Александр Трапезников - Оборотень

• Название: Оборотень
• Автор: Александр Трапезников
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Детектив
• ISBN: 5-8189-0070-3

Александр Трапезников - известный российский писатель, автор остросюжетных романов: «Механический рай», «Тень луны», «Мышеловка» и др., получивших широкое признание читателей. Врач Тим Тероян случайно знакомится с девушкой, потерявшей память. Пытаясь помочь ей избавиться от недуга, Тим оказывается втянутым в цепь невероятных происшествий. Лишь вступив в смертельную схватку с маньяком по прозвищу Квазимодо, пройдя через любовь и смерть, страх и прозрение, врач и трое его друзей разоблачают матерого преступника.

---

— Можем ли мы видеть доктора Саддака Хашиги? — спросил Юнгов, стоя перед ним.

— Вряд ли, — отозвался охранник. — Он никого не принимает. А вы по какому делу? Я передам секретарю.

У Юнгова и Терояна не было никакого плана, они ехали сюда наугад, словно рассчитывая так просто повидаться с Хашиги, а увидев его, все и разъяснить. Но Юнгов нашелся:

— Передайте всего два слова: Глория Мирт, — произнес он. — И встань-ка, сынок, когда с тобой разговаривают.

От его тона, почувствовав неведомую ему силу, охранник поспешно поднялся и отошел к воротам. Он стал что-то бормотать в рацию, поглядывая на незнакомых гостей. Ждали минут десять. Наконец он вернулся обратно.

— Нет, — сказал он почтительно. — Доктор Хашиги вас не может принять. И никакой Глории Мирт он не знает.

— Тогда — будь здоров! — похлопал его по плечу Юнгов. — Привет хозяину. Заглянем в другой раз.

Они сели по машинам и поехали, видя, как охранник смотрит им вслед и что-то говорит по рации. Километра через два они остановились, вышли.

— Знает он Глорию Мирт, голову даю на отсечение, — сказал Юнгов. Видел, как он изменился? Как смотрел вслед? Получил указание номера запомнить. Что будем делать?

— Надо как-то добраться до этого Хашиги, — ответил Тероян. — Потом. Сейчас это не получится. Попробуем через Карпатова, все-таки полковник МУРа.

— Или Влад. Уверен, у него свои связи, не хуже.

— Да, возможно.

— Ну что же, я люблю риск. Давай сыграем в эту игру. Только бы нам тут не перемудрить. Я все-таки не уверен, что девушка получила психическую травму именно здесь, в особняке иранца. Фигура все же значительная в политической прачечной.

— Мне плевать, кто он. Я хочу, чтобы к девушке вернулась память. И если к этому причастен Хашиги, то будь он хоть самим дьяволом — все равно.

— Ты что — полюбил ее? — Юнгов внимательно смотрел на друга, а тот молчал, раздумывая о своем.

— У меня не выходит из головы Квазимодо. Тот снимок, который так напугал девушку, — произнес наконец Тероян. — Тут должна быть какая-то связь. Я чувствую.

— Не вали все в одну кучу, Тим. Впрочем, можешь на меня рассчитывать, чем смогу — помогу. По сути политики и бизнесмены такие же маньяки, как этот Квазимодо. Только сферы интересов у них разные. Но иногда они могут накладываться друг на друга. Маньяки всюду, везде. И ты, Тим, тоже. Ты уже одержим этой идеей. Сам знаешь, какой. И, к сожалению, тебя уже не остановить. Если только запереть в деревянный ящик и зарыть его на три метра в землю.

— Поехали, — сказал Тероян, открывая дверцу „Жигулей“.

— Куда?

— Навестим хозяина харчевни. Заодно и перекусим. А потом разбежимся в разные стороны, к пяти мне надо быть дома.

— Молодая хозяйка ждет? — пошутил Жора. — Щи готовит?

— Поезжай вперед, — отозвался Тероян. — Ты тут лучше… знаешь, как выбраться на ту проселочную дорогу, по которой я ехал.

Да, Юнгов действительно знал все закоулки этого района Подмосковья. Минут через двадцать пять они уже выехали на проселочную дорогу, которая имела свое название — Филимоновская и куда занесло всего тридцать два часа назад Тима Терояна. „Много это или мало для тех событий, которые произошли в его жизни?“ — подумал он. И еще он задумался над теми словами Юнгова: случайно ли именно ему встретилась эта девушка, или все, так или иначе, уже предопределено в нашей жизни? Ведь было же ему заранее послано видение на этой дороге, когда шла навстречу в первозданной чистоте и наготе девушка, исходящая солнечными лучами, проплывшая сквозь его сердце, исчезнувшая, чтобы воплотиться через некоторое время в реальную Глорию Мирт; а до того что-то уберегло его от неминуемой смерти, когда он чуть не заснул за рулем? Ниспосланная Жена, Облеченная в Солнце, спасшая его, и которую теперь должен был спасти он. Тероян узнал то место, где ему явилась она, он даже увидал тех же (или похожих на них) двух грачей, сидящих на кленовой ветке, и ему захотелось просигналить им, приветствуя, как старых знакомых.

