и добавил, вероятно, чтобы просветить Родриго, — Савонарола был отлучен от церкви Его Святейшеством в июне. С тех пор он притих.

Некоторые из гостей устремили взоры на Боттичелли, одетого в темное свободное lucco вместо обычного для него яркого и веселого платья. Данте уже говорил Родриго, что Сандро попал под влияние Джироламо Савонаролы, он даже позволил, чтобы несколько его «безнравственных» картин были сожжены вместе с другими бесценными произведениями искусства как «дьявольские соблазны».

— Firenzi[26] нуждается в реформах после всех эксцессов, — настаивал обычно мягкий Сандро. Данте осушил бокал вина и посмотрел на художника.

— Не люблю спорить, когда обед еще не закончен, — достаточно вежливо, но твердо произнес он, — но я не считаю иллюстрированные книги и кубки, подсвечники и распятия в монастырях греховными.

— Он зашел так далеко, что даже подстрекал убить тех, кто выступает за возвращение Медичи, — скривился Витторио. — С каких это пор истинный христианин призывает к убийству?

— Когда боится… или если он слепой фанатик, — ответил Родриго, бросив взгляд на Боттичелли. Художник поднял руку.

— Вы вправе иметь свое мнение, signore, — обратился он к Родриго. — Вас не было несколько лет, за это время многое случилось.

— И полагаю, худшее еще впереди, — вступил в разговор Леон. — Опыт показывает, что доминиканцы так просто не уйдут. Ведь когда Его Святейшество попытался поставить тосканских доминиканцев под контроль Рима, чтобы затем отослать Савонаролу из Флоренции, монах отказался признать юрисдикцию папы Александра в этом вопросе.

Джульетта по-новому увидела Леона Сарцано. В разговоре за столом быстро проявились более интересные стороны его натуры. Хотя все мужчины любят поговорить о войне — оживляются даже более сдержанные, — эта новая грань человека, выбранного отцом ей в мужья, обрадовала девушку.

Может быть, ей еще удастся изгнать из своих мыслей соседа слева и насладиться вечером, несмотря на неловкое положение.

— Расскажите нам о французской армии, — нетерпеливо попросил Никко, когда подали первые блюда. — Я помню, как они маршировали по Флоренции во главе с Карлом.

Родриго принял от Джульетты блюдо с заливной куропаткой. Они посмотрели друг на друга.

Опущенные с притворной скромностью ресницы не смогли скрыть от него вспышку гнева в глубине глаз. Ее духи — жасмин — дразнили ноздри, а когда девушка отвернулась, он заметил прекрасную линию щеки.

— Легко недооценить человека, если судить по первому впечатлению. Карл невысок, и у него слегка подергиваются голова и руки. Даже походка многим не нравится — он хромает и сутулится.

— Аристо тоже неуклюж, но он прекрасный человек, — внезапно вмешалась Джульетта, воинственно глядя в глаза Родриго.

Тот кивком выразил свое согласие, в душе радуясь такому проявлению сострадания и терпимости, хотя и не в отношении его самого.

— Верно. Я бы не сказал, что французский король — прекрасный человек, — он усмехнулся уголком рта, вскинутые брови напомнили Джульетте о демоне с горящими голубыми глазами, — но определенно способен поддерживать армию в первоклассном состоянии. И уже серьезно добавил:

— Горе тому, кто поспешно судит о Карле Восьмом.

Эти многозначительные слова были адресованы Джульетте. И, несмотря на все усилия не поддаваться, она опять покраснела.

— Достаточно вспомнить сражение на реке Таро в девяносто пятом году, — ответил Данте. — Даже значительно уступая в численности, французская артиллерия и кавалерия разгромили нас.

Задержав немного взгляд на Джульетте, принц посмотрел на Родриго и Витторио, остановился на Леоне.

— Потери итальянцев после короткой и жестокой битвы были огромны. Печальное, жалкое зрелище при всех наших воображаемых добродетелях, талантах, богатстве, при всех мнимых умениях как военных инженеров. Мы не смогли противостоять наступлению французской армии, — Данте покачал головой. — Хвала Господу, Флоренция не участвовала в этом ужасающем фарсе, — кажется, это лучшее, что Савонарола сделал для Республики, сознательно или нет лебезя перед Карлом, объявляя его посланцем Бога и освободителем Флоренции. Без всякого сомнения, мы бы потеряли цвет флорентийской молодежи, если бы оказались вовлеченными в войну с Карлом.

Некоторое время все молчали. Тишину нарушила Джульетта.

— Не понимаю, что есть у французов, чего не достает нам! Чего не хватает нашим солдатам, почему они не могут защитить нас от неприятельской армии вроде этих варваров-французов?

Ее презрение было направлено против сидящего слева человека, который, как она считала, трусливо бежал во Францию, не только чтобы избежать возмездия, но и чтобы научиться чему-то у иностранцев. По мнению Джульетты, никакая чужая армия не могла сравниться с армией, состоящей из ее соотечественников. При этом, однако, девушка не думала, что ее замаскированное оскорбление заметит кто-либо, кроме отца. И, конечно, Родриго да Валенти.

— Будь так добр, Риго, — суровый тон Данте только подчеркивал вежливость слов, — сообщи моей дочери, чем, по-твоему, различаются французский и итальянский солдаты?

Родриго внутренне приготовился. Вероятнее всего, большинство сидящих за столом, особенно мужчины, точно знали, что он сейчас скажет. Женщины и, конечно, Джульетта, не знали. И вряд ли воспримут услышанное доброжелательно, с иронией решил он.

— Итальянский солдат, несомненно, может храбро сражаться, когда ему приходится это делать. Но большую часть времени он занят не столько войной, сколько грабежом — скорее увидишь, как он гонит копьем скот, чем стреляет во врага из арбалета. Когда итальянские артиллерийские части маршируют под дудку и барабан, они больше похожи на странствующих музыкантов в пестрых трико и щегольских камзолах, чем на солдат.

— Но разве в этом виноваты не командиры? — вмешался Леон Сарцано.

— Разумеется, — согласился Родриго. — Начинать нужно с них. Подобно французским командирам, они должны обучать своих людей, воспитывать их профессионалами, накапливая опыт. Они должны учить убивать, а не позировать и воровать.

В разговор поторопился вступить Никко.

— Отец говорит, их пушки стреляют металлическими, а не каменными ядрами. И они больше и тяжелее.

Родриго кивнул и, заметив, как сжались пальцы его соседки на пустом бокале, налил вина. Джульетта жестом поблагодарила, будучи не в состоянии ни говорить, ни смотреть на него, так что Родриго мог лишь созерцать ее безупречный профиль.

— А для перевозки пушек французы используют лошадей, а не медлительных быков, — добавил он, обращаясь к Никко. — Поэтому быстрее доходят до стен города и занимают позиции.

Родриго взглянул на Леона Сарцано, придвинувшегося к Джульетте, чтобы не пропустить ни слова из того, что он говорил. Но его взгляд столкнулся с презрительно прищуренными глазами девушки.

— И этим эффективным оружием они пользуются как в поле, так и при осаде городов, — он закончил, размышляя, увидит ли когда-нибудь в этих прекрасных глазах любовь и желание…

— Так что нам есть чем заняться, — произнес Витторио, оглядывая одного за другим всех мужчин. Данте кивнул.