Линда Николз - Счастливая ошибка

• Название: Счастливая ошибка
• Автор: Линда Николз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-013042-2

Джейк Купер был поистине мастером на все руки, способным починить что угодно. Но удастся ли ему «склеить из осколков» разбитое сердце молодой, запутавшейся в бесчисленных проблемах женщины, которая по нелепой случайности приняла его за психоаналитика? Сказать правду? Можно, конечно… но тогда Джейк потеряет ту, о ком мечтал столько долгих одиноких лет! Или – применить абсолютно неизвестный современной науке метод терапии под названием НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ – и положиться на судьбу, которая, как известно, благоволит к влюбленным?

---

Уложив сына в постель, Мэгги неожиданно для себя расплакалась, но не как раньше – горестно, со всхлипами и жалостью к самой себе, а так, скорее для разрядки. По-плакав немного, Мэгги вытерла слезы, успокоилась и почувствовала себя намного лучше. На душе было спокойно, и все тревожные мысли, преследовавшие ее в последнее время, улетучились.

"Нет, все-таки слезы очень помогают", – улыбаясь, думала Мэгги.

Недавно она прочла в журнале, что слезы действуют на человека благотворно, способствуя душевному расслаблению и успокоению. Почувствовав сильную усталость, Мэгги прилегла на диван и, укрывшись афганским пледом, стала вспоминать подробности сегодняшнего дня. Незаметно для себя она уснула.

Мэгги спала так крепко, что даже не слышала звонка будильника. Разбудил ее Тим: стоя у кровати, он тряс мать за плечо. Открыв глаза, она встрепенулась, затем, вскочив с постели, быстро собрала Тима, приготовила завтрак и бутерброды для ленча на работе.

Только на полпути к Сан-Франциско она вдруг вспомнила, что даже не выяснила, кто ей вчера звонил и зачем.

Глава 12

11 мая, понедельник

Первую половину дня Мэгги пришлось напряженно работать, хотя чувствовала она себя невыспавшейся и разбитой. Мэгги печатала протоколы заседаний по предоставлению ссуд и займов, приказы и докладные записки, но мысли ее были заняты другим. Она непрерывно думала о докторе Голдинге, вспоминала их восхитительную прогулку по парку, поездки на ферму к его родственникам и на остров; перед ее глазами возникали его добрая улыбка и участливый взгляд, но в ушах то и дело звучал возмущенный, злой голос Джины, называющей его лжецом, негодяем и обманщиком.

Во время ленча Мэгги и Линн съели по сандвичу, а затем вышли на улицу подышать свежим воздухом. Мэгги не хотелось ни с кем разговаривать, но Линн была в приподнятом настроении и болтала без умолку. Она великолепно провела выходные дни, ходила на свидание и теперь увлеченно, в деталях, рассказывала об этом Мэгги. Та лишь кивала и изредка бормотала "да", "здорово".Рассеянно слушая болтовню Линн, Мэгги продолжала размышлять над своими отношениями с доктором Голдингом, и внезапно ей в голову пришла дельная мысль. Она даже удивилась, как раньше не додумалась до этого. Вместо того чтобы выслушивать рассуждения Джины о том, как должны проводиться сеансы психотерапии, давно надо было самой обо всем разузнать.

Вернувшись в банк, Мэгги распрощалась с Линн и направилась в комнату отдыха персонала. Убедившись, что там никого нет, она подошла к столу, села и взяла телефонный справочник. Долго листала, пока наконец не отыскала номер телефона наблюдательной комиссии по соблюдению прав потребителей, получающих услуги в социальной сфере и здравоохранении. Торопливо набрала номер и услышала женский голос, прозвучавший очень по-деловому.

Мэгги тоже постаралась придать своему голосу деловитости:

– Добрый день, я хотела бы узнать относительно этических требований… – и умолкла.

– Этических требований к кому именно? – живо отозвалась собеседница и стала быстро перечислять: – Психиатрам, психотерапевтам, социальным работникам, консультантам по брачным и семейным отношениям, адвокатам, священникам?

Мэгги ошарашенно молчала, пытаясь осмыслить услышанное.

– Алло, вы слушаете? – после короткой паузы спросила женщина.

– Да, да, – опомнившись, поспешно ответила Мэгги. – Я хотела бы узнать об этических требованиях, предъявляемых к психотерапевтам.

– Сформулируйте суть вопроса, – снова деловым тоном предложила дама.

– Может ли психотерапевт иметь личные отношения со своими пациентами?

– Какого рода отношения? – строго уточнила женщина. – Сексуальные?

– Не совсем.

– Что значит "не совсем"? А какие тогда?

– Ну… например, целовать пациентку, – смущенно пробормотала Мэгги.

– Это грубое нарушение морального кодекса психотерапевтов, – заявила дама.

Во рту у Мэгги пересохло, сердце в груди заколотилось.

– А что там говорится, в этом кодексе? – прошептала она.

– Так, минуточку. Давайте посмотрим.

