Сирил Альдред - Египтяне. Великие строители пирамид

• Название: Египтяне. Великие строители пирамид
• Автор: Сирил Альдред
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-1267-X

Автор рассказывает о жизни народа плодородной долины Нила с древнейших времен. Вы узнаете о становлении уникального централизованного государства во главе с фараоном, о культуре и искусстве Древнего Египта. Ярким и образным слогом повествуется о жизни различных слоев населения, о церемониях, обычаях, традициях жрецов, придворных, ремесленников, крестьян и рабов.

---

Сирил АЛЬДРЕД ЕГИПТЯНЕ. ВЕЛИКИЕ СТРОИТЕЛИ ПИРАМИД

Глава1. ОТКРЫТИЕ ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

Нет ничего удивительного в том, что первыми египтологами стали сами древние египтяне. Уважение к прошлому почти всегда проявлялось в течение долгой истории этого народа. Поэтому можно было ожидать, что египтяне с их глубоким уважением к святости прецедента положат начало этой науке. К примеру, когда фараон Неферхотеп (приблизительно 1750 год до н. э.) решил заказать новую статую Осириса, царя мертвых, то велел отыскать в архивах библиотеки Гелиополя древнее изображение бога, для того чтобы сделали его точную копию. Шестью столетиями позднее Рамсес IV продемонстрировал сходные знания в области антиквариата; есть много других примеров того, как творения известного правителя в точности копировали его последователи.

Однако не только фараоны стремились показать себя наследниками предшествующих поколений и проявляли искренний интерес к прошлому. Во времена Нового царства было ясно, что множество древних зданий стали фактически национальными памятниками, и к ним регулярно прибывали посетители. Когда царица Хатшепсут (приблизительно 1480 год до н. э.) выстроила свой громадный погребальный храм в Дейр-эль-Бахри, посягнув при этом на окраины гораздо более древней гробницы царицы Неферу, она позаботилась при строительстве оставить узкий проход, по которому посетители могли добраться до знаменитой усыпальницы Неферу. Надписи, которые эти люди оставили на стенах, дают возможность определить, что они мало отличались от нынешних «коллег».

Такие граффити находят и на других монументах. К примеру, на одном из нескольких зданий, окружающих Ступенчатую пирамиду, есть составленная из стереотипных фраз надпись, рассказывающая о том, что писец Яхмос пришел посмотреть на храм фараона Джосера и нашел, что «внутри как будто солнце встает на небе». Это говорит о том, что монумент был открыт для посетителей приблизительно через тысячу лет после своего создания. Предметом такого интереса к древности были не только впечатляющие гробницы сильных мира сего. Скромные усыпальницы частных лиц в Фивах через девять столетий после смерти их обладателей были доступны для любопытных, а в саисские времена произошло возрождение гордости достижениями прошлого: отдельные рельефы и рисунки тщательно очистили и аккуратно скопировали. Благодаря редкостной игре случая саисская копия и оригинал (оба на барельефе) уцелели; в наше время они точно так же заслуживают восхищения.

Бывало, что древние египтяне небрежно относились к изучению прошлого, но некий Иби, построивший себе гробницу поблизости от Фив во времена правления фараона Псамметиха I (приблизительно 600 год до н. э.) с удивительной педантичностью скопировал на ней сцены с гробницы времен Шестой династии (она находится в Дейр-эль-Гебрави, на две сотни миль дальше к северу). Возможно, это было связано с тем, что ее хозяин носил то же имя и похожий титул.

РАННИЕ ОТЧЕТЫ ПО ЕГИПЕТСКОЙ ИСТОРИИ

Вероятно, Манефон, верховный жрец в храме Гелиополя, имел доступ к огромному множеству записей, когда при Птолемее II начал писать по-гречески свою «Историю Египта» (приблизительно 250 год до н. э.).

Полностью эта работа не сохранилась; она дошла до нас лишь в виде фрагментарных и искаженных пересказов, сохранившихся в записях Иосифа и других классических авторов. Они использовали цитаты в основном для того, чтобы поддержать свою точку зрения в полемике с другими авторами. Между тем сомнительно, что даже весь труд имел бы научное значение. Манефон имел намерения рассказать образованным классам египетского общества историю своей страны, но он был вовлечен в соперничество Птолемея и Антиоха Сирийского (каждый из которых стремился доказать, что его земля древнее), и у него были свои предпочтения.

