Исабель Альенде - Зорро. Рождение легенды

• Название: Зорро. Рождение легенды
• Автор: Исабель Альенде
• Издательство: Азбука-Классика
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01666-8

Отчаянный храбрец, благородный разбойник Диего де ла Вега по прозвищу Зорро — уже много десятилетий остается образцом настоящего мужчины, истинного «мачо», перед красотой, мужеством и благородством которого бледнеют образы бесчисленных суперменов. Не случайно в кино его роль играли такие суперзвезды, как Дуглас Фэрбенкс, Ален Делон и Антонио Бандерас. Зорро — по-настоящему «культовый» персонаж, которому посвящены фильмы и телесериалы, мультфильмы и мюзиклы, книги и комиксы.

Обращение прославленной «серьезной» писательницы к романтическому образу Зорро стало для многих неожиданностью. Но Альенде написала поистине блистательный приключенческий роман, где литературное мастерство, достойное Габриеля Гарсия Маркеса сочетается с захватывающим сюжетом, которому позавидовал бы сам Артуро Перес-Реверте.

Исабель Альенде искренне верит в Любовь, Честь и Приключение — возможно, в этом секрет того, что «Зорро» мгновенно стал настоящим мировым бестселлером.

---

Как-то раз, в середине декабря, когда путники оказались слишком далеко от человеческого жилья, они заметили среди деревьев сияние, похожее на отблески костра. Друзья решили приблизиться к огню, соблюдая осторожность, ведь это могли оказаться дезертиры, а они были опаснее любого разбойника. Этот народ, грязный, вооруженный до зубов и готовый на все, имел обыкновение сбиваться в своры. В лучшем случае безработные ветераны войны за деньги нанимались затевать драки, мстить чужим обидчикам и устраивать другие сомнительные дела, которые немногим отличались от обычного разбоя. Они не знали другой жизни и презирали труд. В то время в Испании трудились только крестьяне, своим потом питавшие огромную армию бездельников от короля до последнего полицейского шпика, судейского чиновника, попа, карточного шулера, пажа, проститутки или побирушки.

Диего оставил женщин в зарослях, под защитой пистолета, из которого Исабель наконец научилась стрелять, а сам отправился на разведку. Оказалось, что в лесу и вправду горят костры. То были не бандиты и не дезертиры: слух юноши уловил негромкие звуки гитары. Сердце Диего радостно забилось, он узнал страстную и горькую мелодию, под которую Амалия так часто танцевала, взмахивая пышными юбками и щелкая кастаньетами, а другие цыгане били в бубны и хлопали в такт. В мелодии не было ничего особенного, все цыгане пели похожие песни. Пустив коня шагом, Диего подъехал поближе и разглядел на опушке цыганские шатры. «Благодарю тебя, Господи!» — прошептал молодой человек, с трудом сдержав радостный возглас: он узнал своих друзей. То, вне всякого сомнения, была семья Пелайо и Амалии. Несколько цыган отправились посмотреть, кто вторгся в их лагерь, и в тусклом вечернем свете разглядели оборванного бородатого монаха, ехавшего им навстречу на мощной крестьянской лошади. Цыгане не узнали гостя, пока тот не спешился и не бросился им навстречу с приветственными криками: меньше всего на свете они ожидали увидеть Диего де ла Вегу в одежде паломника.

— Какого дьявола с тобой приключилось, приятель? — воскликнул Пелайо, изо всех сил хлопнув юношу по плечу, и Диего почувствовал, что по лицу бегут то ли слезы, то ли струи дождя.

Вместе с цыганом они вернулись за Нурией и девушками. Усевшись у огня, путники вкратце рассказали обо всем, что с ними приключилось, от казни Томаса де Ромеу до случая с Рафаэлем Монкадой, опуская мелкие подробности, не относившиеся к делу.

— Как видите, мы не паломники, а беглецы. Нам нужно попасть в Ла-Корунью, чтобы отплыть в Америку, но мы не прошли и половины пути, а зима кусает нас за пятки. Можно нам идти с вами? — попросил Диего.

Рома никогда не брали с собой гадже. Обычай велел им не доверять чужакам, особенно тем, кто выказывал добрые намерения, ибо за ними часто таился злой умысел, точно гадюка в рукаве, однако Диего цыгане хорошо знали и успели проникнуться к нему уважением. Нужно было посовещаться. Цыгане оставили пришельцев сушить одежду у огня, а сами собрались в одном из обветшавших шатров, сшитых из кусков пестрой ткани, который, несмотря на жалкий вид, надежно защищал от непогоды. Собрание табора, именуемое крисом, продолжалось почти всю ночь. Председательствовал Родольфо, цыганский барон, человек в годах, патриарх, советник и судья, хорошо знавший законы цыганского племени. Эти неписаные законы передавались из поколения в поколение и хранились в памяти баронов, которые толковали их в зависимости от обстоятельств. Обычно решение принимали мужчины, но в последние трудные годы женщины получили право голоса, и Амалия смогла напомнить всем, что это Диего спас их от виселицы в Барселоне и дал денег, чтобы табор мог скрыться и выжить. Однако не все цыгане согласились принять чужаков, нашлись и те, кто полагал запрет на общение с гадже выше благодарности. Иметь с чужаками дела, не связанные с торговлей, означало разбудить злую судьбу — мариме — и навлечь на табор всевозможные напасти. Наконец решение было принято, и Родольфо вынес окончательный вердикт. Цыгане видели слишком много предательств и злодейств, чтобы оттолкнуть протянутую руку, и пусть никто не скажет, что рома — неблагодарный народ. Пелайо пошел поговорить с Диего. Путники спали у погасшего костра и во сне жались друг к другу от холода. Они походили на забавный выводок щенят.

