Александр Трапезников - Механический рай

• Название: Механический рай
• Автор: Александр Трапезников
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Детектив
• ISBN: 5-8189-0057-6

Прозе известного российского прозаика Александра Трапезникова, автора более 20 книг, присуще особое художественное видение мира, лирико-драматический стиль, сочетание интригующего сюжета с психологизмом и тонким юмором.

Новый роман писателя «Механический рай», где странным образом переплелись мистико-философские реалии и трагические взаимоотношения людей, отмечен глубоким авторским проникновением в характер героев, с одинаковой легкостью творящих добро и зло.

---

Работать не хотелось. Вытаскивая из сумки бутерброды, он наткнулся на сценарий. И, чтобы как-то отвлечься, открыл его наугад.

«…Князь купил меня на торгах за смехотворно низкую цену: два рубля с полтиной, но я не был в обиде ни на него, ни на аукционщика, уж больно надоело торчать без всякого дела на складе, среди других, томящихся в тусклой немоте вещей. Он был игрок и повеса, этот князь, уже немолодой, изъеденный разными болячками, в который раз проматывающийся дотла, но спасавшийся от долговой ямы неожиданным наследством или удачной женитьбой и все хорохорившийся, как юноша. Злые языки поговаривали, что жены его, числом три и все купеческого сословия, чахли и умирали не без содействия князька. Горевал он и впрямь недолго. Торопился жить дальше. Словно предчувствовал, что время его кончается. Россия рушится, а впереди — бездна.

С аукциона, на который заглянул случайно, он привез меня в свой дом возле Никитских ворот. Был такой особнячок с колоннами и мраморными Венерами у подъезда, теперь уж, наверное, снесли… Спроси его в тот момент: зачем ты, князь, приобрел № 18 в аукционном реестре — „Металлический мальчик с лютней и луком“? — он бы и не ответил, поскольку и сам не знал. Не догадывался даже, что внутри меня находится тонкий механизм. Поставил на удобное место возле камина, словно хотел, чтобы я лучше видел длинный игровой стол, за которым по вечерам собирались гости. Все стены вокруг были обвешаны картинами и обставлены зеркальными панно. Князь отличался отличным зрением и зал оборудовал таким образом неслучайно. Вообще-то он шельмовал по-всякому, искусный был. игрок, мастер на разные хитрости, даже приятно. Если бы прожил подольше, наверняка бы кончил свою жизнь на дне, в какой-нибудь ночлежке. Но судьба распорядилась иначе…

Волочился он за одной прехорошенькой девицей из семейства благородного, да только брат этой девушки был такой же заядлый игрок и мот, как наш князь. Она за ним частенько приезжала сюда, вытаскивала из-за стола чуть не со слезами, уговаривала уехать. А братец, пока не проиграется в пух или не сорвет крупный банк, чтоб тут же и спустить все, — ни ногой. Вот и приходилось ей терпеливо ждать да украдкой глаза платочком батистовым вытирать. Тут и князь, в паузах, все рядом и рядом, то шепнет что-то на ушко, а то и вовсе рассмешит чем-то. Известное дело, молодое, не все ж плакать! Короче, вышло меж ними сильное чувство, а попросту — любовь, по крайней мере уж с ее-то стороны точно. А князю, видно, и самому надоела беспутная его жизнь, желал он остепениться, в поместье своем родовом осесть, детишек нянчить. Уж эта-то супружница не последовала бы так скоро за тремя предыдущими. А может, и не задержалась бы, кто его знает?

Эх, дурень князь, хоть и башка хитрая: не в деревню тебе, а в Париж ехать, да со всех ног. Не видел, что ли, что за окном делается? Какой год на дворе, какая игра идет крупная, не чета этой, в каминном зале. Тут уж не смухлюешь, станешь подглядывать за картами в зеркало, а оттуда тебе — Р-р-революция морды кажет. Так-то…

Сидят они, значит, с братцем этим, вдвоем, оба пьяные, на столе — карты. О ней говорят, о невесте.

— Поскольку я в семье старший, ты, бревно этакое, князь, на сестре моей не женишься, потому как мерзавец.

— Кто ж спорит, что я мерзавец? Да только и спрашивать я тебя, голуба душа, не стану, а увезу ее и без твоего согласия.

— А сыграем на нее в карты, кто верх одержит — тому и быть.

Начали банк метать. И вот ведь что интересно: честно сыграл князь — уж мне ли не видеть — может быть, впервые за всю жизнь. Не иначе как на судьбу понадеялся. Тут-то она его и достала. Иной раз не худо бывает и проиграть либо поддаться. Черт с ней, с девицей, других, что ли, мало бродит? Братец тем временем в крик: вор! шулер! да я тебя!.. Кровь вскипела, за грудки схватились, да по мордасам, да по мордасам!.. Какие уж тут дуэли, позабыли про Онегина с Печориным. Тут кто первым канделябр ухватит. А вместо канделябра — статуэтка возле камина, металлическая. Фигурка мальчика. Ловчее-то братец оказался, а князек оплошал. Жалко. Вот тебе и сыграл честно. В ящик».

