Кэтрин Андерсон - Аромат роз

• Название: Аромат роз
• Автор: Кэтрин Андерсон
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5‑87322‑280‑0

Любовно ухоженный розовый сад скрывает страшную семейную тайну, порожденную дикими нравами глухой американской провинции. Живое человеческое участие, крепнущие привязанности развеивают злой мираж, даруя героям освобождение и любовь.

---

Доверие! Кэйт раскрыла перед ним все, и, будь у него хоть капля разума, он обязан был ответить ей такой же откровенностью. В конце концов, ему и скрывать было нечего. Но теперь, услышав это из чужих уст, она не поверит в его невиновность.

Когда они с помощником шерифа подошли к двери ее камеры, Зак напрягся, как перед битвой. Ей, вероятно, не понравится то, что их запрут вместе. Он и не винил ее за это. Освободиться от одного кошмарного брака и угодить в другой!

Подавив в себе чувство ужаса, Зак распрямил плечи. Конечно, она не захочет оставаться с ним. И это чертовски плохо! Он не собирался на этот раз прикидываться джентльменом. Она была ему слишком дорога, чтобы он рискнул потерять ее. Видит Бог, он готов сражаться за нее со всем миром!

Единственная лампа висела на потолке. Ее шипящий фитиль заливал камеру слабым желтоватым светом. Он увидел, что Кэйт лежит на узкой койке. Лицо ее казалось восковым. Руки были сложены, как у покойника. Услышав, как щелкнул замок, она вскочила, выпрямилась и отбросила тряпки, которыми была замотана ее шея.

В тусклом свете не видно было выражения ее лица. Помощник шерифа распахнул дверь, и Зак вошел в тесное помещение, впервые в жизни желая быть поменьше ростом. Свет лампы отбрасывал на стену его огромную неуклюжую тень. Он понял, каким неуместно крупным он кажется в этом тесном помещении. Он пожалел об этом. Но в эту ночь его так переполняли сожаления, что, даже пройди он сквозь чистилище, ему не удалось бы от них избавиться. Ее глаза, всегда сиявшие как звезды, казались теперь провалами на ее осунувшемся лице. Ее рот был сжат и бледен. Присев на край кровати, она бессильно опустила руки на колени.

— Закария, — прошептала она.

Даже в полумраке были видны рубцы на ее шее. Ее новое бордовое платье было разорвано на плече. Несколько оторванных шнурков свешивались на грудь. Доктор Уиллоуби дал ей успокоительное; оно явно подействовало: зрачки были сильно расширены; возможно, она видела все в тумане.

Будь проклят Райан Блейкли, да отправится в ад его душа! Дай Бог, чтобы этого сукина сына держали в тюрьме до конца его дней. Это было, конечно, столь же невыполнимое желание, как и мечта задушить его собственными руками. Но, по крайней мере, несколько дней он не будет изводить Кэти. А это уже кое-что.

— Как твое горло? — спросил он.

Он не об этом хотел спросить. Доктор уже рассказал ему все о ее состоянии во всех подробностях. Глубокие следы на шее были наименьшей проблемой.

Она пошевелила пальцами и коснулась горла.

— Лучше, гораздо лучше. Я спала почти весь день.

— Доктор Уиллоуби говорил мне об этом. — Зак заложил пальцы за пояс. Склонив голову, он осмотрел себя с ног до ворота рубашки и смутно посетовал на себя за то, что она красная. Какого черта он не надел синюю? Синий цвет— нежный, успокаивающий. Сейчас он помог бы ему…

— Я пытался прийти к тебе раньше, но он запретил тебя беспокоить.

Он поднял голову и встретил ее чуть затуманенный взгляд. Ему хотелось, чтобы она что-то говорила, может быть, даже кричала… Сотни слов теснились в его мозгу.

— Райана взяли под стражу, — сказал он. — Тебе говорили об этом?

Она кивнула и слегка нахмурилась.

— Я что-то слышала об этом. — Кэйт бросила встревоженный взгляд в сторону коридора. — Не рядом со мной, кажется. Это так?

Заку хотелось схватить ее на руки, прижать к себе, поклясться ей, что он никогда, ни за что больше не обидит ее. Но, вероятно, сейчас он представлялся ей очень опасным…

— Он не может и близко подойти к тебе. Шериф все устроил. У него нашлось помещение в том крыле, куда он сажает обычно пьяниц-лесорубов, которые напиваются по субботам. Так что места достаточно.

Он чуть-чуть расслабился. Но во рту еще оставалась сухость. Он попытался сглотнуть. В лунном свете, пробивающемся через окно, ее фигура казалась окруженной серебряным нимбом. «Ангел, — подумал Зак. — Здесь. На тюремной койке. Боже! Это не место для нее». Мысль, что ее могут осудить пожизненно, едва не заставила его упасть перед ней на колени. Ведь виноват в этом только он!