Манефон почти наверняка имел доступ к архивам, дошедшим до нас в урезанном виде, в том числе к записям из Абидоса и Карнака, отображавшим традиции Верхнего Египта; к спискам из Сахары и Туринскому папирусу. Камень из Палермо, от которого осталось множество разрозненных фрагментов, в то время мог хранить в неприкосновенности летописи древних фараонов Египта вплоть до середины Пятой династии. Конечно, кроме этого, у Манефона должны были быть другие, более полные документы, не сохранившиеся до наших дней; вполне возможно, что его династическая хронология не страдала особыми неточностями. Сомнительно, однако, что интерпретация фактов в его произведениях достойна доверия, ведь ему приходилось полагаться на сообщения о событиях, достоверность которых сомнительна, как мы увидим впоследствии.

За неимением «Истории» Манефона особое значение приобретает отчет, который греческий путешественник Геродот (приблизительно 450 год до н. э.) дает во второй книге своей «Истории», где пишет о поездке по долине Нила. В рассказах о виденном своими глазами он обычно проявляет глубокую проницательность, и его мнение достаточно ценно; но многое из написанного в этой книге — всего лишь сплетни. Геродот, по-видимому, никогда не встречался с людьми из образованных классов египетского общества и зависел от местных переводчиков, проводников и мелких чиновников, которые готовы были предложить доверчивому слушателю выдуманное объяснение любого события. По этой причине Геродот сохранил для нас множество сказок того времени, многие из них представляют большой интерес для антрополога, но вряд ли имеют значение с точки зрения историков. Несмотря на это, на Геродота ссылались такие классические географы, как Диодор Сицилийский, Страбон и Плиний. На их отчеты о жизни Древнего Египта ученым приходилось полагаться вплоть до недавнего времени, поскольку после 394 года н. э., когда последняя из известных иероглифических надписей была высечена в правление Феодосия Великого, долгая тишина спустилась над страной и скрыла все, что можно было узнать о ее прошлом. Впрочем, непрерывный ход развития национальной культуры был прерван за столетия до того: когда Птолемей унаследовал египетскую часть империи Александра и начал прививать правящей касте чуждые ей греческие привычки. Процесс эллинизации Египта шел не слишком успешно; к тому времени, когда в 30 году до н. э. Рим оккупировал страну, греческая культура создала лишь тонкий слой на национальной основе. Захватчики жестоко эксплуатировали страну как источник дешевого зерна для городской черни Рима, а поборы сменявших друг друга префектов давали пищу национальному духу сопротивления, который нашел себе поддержку в христианской религии. Это патриотическое и религиозное движение, поощрявшее возрождение египетского языка в форме коптского, записанного греческими буквами и с заимствованиями из того же языка, не привело к возвращению интереса к языческому прошлому.

Отрешение коптского Египта от его древнего наследия завершилось в 693 году н. э., когда Амр во главе арабской армии захватил страну для халифа Омара и превратил ее в исламское государство, на тысячу лет потерявшее тесные связи с христианской Европой. Мусульмане не проявляли интереса к египетским древностям, только свалили несколько монументов в надежде откопать легендарные сокровища, якобы закопанные у их подножия. Вообще на древние памятники смотрели косо, как на творения неверных, к которым следует относиться равнодушно или даже враждебно; некий шейх Мохаммед изуродовал Великого сфинкса в Гизе, думая так порадовать Бога. Позже интерес к древним реликвиям проявили не сами жители страны, а он явился извне.

В конце Средних веков Западная Европа вновь вдохновилась классическим наследием. Этот процесс начался в Италии, где меньше пренебрегали традиционным обучением. Здесь повсюду лежали руины былого величия, вдохновлявшие исследователей на изучение языческого прошлого, причем не только собственного, но и чужого. Некоторые из египетских монументов, перевезенных императорами в Рим, еще стояли, другие (выписанные из Египта, чтобы украсить галереи, пристроенные к императорским баням и виллам) нашли в XVI и последующих веках при строительстве. Появление в 1499 году книги Колонны «Hypnerotomachia Polipbili», в которой средневековый символизм сочетался с новым, образным стилем, можно считать первой в Европе попыткой перевести иероглифы в соответствии с эзотерической системой, ведущей свое происхождение от толкования Гораполлона. Вплоть до начала XIX века сохранялась вера в то, что египетские надписи символически выражают религиозные и философские концепции. Эта теория нигде так ярко не выражена, как в писаниях Афанасия Кирхера (1650 год н. э.), чья репутация одного из первых коптских ученых оказалась подпорчена благодаря фантастическим интерпретациям иероглифических надписей. Для него шесть знаков, составлявших имя фараона Акориса (390—378 годы до н. э.), значили, что «статуя сокола с пером и священной вазой Нила должна быть установлена для того, чтобы молитвой превозмочь Момфту и позволить Нилу осуществить его плодородный разлив».