Владимир Аренев - Паломничество жонглера

• Название: Паломничество жонглера
• Автор: Владимир Аренев
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01343-X

Обычный бродячий жонглер, Кайнор но кличке Рыжий Гвоздь, оказывается в центре внимания сильных мира сего. Королевские гвардейцы приезжают за ним, чтобы сопроводить в столицу. Покойный граф Н'Адер упоминает о нем в завещании… Подарок судьбы? Да нет, скорее ее звериный оскал, ведь ни богатства, ни почестей такое внимание Гвоздю не сулит. И кстати, насчет «мира сего» мы несколько погорячились. Мир Ллаургина Отсеченного лишь на первый взгляд похож на наш. Только люди одинаковы везде — как одинаковы везде предательство, любовь, честь, дружба. В этом нет разницы между площадным жонглером, капитаном гвардейцев, графиней, чародеем… и читателем, который держит в руках эту книгу.

---

Причем волки не рискнули напасть на одинокого бродягу.

Фриний заподозрил, что именно этот таинственный неумирающий человек интересует Змею. И, к собственной досаде, вскоре убедился в своих подозрениях.

…Иногда он спрашивал себя: почему? Почему я, чародей пятой ступени, подчиняюсь приказам Немигающей, зачем вообще ввязался в это дело?

Он не сомневался, что многие чародеи и до него выполняли волю Сатьякала, непосредственно им диктуемую, но они руководствовались при этом интересом исследователя, жаждой неземного могущества или наживы. А он — чем?

Неужели только тем, что отныне разноцветные сны с падением вообще никогда не мучили его, хотя продолжали повторяться едва ли не каждую ночь? Или действительно он был готов на столь многое ради горстки ответов, так и не произнесенных Тойрой?

Вообще, чем или кем был для него, Фриния, Тойра?

Мстил ли он тогда, в Гнук-Шунеке, за смерть учителя или же за то, что десять трюньильцев не дали возможности задать давно терзавшие Фриния вопросы?

Он спрашивает себя об этом и теперь, почти год спустя после смерти Тойры, лежа в Лабиринте и барахтаясь в трясине снов-воспоминаний. Одно, самое важное, самое страшное, снова приближается («я сделаю так, что он вспомнит в нужный момент, поверьте, брат Гланнах»), и на сей раз у Фриния недостает сил, чтобы закрыться, защититься, отогнать его.

Он лишь беззвучно рыдает во сне — а черное шестилапое существо, сидящее рядом, наблюдает за дорожками слез, по-детски склонив к плечу мохнатую голову.

* * *

Монастырский двор выглядел так, словно по нему прошелся ураган — причем ураган умный и злопакостный. Одна створка ворот была сорвана с петель и валялась в грязи, другая висела, перекосившись и грозя вот-вот рухнуть. Все ближайшие к воротам постройки пребывали в разной степени разрушения, горело левое крыло конюшен, и монахи, выстроившись цепочкой, передавали из рук в руки ведра с водой. На фоне черного неба пламя казалось флагом, то ли молящим о пощаде, то ли бросающим ночи вызов.

Два запряженных маркизовых экипажа уже стояли, готовые тронуться в путь. По двору бегали какие-то люди, некоторые из них пытались выпытать, нет ли свободных мест и нельзя ли за деньги пристать к отъезжающим. Впрочем, Айю-Шун и Шкиратль умели убедительно говорить «нет», а заряженные арбалеты людей маркиза оказывались весомым подтверждением сказанному.

Все давно погрузились, оставалось дождаться лишь того человека, о котором говорил господин Туллэк.

— Где он?

— Он… вот-вот он должен прийти.

— Пойдемте-ка, сами его поищем, — предложил Гвоздь. Рыжий уже догадывался…

И вскоре убедился, что догадки его были верны.

«…они ж сломали-таки ворота, ворвались, сражение завязалось нешуточное! Многих поубивали, знаете…»

Грихх, добровольный стражник у ворот, с которым господин Туллэк в последнее время столь часто беседовал. Разумеется, он был среди тех, кто защищал монастырь от атакующих. И остался здесь же — вон лежит, мертвый среди мертвых.

Господин Туллэк зарыдал, качая головой:

— Я же говорил ему!.. Он не должен был!.. — Гвоздь утешающе положил ему руку на плечо:

— Может, это и к лучшему. Хорошо, что вы не сказали графине. Узнать, что отец был жив — и тут же увидеть его мертвым…

Врачеватель вздрогнул и изумленно посмотрел на Рыжего:

— Как вы догадались?!

— Я видел его портрет — тогда, в Нуллатоне. И хотя господин Грихор сменил себе имя и отрастил бороду, даже, как я понимаю, надел парик, я ведь жонглер, мне нетрудно узнать человека в гриме. Ладно, ступайте к карете и постарайтесь успокоиться.

Гвоздь наклонился к телу графа Н'Адера, теперь уже — на самом деле покойного, и закрыл ему глаза.

— Чистого неба вам над головой, сударь, — произнес он непонятно зачем. Как будто извинялся — и в то же время извинял старого интригана за то, что тот парой строчек сотворил с жизнью Гвоздя.

— Господин Кайнор, поторопитесь! — закричала из кареты Флорина.

— Иду, уже иду!

