Эдуард Геворкян - Темная гора

• Название: Темная гора
• Автор: Эдуард Геворкян
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 5-237-03558-2

Тогда… много тысяч лет назад величайший из героев Эллады повстречал в своих странствиях Темную Гору могущественной, таинственной расы — расы, которую могли бы назвать атлантами, но не назвали.

Сейчас… человечество обитает в симбиозе с пришельцами — Менторами. Сейчас покоряют Вселенную не звездолеты, но пирамиды, машины пространства. Сейчас — все по — другому, все не так.

Что — то странное случилось ТОГДА… что — то, что, случившись, изменило СЕЙЧАС. И все пошло не как должно БЫЛО БЫТЬ, но как МОГЛО БЫ БЫТЬ.

---

— Железо! — сказал он и вздохнул.

В это время базилей внимательно рассматривал два ряда широких выступов, которые шли вдоль стен с двух сторон. Кое-где их подпирали тонкие узкие стержни, проходящие сквозь выступы к потолку. Медон заметил, что в одном месте что-то лежит, взял щепоть — это оказалась труха, рассыпавшаяся в его пальцах сухой пылью.

— Словно гнилая ткань покрывала, — задумчиво сказал он. — Да здесь, наверно, гребцы отдыхали.

— Гребцы… — поднял бровь базилей. — Где же скалмы для весел?

Шаг за шагом осматривали они помещения корабля — не так уж и много было их, но не торопились — мало ли какая ловушка могла поджидать неосторожного. Пару раз Арет возвращался к лестнице и требовал новых факелов. Ближе к носу потолок опускался низко, приходилось чуть ли не ползком продвигаться вперед. Там были еще какие-то короба железные, но открыть их не удалось.

Медон сказал, что между палубой и потолком есть помещение, куда им не попасть — нет даже намека на дверь. Долго щупал заклепки базилей, нажимал на них поочередно, обстукивал рукоятью кинжала, но втуне.

За местом, где, наверно, отдыхали владельцы корабля, были еще две комнаты, поменьше. В одной обнаружили открытые короба с какой-то обугленной трухой и высокие цилиндрические сосуды с откинутыми крышками на петлях, тоже пустые. Растер между пальцами эту труху Арет и сказал, что в коробах хранились запасы еды, в сосудах же — вино или вода.

— Кстати, — добавил он, — надо проверить, сколько у нас уцелело.

В другом помещении все, кроме узкого прохода посередине, было разбито железными решетками на загородки.

— Рабов нерадивых, что ли, здесь помещали? — почесал в затылке Арет. — Да только впихнешь разве в такую дыру тварь больше собаки!

Не ответил ему базилей, он прошел сквозь проход и встал у стены, факелом ее освещая. К нему протиснулись Арет и Медон — там было чуть пошире — и увидели, что базилей разглядывает знакомый уже знак — круг и треугольник в нем, а начертан он был на двери с огромной задвижкой.

Взялся за рукоять задвижки базилей, но мягко руку его отстранил Арет и шепотом попросил отойти в сторону и быть готовым, если кто изнутри на них прыгнет. Покачал головой Одиссей, но все же отошел в сторону. Старый воин дернул рукоять, да только приржавела задвижка к двери.

Грохот и лязг пошли по внутренностям корабля — рассвирепел Арет и стал колотить по задвижке медным наплечником. Медону со стороны казалось, что тот бодается с дверью, и он рассмеялся. Обругал его Арет и велел принести какой-нибудь камень, а то он наплечник совсем искорежил. Вернулся Медон к лестнице, но спускаться на берег не стал, просто взял у спящего Ахеменида его посох — немного изогнутый, с коротким черенком из необычайно крепкого дерева, которое ногтем не поцарапать. Посох оказался на удивление легким. Арет повертел его в руках, примерился пару раз по задвижке, а потом передумал и, уперев его в потолок как рычаг, пристроил к рукояти и начал рывками дергать.

Заскрежетало, посыпалась ржавчина, и задвижка медленно пошла вбок. А когда дверь открылась, Арет отдал посох Медону и выхватил меч.

Руку с факелом никто не отрубил и не откусил, и тогда Арет быстро шагнул в помещение. А за ним вошел базилей, Медон прыгнул за ним через порог, держа посох над головой. Зацепив за что-то над головой, чуть не попал по затылку Одиссея.

Большие зубчатые колеса сцеплялись друг с другом, на железных валах были намотаны цепи, тонкие металлические прутья тянулись над головами и уходили в еле заметные отверстия. Снизу выпирала огромная железная бочка, наполовину утопленная в пол, у ее открытого конца находился широкий лоток, словно сюда засыпали зерно для размола. Медон заглянул внутрь этой бочки, но увидел лишь, что она словно забита чем-то, похожим на клубки грубой козьей шерсти или на растрепанные мотки ниток ковропряда.

Дальше ходу не было, и они повернули обратно.