— Собрание постановило, что вы можете дойти до моря вместе с нами, если будете жить как цыгане и не станете нарушать наши законы, — сообщил Пелайо.

Цыгане были бедны как никогда. Солдаты сожгли их кибитки, прежние шатры пришлось заменить на другие, похуже, но оставались лошади, кузнечные инструменты, утварь и две телеги. Табор нуждался, но никто не умер, не пропал ни один ребенок. Совсем плох был только Родольфо, гигант, который прежде мог поднять лошадь, а теперь погибал от туберкулеза. Амалия ничуть не изменилась, зато Петрина превратилась в очаровательного подростка и не могла бы поместиться в кувшине для оливкового масла, даже сложившись вдвое. Она была помолвлена с дальним родственником из другого табора, которого никогда не видела. Свадьбу должны были сыграть летом, после того как семья жениха заплатит дарро, выкуп, возмещающий клану потерю Петрины.

Хулиана, Исабель и Нурия разместились в женском шатре. Первое время дуэнья панически боялась цыган, ей казалось, что они собираются похитить сестер де Ромеу и продать их в мавританский гарем на севере Африки. Должно было пройти несколько недель, прежде чем Нурия перестала все время приглядывать за девушками, и еще больше времени, прежде чем она решилась перекинуться парой слов с Амалией, учившей пришелиц цыганским обычаям, чтобы они не совершили роковой оплошности по незнанию. Цыганка велела Нурии и девушкам переодеться в широкие юбки, расшитые блузы и шали с бахромой, все старое и грязное, зато яркое и намного удобнее, чем наряды паломниц. Цыгане считали женщину нечистой от пояса до пят, и показать кому-нибудь ступни считалось неслыханным оскорблением; чтобы помыться, нужно было спускаться вниз по реке, как можно дальше от мужских глаз, особенно во время месячных недомоганий. Женщины считались низшими существами и должны были во всем подчиняться мужчинам. Пламенное возмущение Исабель не возымело никакого действия: следовало прятаться за спины мужчин, никогда не обгонять их и не осквернять своим прикосновением. Амалия объяснила гостьям, что вокруг полно духов, которых нужно умиротворять подношениями. Смерть считалась противоестественным, возмутительным явлением, но приходилось опасаться мести покойников. Болезнь Родольфо не на шутку встревожила клан, а тут еще совы стали кричать по ночам, предвещая смерть. Пришлось сообщить родственникам силача из других таборов, чтобы они успели должным образом попрощаться с обреченным, прежде чем он отойдет в мир духов. В противном случае Родольфо мог после смерти превратиться в муло, злого духа. На всякий случай цыгане начали готовиться к погребальному обряду, хотя сам Родольфо смеялся над их стараниями и говорил, что проживет еще несколько лет. Амалия научила женщин читать судьбу по линиям на ладони, чаинкам и стеклянным шарам, но ни одна из трех гадже не обнаружила способностей истинной драбарди. Зато они научились распознавать целебные травы и готовить цыганскую еду. Нурия добавила к традиционным блюдам вроде овощного рагу, кролика, оленины и жареного кабана элементы каталонской кухни, и результат превзошел все ожидания. Цыганские законы не допускали жестокости по отношению к животным, их можно было убивать лишь по необходимости. В таборе было несколько собак, но ни одной кошки, их тоже считали нечистыми.

Диего мог любоваться Хулианой только издалека, приближаться к женщине без серьезной надобности считалось дурным тоном. Лишенный близости со своей красавицей, он посвящал все свободное время тому, чтобы научиться ездить верхом, как настоящий цыган. Диего с младенческих лет привык скакать галопом по вольным просторам Верхней Калифорнии и считал себя прекрасным всадником, пока не увидел мастерства Пелайо и других мужчин из табора. По сравнению с ними он был жалким новичком. Никто не знал о лошадях больше этого народа. Цыгане не только выращивали коней, объезжали их и лечили — они понимали язык животных, совсем как Бернардо. Ни один цыган не носил хлыста, бить лошадей считалось у них постыдной трусостью. За неделю Диего научился спешиваться на скаку, делать в воздухе сальто и приземляться в седло; он мог перескакивать с одной лошади на другую, скакать галопом, стоя на спинах двух лошадей. Юноша старался проделывать эти трюки на глазах у женщин, чтобы хоть немного скрасить вынужденную разлуку с Хулианой. Пелайо поделился с ним своей одеждой, и теперь Диего носил панталоны до колен, рубаху с широкими рукавами, кожаный жилет, платок на голове — который, к превеликому сожалению, еще сильнее оттопыривал его уши — и мушкет на плече. С блестящими кудрями, смуглой кожей и бархатными глазами юноша был так хорош, что Хулиана невольно начала любоваться им.