Марио Пьюзо - Пусть умирают дураки

• Название: Пусть умирают дураки
• Автор: Марио Пьюзо
• Издательство: Вега
• Жанр: Детектив
• Год: 1994

Главные герои книги — Игроки, и не только в прямом смысле этого слова. Вся их жизнь — погоня за удачей, большая Игра, ставки в которой невероятно высоки: счастье, дружба, любовь. И хотя внешне их судьба складывается прекрасно: Калли, мелкий делец и мошенник, становится одной из ключевых фигур игорного бизнеса, Мерлин, молодой и не слишком удачливый писатель, выбивается в литературную элиту и уезжает в Голливуд, — это не приносит им радости. Удача — партнер ненадежный. За свою благосклонность она берет плату сторицей. И никому еще не удавалось избежать окончательного расчета…

---

Но Голливуд притягивал тем, что здесь можно было отыскать самые разные типы мух-эмпид.

Вот молодые парни, сделавшие себе вазектомию, с коробками пленки под мышкой, со сценариями и кокаином в кабинетах, надеющиеся делать фильмы, ищущие молодых талантливых девчонок и ребят, чтобы провести кинопробы и трахнуть между делом. А вот настоящие продюсеры, имеющие офисы в студии и секретарш, плюс сотню тысяч долларов для подготовительного периода. Набирая актеров, они звонили агентам и в агентства по набору актеров, и те направляли им людей. На счету этих продюсеров было по крайней мере по одной картине. Обычно это бывал дешевый глупый фильм, так и не окупивший себя, и судьба его бывала жалкой: его показывали в самолетах или в кинотеатрах для автомобилистов под открытым небом. Такие продюсеры платили какому-нибудь еженедельнику за то, чтобы о картине упомянули как о попавшей в десятку лучших фильмов года. Или о статье в «Вэрайети», где говорилось, что в Уганде фильм собрал больше, чем «Унесенные ветром». На самом деле это означало, что «Унесенные ветром» там никогда и не шел. На столах у таких продюсеров обычно имелась фотография какой-нибудь кинозвезды с надписью «с любовью». Днем они проводили рабочие интервью с красивыми актрисами, которые относились к своей работе с дикой серьезностью и пытались себя «подать». Им и невдомек было, что для продюсеров это всего лишь средство убить день и, возможно, если повезет, шанс сунуть палку-другую для поднятия аппетита перед обедом. И если какая-то актриса вызывала у них действительно большое желание, они могли пригласить ее на ланч в студийный буфет и представить ее проходящим мимо «тяжеловесам». «Тяжеловесы», в молодые годы и сами прошедшие через все это, оставляли эти уловки без внимания, если вы не слишком напирали. Они выросли из этой ребяческой чепухи. И были слишком занятыми людьми, если только девушка и впрямь не представляла собой нечто особенное. В таком случае ее могли и пригласить на кинопробы.

Эти мальчики и девочки знали правила игры, знали, что в каком-то смысле все схвачено, но знали и то, что удача все же может улыбнуться им. Поэтому искали подходы к продюсерам, режиссерам, известным актерам, но если они действительно знали свои способности и имели голову на плечах, никогда в жизни они не станут связывать свои надежды с писателем. Теперь я понимал, что должен был чувствовать Осано.

Но опять-таки, я всю дорогу знал, что это ловушка. Как и большие деньги, и шикарные кабинеты, и лесть, и эта пьянящая атмосфера студийных конференций, и чувство важности, сопутствующее работе над крупным проектом. Так что по-настоящему меня все это не зацепляло. А если я чувствовал некий зуд в штанах, я летел в Вегас и играл там до потери пульса. Калли всякий раз пытался всучить мне классных девочек. Но я всегда отказывался. Не из-за какой-то щепетильности, конечно, — искушение было сильное. Просто азартные игры нравились мне больше, и к тому же я слишком совестлив.

Целых две недели я провел в Голливуде, играя в теннис, обедая с Маломаром и Дораном в городе, посещая вечеринки. На вечеринках было интересно. На одной из них я встретил теперь уже поблекшую кинозвезду, бывшую объектом моих фантазий при мастурбации в период моего тинейджерства. Сейчас ей было, вероятно, около пятидесяти, но выглядела она довольно неплохо — результат подтяжек кожи на лице и всех прочих косметических ухищрений. Но она все же была несколько жирновата, с одутловатым от алкоголя лицом. Она напилась и пыталась трахнуть каждого, кто оказывался рядом, будь то мужчина или женщина, но усилия ее не увенчались успехом. Когда-то об этой девушке мечтал каждый нормальный мужчина в Америке. Я находил это любопытным. Но похоже, правда состояла в том, что меня самого это несколько расстроило. Вечеринки мне нравились. Знакомые лица актеров и актрис. Бьющая через край самоуверенность агентов. Обворожительные продюсеры, напористые режиссеры. Должен сказать, что более обворожительных и интересных людей я не встречал ни на каких других вечеринках.

И я полюбил этот мягкий калифорнийский климат.