Он прижал к поясу свои дрожащие руки. Нет! Даже думать об этом не надо. Присяжные— порядочные люди. Прошлое Зака не повлияет на их решение, не сломает будущее Кэйт. Если бы Зак не верил в это всем сердцем, он уже составил бы план, как вырвать Кэйт отсюда силой. И, если это не безумие, он не знает, что такое безумие. Впрочем, пришло, кажется, самое время для безумия…

— Кэйт, я… — Его голос сорвался, и он уставился в пол, желая только одного—упасть на колени и молить о прощении. Его охватило чувство, близкое к ужасу, когда вместо этого он сказал:

— Если ты надеешься развестись со мной, выкинь это из головы. Я буду бороться за тебя до последнего вздоха.

Она промолчала, и Зак осмелился взглянуть на нее. Удивленное выражение ее лица поразило его до глубины души.

— Я никогда не применял силу по отношению к женщинам, но на этот раз, — решительно выпалил он, — если ты станешь это делать, я применю! И не думай, что у меня не хватит духу! Ты моя жена. Догадываюсь, что теперь ты уже не слишком рада этому… Мне очень жаль, что так получилось… Но— так получилось!

Она обхватила дрожащими пальцами висящий на груди медальон и, глядя на него, прошептала:

— Знаешь, Зак, у тебя появилась дурная привычка поднимать вопрос о разводе всякий раз, как мы попадаем в трудное положение.

Зак почувствовал себя так, словно ему нанес удар человек весом фунтов в двести. Он немного отступил, чтобы разглядеть выражение ее лица. Рот Кэйт был искривлен, глаза в неясном свете, казалось, блуждали. Она еще под воздействием успокаивающих лекарств, решил он.

Все еще держась за медальон с его надписью, она сказала:

— Запомни, Зак: если ты решишь оставить меня, я пойду за тобой повсюду. Так что вся эта болтовня по поводу насильственных действий попросту неуместна.

Он чуть не упал от удивления. Покачнувшись, он шагнул к ней.

— Кэти, ты хорошо себя чувствуешь?

Она вскинула подбородок и приподнялась. Он поддержал ее за плечи.

— Все в порядке, — заверила она его слабым голосом. — Я только взволновалась, когда ты заговорил о разводе. Нельзя же менять жен, как перчатки…

Это прозвучало настолько неожиданно, что он улыбнулся. Блуждающий взгляд ее глаз снова насторожил его.

— Любовь моя, помнишь ли ты все, что произошло этим утром в суде?

Его вопрос испортил ей настроение.

— Конечно, помню. Как я могла забыть? — Она сжала губы, явно желая унять их дрожь. — Я оказалась в трудном положении, ведь так?

Сердце Зака затрепетало. Конечно, она все помнила.

— Да, и это моя вина. — Он опустился на койку рядом с Кэйт и положил руку ей на плечо. — Ты не сердишься на меня?

— За что?

Слова застряли у него в горле, причиняя ему боль. Он с трудом вытолкнул их.

— За то, что я не рассказал тебе про Сирину.

— Сирина? Это твоя жена? — Она моргнула и слегка нахмурилась. — Конечно, не сержусь.

— Я должен был сразу рассказать тебе. — Зак говорил совсем не то, что хотел сказать, когда шел к ней. Непростительно, что я этого не сделал.

Она поднесла руку ко лбу.

— Да, сначала я рассердилась, сознаюсь в этом. Я не могла понять, как ты мог утаить от меня такие серьезные вещи…

Тяжелое молчание повисло между ними. Зак чувствовал ее напряженность и знал, что ей трудно смотреть на него.

— Думаю, — сказала она, — раз уж ты утверждал, что между нами не должно быть никаких тайн, тебе надо было сказать мне всю правду.

— Кэйт, я…

Она остановила его движением руки.

— По-моему, нам не раз представлялся случай поговорить об этом.

Заку нечего было возразить.

— Я хотел рассказать тебе… — начал он торопливо, — дюжину раз… Я пытался найти какой-нибудь повод… — Он поглядел в ее глаза и, увидев там нежность, смешался и сказал срывающимся голосом:

— Любовь моя, я знаю, что был не прав. Можешь ли ты найти в своем сердце прощение для меня?

Она улыбнулась подрагивающими губами.

— Простить? Я думаю, «понять» более точное слово. Я попыталась стать на твое место и хорошенько обдумала все это. Действительно, не было подходящего времени, чтобы начать об этом разговор. Я поняла это. — Она сморщила нос, так напомнив ему Мэнди, что Заку страстно захотелось обнять ее. — Был один момент, когда ты мог сделать это: после того, как ты увидел тело Джозефа. Тогда я рассказала тебе, как Джозеф держал в огне ручку Мэнди… Тогда ты и должен был сказать: «Кэйт, моя жена погибла во время пожара, и многие считают, что дом поджег я». Или в день нашей женитьбы, когда мы шли в город подписывать бумаги. — Она криво усмехнулась. — Или, может быть, позже? Сразу после того, как Миранда ворвалась в нашу спальню? Вот тогда было самое время сказать: «Кстати, Кэйт, я забыл упомянуть, что меня одно время подозревали в убийстве жены… Я не хочу тревожить тебя…», или что-то в этом роде.