Он повернулся и побежал к экипажу, трогавшемуся с места; на ходу запрыгнул внутрь, прикрыв за собой дверцу…

Скрипя, покачиваясь на выбоинах, обе кареты выехали из монастырского двора и исчезли в ночи.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Пробуждение в кошмар

«Куда пойдешь, когда дороги-линии
все стерты — не осталось ни одной?»
И ты идешь но ты идешь на дно,
пусть золотыми, но — чужими слитками. 

Ты фаворит на скачках, ты душа,
которую кнутом и сладким пряником
погонят по устеленной багряными листами
колее вперед, в пожар! 

Вода в их очаге, гвоздь в гробовой доске,
нить ржавчины на новеньком клинке, —
ты выжил, вышел целым из огня.
Но нет — еще не верь!
еще судьба тебя одарит болью на губах,
которую — ни выпить, ни понять.

Кайнор из Мьекра по прозвищу Рыжий Гвоздь

«…Это еще не конец, — подумал он, выплывая из кошмара. — Хвала Низвергнутому, еще не конец».

— Вы не спите, господин Фейсал? — тихонько прошептала до смерти перепуганная сиделка. — Господин Фейсал? — И потянулась рукой, чтобы потрясти его за плечо, но так и не отважилась.

— Не сплю, — пробормотал он, стараясь говорить как можно отчетливее. Уже месяц или что-то около того ему это почти удавалось. — Не сплю. Прибирайся, если хочешь, ты мне не мешаешь.

— Да что вы, что вы, господин Фейсал! Я бы дождалась! — Она едва не плакала от обиды. — Я бы никогда!.. Но тут к вам… гость…

— Пусть войдет.

— Как вы себя чувствуете, Фейсал?

— Как бык, избегнувший бойни, ваше величество. — Это была дежурная шутка, и они оба это знали. Впрочем, для того чтобы начать разговор, она годилась ничуть не хуже, чем любая другая. — Какие новости в смешнейшем из миров?

— Неутешительные новости. — По тону Суиттара, короля нашего, господин Фейсал сразу понял, что дела более чем плохи. Суиттар Двенадцатый никогда не принимал слишком близко к сердцу то, что происходило в государстве, и если уж он говорит о чем-то с такими интонациями…

— Я весь внимание, ваше величество.

— Тем, кому вы поручили держать связь с шептунами, удалось сохранить далеко не все ниточки. Но и оставшихся хватило. Вольные Земли объединились, и войско самозваного графа перешло границу.

«Я ведь предупреждал!» — с досадой подумал господин Фейсал. Он не только предупреждал, он сделал всё возможное, чтобы наладить связь с вольноземельцами, но это ему так и не удалось. Граф Неарелмский хотел говорить только с королем, король же предпочитал слушать вздорного Камэна Свендирэга. За что теперь и расплачивается.

— Какова численность?

— Я не знаю. Похоже, их люди уже давно по двое, по трое пробирались в королевство, а теперь собрались и нанесли удар. Свендирэг, кажется, пропал, множество высших церковников — тоже.

— Так они атаковали Храм?! — догадался наконец господин Фейсал.

— Не только. Лимн в руках самозванца. И Старый Клык. Но главное, конечно, Храм… хотя здесь шептуны не уверены.

— Что значит «не уверены»?!

— Началось то, о чем вы так давно мне твердили. Низошла Стрекоза, прямо в Храм. Подробностей никто не знает, очевидцев мы до сих пор не нашли, а слухи слишком противоречивы.

— Проклятие! Мне бы сейчас взяться за дела!..

— Сами знаете, что вы пока слишком слабы.

— Знаю, знаю, — проворчал господин Фейсал. — Но это еще не всё, верно?

Суиттар задумчиво потеребил пальцами бахрому портьеры, потом встал, прошелся по комнате, заложив руки за спину.

— Не тяните, ваше величество!

— Трюньил, — проронил монарх.

— Что?!

— Трюньильские войска перешли границу и вторглись в южные районы королевства, — он будто читал на память одно из донесений. — Согласно официальным сообщениям, причина тому — смерть единственного сына герцога, каковой сын пребывал под попечительством одного из наших маркизов и не так давно был зверски убит.

— Ложь! К'Рапас знает, чем ему это грозит, он бы ни за что!..

— Ваш К'Рапас — дерьмо в камзоле! — не сдержался Суиттар. Теперь стало очевидно, насколько король выведен из равновесия. «Даже, — подумал господин Фейсал, — не исключено, что напуган». — Ваш К'Рапас отпустил своего сына и сына герцога проехаться в паломничество к Храму. Где — и это известно совершенно точно — наследник герцога Трюньильского был убит. Монахи обители Алых Букв уже послали тело в столицу. На опознание, хотя кому оно нужно, опознание? И вообще неизвестно, где будет столица к тому времени, когда привезут тело.

— Ваше величество, не всё так плохо! Мобилизуйте войска, призовите под свои знамена людей…

— Нас атакуют одновременно с севера и юга, мой верховный иппэас и лучшие рыцари погибли или пропали без вести, верхушка Церкви — тоже, началось Нисхождение! и вы, Фейсал, говорите мне, что не всё так плохо?! Что же должно произойти, чтобы стало плохо так?!