Вскоре показался двухэтажный дом с примкнувшими к нему гаражами и сараями, столики под разноцветными зонтиками — постоялый двор и харчевня „ТРИ ПОРОСЕНКА И ОДНА СВИНЬЯ“. Но в этот час, несмотря на субботний день, здесь было как-то уныло: не звучала музыка, не дымился мангал, да и из посетителей никого не было, кроме какого-то старика, пившего пиво прямо из горлышка. Не было видно и косоглазого хозяина, похожего на пирата. Алекса как крикнули ему на прощанье мотоциклисты. Зато вместо него, на бревнышке возле стены сидели три здоровенных молодых мужика, в лицах у которых было несомненное сходство. Они что-то жевали, сплевывая на землю. „Поросята“, догадался Тероян. Каждый из них весил, наверное, под центнер. А где же их матушка-свиноматка?

Тероян и Юнгов вышли из машин, сели за один из столиков.

— Ты хочешь есть? Мне как-то расхотелось, глядя на эти рожи, произнес Жора. — Они, думаю, плюют в жаркое, прежде чем подать.

— Я тоже не буду. Поужинаю у Карпатова.

— Собрались к нему в гости? Передавай Маше привет. Никто из сыновей хозяина так и не подошел к ним, не оторвал свой зад от бревнышка. Они лишь продолжали жевать и разглядывать новых посетителей.

— Надо бы здесь все тщательно осмотреть, — сказал Тероян. — Что там у них в сараях, зачем столько гаражей? Но Влад сам хотел заняться этой харчевней.

— Все пытаешься наткнуться на следы Квазимодо? — улыбнулся Юнгов. Мне кажется, не там ищешь.

Наконец из дверей дома вышел хозяин, в том же фартуке, потирая руки. Лицо его было так же багрово, а один глаз продолжал слезиться от ячменя.

— Славная погода, — как и в прошлый раз произнес хозяин. — Я вас узнал. Снова яичницу с луком и помидорами?

— Нет, — сказал Тероян. — Просто две чашки кофе.

— Ваш товарищ уже в курсе, почему моя харчевня называется „Три поросенка и одна свинья?“ — полюбопытствовал хозяин. Видно, это было его больной темой.

— Конечно, — успокоил его Тим. — Об этом наслышана вся Московская область.

— А также некоторые пригороды Парижа, — подтвердил Юнгов.

— Ха-ха! Шутники, — засмеялся хозяин.

— Скажите, если я задержусь дотемна, смогу ли я у вас переночевать? прервал его Тероян.

— Нет проблем! — тотчас отозвался тот. — Хоть на несколько дней, с полным пансионом.

— Возможно, в следующий раз я так и сделаю. И второй вопрос. Помните ту девушку, с которой я уехал? Она появилась вместе с мотоциклистами или пришла сюда одна?

Хозяин как-то смутился, начал протирать тряпкой стол.

— А что с ней? — настороженно спросил он.

— Да все в порядке.

— Честно говоря, я не помню, — теперь оба его глаза стали косить, и один из них — в сторону сыновей на бревнышке. — Занят я был очень на кухне. Занят, — и он поспешно пошел обратно в дом.

— Ну, что скажешь? — спросил Юнгов.

— И этот врет.

— Видно, есть причина. Про друзей-мотоциклистов его лучше и не расспрашивать. Бесполезно. Ты действительно решился ночевать в этом приюте мертвецов?

— Конечно.

— Тогда скажи, когда это будет, чтобы я знал, где искать твой труп. Возьми с собой хотя бы газовый пистолет.

Они выпили по чашке кофе, которое молча подал им хозяин. Затем расплатились и пошли к своим машинам, провожаемые теми же ленивыми взглядами жвачных сыновей. Выехав на Ярославское шоссе, „Жигули“ и „Москвич“ развернулись в разные стороны. Тероян и Юнгов вышли, встретились посередине и попрощались.

— Забыл тебе сказать, — произнес напоследок Юнгов. — В переводе с арабского слово „абуфихамет“ означает — дьявол.

Глава пятая ТЕАТР ОДНОГО АКТЕРА И ДЛЯ ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ

— А я думала, вы вернетесь пораньше, — чуть обиженно сказала Глория, когда он открыл дверь и вошел в квартиру. В ее голосе Терояну даже послышались капризные нотки, словно по его вине она проскучала несколько часов. — Я приготовила вам обед, потушила мясо с картошкой. Не знаю, правда, может быть, вы вегетарианец, а мясо держите для гостей?

— Нет, я ем все, что шевелится.

— И вы не оставили инструкций — могу ли я смотреть телевизор? На всякий случай я не стала его включать.

— Правильно, — согласился Тероян. — Он приводит человека в полужидкое состояние. Для переливания из пустого в порожнее. Вы не забыли, что мы приглашены в гости?

— Нет. Я готова.

На ней было одето то же, что и днем, но что-то изменилось. Нарочито небрежно уложенные светлые волосы, несколько прядей которых опускалось на правую бровь? Чуть тронутое косметикой лицо, подведенные приоткрытые губы, показывающие кончики верхних белых зубов? Тероян не мог понять — что? В синеве глаз плескалось какое-то ожидание, они стали еще больше, еще шире распахнуты в этот мир. Она словно бы осторожно выглядывала из полутемного убежища, не решаясь выйти на свет. И вдруг он догадался, что происходит, почему он был удивлен ее видом.