8

Из здания больницы выбрались через запасной вход, а затем пошли вдоль забора, пока не отыскали подходящее место, чтобы можно было перелезть. Галю пришлось подсаживать, хотя она и уверяла, что брала «в детстве» и не такие барьеры.

— Как же, поверил я тебе! — усмехнулся Гера. — Небось до сих пор в куклы играешь. А я с восьми лет со шпаной вожусь.

— Нашел чем гордиться! Ты бы лучше в школу ходил… А чего это мы убегаем, как шпионы? Ты кого-то боишься?

— Никого я не боюсь. Так надо. И запомни: никогда не спрашивай ничего лишнего. Целее будешь.

— А ты со мной так не разговаривай!

— Ладно, тебе — направо, мне — налево. Расходимся.

— А ты куда теперь?

— На кудыкину гору. Дело есть.

— И я с тобой, можно?

Они встали посреди улицы, сверля друг друга взглядами.

— Ты чего ко мне привязалась? — сердито спросил Гера.

— Это ты от меня отклеиться не можешь, — точно так же ответила Галя. — Ты, кстати, знаешь, что твой папаша требует от моей матери тысячу долларов?

— Это еще зачем? И он не папаша, а отчим.

— Не важно. За то, что ты якобы покалечился. Из-за меня. Ты с ним сговорился, да?

— Была бы мальчишкой — двинул в глаз.

— Ничего другого от тебя и ждать нельзя. Теперь вижу, что ты не в курсе. Значит, отчим твой — шантажист?

— Выходит, так. Я с ним разберусь, не волнуйся. Он к вам дорогу забудет. Ладно, поехали в универмаг.

— А что мы там будем покупать? — спросила Галя, семеня рядом.

— Детскую коляску и подгузники, — не оборачиваясь, ответил Герасим. Пригодятся. А теперь слушай меня внимательно…

У Геры созрел план, в котором нашлась роль и для его подруги. Это даже хорошо, что она оказалась рядом. Пусть примет участие в «мероприятии». Только бы не струсила, но, судя по всему, характер у нее есть. Со временем может выйти толк. И она не шалава какая-нибудь, вроде Людки и других девчонок. И красивая, хотя это неважно. Был бы ум. Вот и проверим, можно ли на нее положиться, или нет? Покосившись на Галю, он спросил:

— У тебя сейчас дома никого нет?

— Пусто, а что?

— Одолжишь мне какое-нибудь свое платье? Надо.

— Идем, — без лишних расспросов согласилась Галя.

Обошлось без примерок, Гера не привередничал, к тому же они с Галей были приблизительно одного роста.

— Лифчик дать? — ехидно спросила она.

— Пожалуй, — подумав, согласился он. — Все должно выглядеть натурально.

— Тогда я поищу у мамы.

Минут через десять, когда Герасим был полностью экипирован, Галя критически осмотрела его и заставила пройтись по комнате.

— Туфли не жмут? Хорошо, что у тебя ступня тоже маленькая. А ты, оказывается, премиленькая. Просто ангелочек. Надо еще беретик. И можно чуть-чуть подкрасить губы. И очки забыли.

Гере пришлось стерпеть и эту противную процедуру. Покончив с гримом, Галя подвела его к зеркалу. В нем отразились две девочки, одна — с темными волосами, другая — с золотистыми.

— Если ноги красивые, можно носить и короткую юбку, — солидно сказала Галя. — Тебе идет.

— Какое же я чучело в этом наряде! — усмехнулся Гера.

— Наоборот, как куколка. Просто у тебя другая психология, мужская. Поэтому неудобно. Бери пример с Дастина Хоффмана. А теперь скажешь наконец, что ты задумал? Ограбить банк?

— В таком виде у меня только один путь — на панель, — вновь усмехнулся Гера и посмотрел на часы. — Пора.

Глава седьмая

1

Укромный уголок на студии они так и не нашли, пришлось отправиться в открытое кафе напротив. Неделя-две — и цветастые зонтики снимут, пластмассовые столики и стулья уберут, а пока еще можно было, запахнувшись в плащ, выпить на свежем воздухе чашку горячего чая с лимоном. Легкий ветерок совсем растрепал соломенную гриву сценариста, и Карине вдруг захотелось причесать его своей расческой.

— Вы что, близоруки? — спросила она. — То щуритесь, то глядите куда-то… в никуда. Не хотите смотреть на людей?

— Угадали, — усмехнулся Колычев. — А очки не ношу потому, что, если будут бить морду, могут попортить битым стеклом глаз. Разумно?

— Вполне. Наверное, у Вас был в этом деле опыт.

— Просто предусмотрительность.

— Тогда и шляпу носить не стоит. Бывает, отрывают поля вместе с ушами.

— Это хорошо, что у Вас есть чувство юмора. Селена в моем представлении не столько трагическая фигура, сколько комическая. Думаю, Вы справитесь с ролью.

— А я еще вообще не решила, буду ли играть в фильме.

— Не ломайтесь. Ведь Вам хочется? — с грубоватой прямотой спросил он.

— Допустим, что так. — Карина была вынуждена признать это, но следующий вопрос ее немного огорошил:

— Расскажите о себе. Мне интересно. Вы замужем? И конечно, несчастливы?