Очевидно, ее собеседница открыла какую-то книгу или справочник, отыскала нужную страницу и принялась перечислять:

– Психотерапевты не имеют права вступать в личные, в том числе сексуальные, отношения со своими пациентами, включая такие, как объятия и поцелуи. Подобное поведение расценивается как нарушение прав пациентов… Психотерапевт лишается лицензии… Так, дальше… Психотерапевт не имеет права давать о себе ложные сведения, вести с пациентом беседы на посторонние темы, проявлять к нему неуважение или высказывать негативное отношение… Запрещается обращаться к пациенту с личными просьбами, например, об одалживании денег или оказании каких-либо услуг, поскольку подобные просьбы не только выходят за рамки установленных между ними отношений, но и отрицательно сказываются на душевном самочувствии пациента, могут повредить проводимому лечению…

– Подождите!.. – не выдержав, прервала Мэгги.

– Да, слушаю вас, – с готовностью отозвалась дама.

– Значит, поцелуи и объятия со стороны психотерапевта – это нарушение правил?

– Подобное поведение недопустимо, – авторитетно подтвердила собеседница.

– Это правда? – удрученно прошептала Мэгги.

– Да, психотерапевт не должен вступать с пациентом в личные отношения, – подтвердила она.

– Но если он… все-таки вступает… – Мэгги на мгновение запнулась, а потом продолжила: – Ему это чем-то грозит?

– Естественно, и он прекрасно об этом знает. Скажите, о каком конкретно психотерапевте вы спрашиваете?

– О каком конкретно? – растерялась Мэгги.

– Да. Но… если не хотите сейчас называть его фамилию, то после нашего разговора сразу обратитесь в нашу комиссию и подайте жалобу. Мы рассмотрим ее, проверим факты и, если они подтвердятся, вынесем соответствующее решение о лишении его лицензии, обещаю вам.

Услышав последнюю фразу, Мэгги вздрогнула и, не поблагодарив собеседницу за предоставленную информацию, быстро повесила трубку. Несколько минут она сидела неподвижно, уставившись в пространство и пытаясь осмыслить то, о чем ей сообщила по телефону сотрудница в наблюдательной комиссии.

"Вот так-то, Маргарет Сара Айви, – удрученно качая головой, мысленно сказала она себе. – Нарушение правил, грубое пренебрежение моральным кодексом… Значит, есть в тебе какой-то изъян, заметив который мужчины начинают вести себя недостойно. И не имеет значения, какими глазами доктор Голдинг смотрел на тебя, куда возил и что говорил. Он твердо знал, что не должен был так поступать, но тем не менее поступал. Он вступил с тобой в личные отношения, обнимал тебя и целовал… И только что ты получила подтверждение тому из уст квалифицированного специалиста".

Мэгги тяжело вздохнула, вышла из комнаты отдыха и побрела к себе. До конца рабочего дня она печатала, запрещая себе думать о докторе Голдинге, но воспоминания о встречах с ним не оставляли ее ни на мгновение. Перед глазами то и дело возникало его лицо, проникновенный, сочувствующий взгляд, добродушная улыбка. Она вспоминала, как радовался Тим каждой встрече с Джейком, и сердце ее болезненно сжималось.

Как она могла так опрометчиво поступить, познакомив маленького Тима с доктором Голдингом! Ведь она давно поклялась себе не делать ничего, что могло бы ранить душу ее сына. И что теперь получается? Тим привязался к Джейку, полюбил его, поверив, что у него появился настоящий взрослый друг, – и очень скоро он его лишится? Господи, как тяжело будет переживать сын расставание с доктором Голдингом! И виновата в этом только она, Мэгги.

Закончив работу, Мэгги забрала Тима из детского сада, они сели в автобус, и пока тряслись по неровной, в выбоинах дороге, Мэгги вспоминала свой первый визит к психотерапевту. Как она вошла в его кабинет, рыдая, как доктор Голдинг усадил ее в кресло, взял стул и сел напротив. Она сбивчиво рассказывала ему о своих неприятностях, он молча слушал ее и кивал. Слезы градом катились по ее лицу, застилая взор, но, даже почти ничего не видя, Мэгги все-таки сумела заметить, как изменилось лицо доктора. На нем появилось выражение тревоги. Он явно был в замешательстве.

Тогда Мэгги, увлеченная собственными переживаниями, не придала этому значения, просто слегка удивилась. А теперь, вспоминая встревоженное лицо доктора Голдинга и его смятение, вдруг подумала, что все это очень странно. Почему ее появление в кабинете и сбивчивый, горестный рассказ о неудавшейся жизни вызвал у доктора Голдинга такую реакцию? Он испугался – сейчас Мэгги это ясно осознала.

Почему? Разве он впервые имел дело с плачущими женщинами? Да перед его глазами прошли сотни, даже тысячи пациенток! Все они плакали, хлюпали носами, жалуясь на тяжелую судьбу. Может быть, доктор Голдинг сразу проникся к ней сочувствием, она ему понравилась, и он стал относиться к ней не как к пациентке, а как к женщине? Очень может быть. Это, конечно, приятно… Неприятно, однако, другое: он не должен был, не имел права проявлять по отношению к ней никаких личных симпатий. Он знал об этом и тем не менее пошел на нарушение общепринятых для врачей правил!