Я полюбил засаженные пальмами улицы Беверли-Хиллз, прогулки вдоль по Вествуду со всеми ее кинотеатрами и стайками студентов, которые без ума любили кино, и у которых были действительно потрясные подружки. Мне стало понятно, почему все поколение писателей 30-х годов «продалось». С какой стати тратить пять лет жизни, чтобы написать роман, который принесет две тысячи, когда можно жить вот такой жизнью и делать такие же деньги за неделю?

Днем я обычно работал в своем офисе, обсуждал с Маломаром сценарий, на ленч ходил в буфет, прогуливался до съемочной площадки и смотрел, как снимают фильм. Та глубина чувств, с которой актеры и актрисы воспринимают происходящее на площадке, всегда завораживала меня. Один раз мне даже стало страшно. Молодая пара играла сцену, в которой во время любовного акта парень убивает девушку. Когда эпизод был снят, они упали друг другу в объятия и плакали, словно действительно были участниками реальной трагедии. С площадки они уходили обнявшись.

Обедать в студийном буфете всегда было интересно. Можно было встретить любых актеров, играющих в фильмах, и казалось, что каждый из них читал мою книгу, по крайней мере так они говорили. Меня удивило, что актеры и актрисы на самом-то деле говорили мало. Они умели хорошо слушать. Продюсеры говорили много. У режиссеров вид всегда был занятый, и их обычно сопровождали трое или четверо ассистентов. Лучше всех, похоже, жилось съемочной группе. Но наблюдать за съемками картины было скучно. Жилось мне неплохо, ко я скучал по Нью-Йорку. Мне не хватало Валери и детей, и наших поздних обедов с Осано. В такие дни я прыгал в самолет и оказывался в Вегасе, где проводил вечер, а переночевав, ранним утром возвращался назад.

Однажды, когда я уже несколько раз слетал туда-сюда, из Нью-Йорка в Эл-Эй в Нью-Йорк, Доран пригласил меня на вечеринку, в дом, который он снимал в Малибу. Престижная вечеринка, где соберутся кинокритики, сценаристы вперемежку с актерами, актрисами и режиссерами. Никаких лучших планов у меня не было, в Вегас мне не хотелось, поэтому я пошел на вечеринку к Дорану, и там я первый раз встретился с Дженел.

Глава 29

Это было одно из воскресных информационных собраний устраивавшихся в доме Малибу с теннисным кортом и большим бассейном с проточной горячей водой. Дом отделяла от океана только узкая песчаная полоска. Все были одеты довольно небрежно. Я заметил, что большинство мужчин бросали ключи от автомобилей на стол в приемной, и когда я спросил об этом Эдди Лансера, он сказал, что в Лос-Анджелесе мужские брюки шьют так узко, что в карманы уже ничего не положишь.

Проходя через разные комнаты, я услышал много интересных разговоров. Высокая, худая, агрессивная темноволосая женщина дралась с красивым типом, похожим на продюсера, в кепке яхтсмена. Очень маленькая хрупкая блондинка бросилась к ним и сказала женщине:

— Еще раз дотронешься до моего мужа, и получишь по п…

Мужчина в кепке яхтсмена с невозмутимым видом, заикаясь, произнес:

— Это не страшно. Она все равно редко ей пользуется.

Проходя через спальню, я увидел парочку, лежавшую валетом, и услышал сладкий женский голосок:

— Поднимись сюда.

Я слышал, как парень, в котором я узнал нью-йоркского писателя-романиста, говорит:

— Кинобизнес. Если у тебя репутация великого дантиста, тебе разрешат делать операции на мозге.

И я подумал, вот еще один обозленный писака.

Я пошел прогуляться по территории парка вдоль Тихоокеанского шоссе, и увидел Дорана с компанией друзей, восхищавшихся Stutz Bearcat. Кто-то уже успел сказать Дорану, что автомобиль стоит шестьдесят тысяч долларов.

Доран сказал:

— Как вы отважились припарковать его здесь? Это все равно, что ходить на ночную работу, женившись на Мерилин Монро.

Я пошел на эту вечеринку исключительно для того, чтобы встретиться с Кларой Форд лучшей, по моему мнению, обозревательницей американских фильмов. Она была чертовски хороша, писала очень длинными предложениями, читала огромное количество книг, смотрела все фильмы, и наши оценки фильмов совпадали в девяносто девяти случаях из ста. Когда она хвалила фильм, я знал, что могу пойти посмотреть его и, возможно, он мне понравится, или, по крайней мере, я смогу досидеть до конца. Ее критические обзоры смыкались с художественным творчеством, и мне нравилось, что она никогда не претендует на роль творца. Она удовлетворялась положением критика.

На вечеринке у меня не было возможности поговорить с ней, но это меня вполне устраивало. Мне только хотелось увидеть, что она за женщина. Она пришла вместе с Келлино, и он занимал ее весь вечер. А так как большинство из присутствующих скопилось вокруг Келлино, Клара Форд также попала в центр внимания. Я сидел в углу и только наблюдал.