У второй лестницы Арет опять постоял немного, а потом, факел отдав Медону, полез наверх. Кряхтел, постукивал мечом по железу, и вскоре долгий скрип подсказал базилею и Медону, что обнаружилась еще одна дверь. Гулкие шаги Арета раздались над головой, потом что-то слабо звякнуло. Вскоре он спустился вниз и сказал, что наверху комната, а над ней как раз круглое помещение на палубе, похожее на опрокинутую чашу, и вроде там есть еще одна дверца — наружу.

Тут их окликнул сверху Полит, и они поспешили на палубу.

Тучи застили звезды, начался дождь, холодный и противный. Быстро собрали уцелевшие запасы — всего-то пару амфор воды да корзину с мясом, сушеным. И сушняка успели принести, а после втянули сходни, что остались на берегу и не были унесены потоком в чрево горы, где канул несчастный «Арейон».

Ахеменида разбудили, он застонал, жалуясь на головную боль, а когда его провели вниз, свернулся клубком и застыл, продолжая стонать. Вскоре все собрались в помещении, где можно было лечь на широкие выступы. После скудной трапезы дети заснули, а остальные молча сидели во тьме, которая нарушалась лишь звоном дождя по железу.

— Спрячем корабль в горе, а сами уйдем по склону, — тихо сказал Одиссей.

— Здесь не пройти, нет тропинок, — шепотом отозвался Арет.

— Ну, тогда утром посмотрим.

Утром их разбудил предсмертный хрип Перифета. В жидком свете, идущем из распахнутой дверцы, с трудом можно было различить его лицо и раскрывшиеся глаза. Слабо дернулись пальцы, и душа его отправилась к иной ладье. Зажгли факел и постояли немного над телом. Дети испуганно жались к матери и смотрели, как Одиссей, не найдя монеты, сорвал медную бляшку с пояса и положил ее в рот покойнику — плату за переправу через Стикс.

— Прощай, — сказал базилей, и все повторили за ним.

— В воду его? — спросил Арет деловито.

— Не сейчас, пусть хоть остынет! — возразил Медон.

— Не оставлять же здесь! Бери за ноги, перенесем в тот конец.

Арет и Медон подняли отяжелевшее тело и отнесли его в помещение с зубчатыми колесами. Уложили его на лоток и, согнувшись, чтобы не расшибить головы, попятились обратно.

На палубе в это время Филотий и Полит развели костер — ночью в железной утробе было холодно. Базилей роздал всем по кусочку вяленого мяса. После скудной трапезы он долго о чем-то шептался с Калипсо. Полит с надеждой поглядывал на нимфу, он ждал, что она сейчас призовет на помощь какое-либо дружественное божество, которое вызволит их отсюда, а заодно и накормит пристойно. Проснувшийся Ахеменид весело сказал, что теперь ему значительно лучше, а потом, выругавшись тихо, принялся шарить вокруг себя и требовать свой посох.

Медон, брезгливо разглядывая доставшийся ему кусок, ногой подтолкнул к слепому его посох, а сам попытался укусить мясо, но чуть зуб не сломал. А когда ухватился покрепче, то так и замер с открытым ртом — он увидел, как в круглой башне, что возвышалась посередине корабля, открылась дверца и оттуда вышел Арет. Перестав шептаться, базилей и Калипсо направились к башне, и Медон, выплюнув мясо, последовал за ними.

В небольшом темном помещении из пола выступал короб, а из него торчали в два ряда железные палки разной длины. Базилей осторожно потрогал их — к его удивлению, одни легко продвигались вперед и назад, другие не удалось даже пошевелить. Из стен тоже выступали рычажки — поменьше. Арет дернул за ближний, и тут все подскочили на месте — в стенах с лязгом отвалились узкие полосы, открыв смотровые щели.

— Искусная механика, видно, не хуже Гефеста был мастер, — сказал Одиссей.

Калипсо рукой смела пыль с высокого сиденья, которое возвышалось перед рычагами, и Медон увидел, что на спинке его вырезана надпись. В его собрании рукописей много было не только списков, папирусов и дощечек на языках знакомых, но попадались и письмена неизвестные. Такие он не встречал ни разу — буквы или знаки, обозначающие слова, были разной величины, одни походили на рисунки, другие на невесть что, и шли они по спирали. Хотел он спросить, не знаком ли кому этот язык, но заметил, что пальцем Калипсо ведет по спирали и губами беззвучно шевелит.

— Надпись гласит, — сказала она, — вот о чем: «Здесь место управителя быстрого „Харраба“, враги — трепещите». Стало быть, имя судну — «Харраб», а отсюда кормчий его направлял.

— Нам-то как с ним управиться? — Одиссей почесал бровь и задумчиво подергал рычаги. — Нет парусов, даже мачты и то нет убогой.

Скрежетнули под палубой тросы, но корабль и не шелохнулся. Только в темном помещении, где недвижное тело Перифета лежало, в жерле бочки железной раздались щелчки. Осыпались легкими нитями странные клубки, забившие ее нутро. Часть этих нитей коснулись холодной щеки мертвеца, и в тот же миг маленькими, невидимыми глазу иглами ощетинились они и впились в его плоть. Быстро нити разбухли, и вскоре еще потянулась из жерла мохнатая пряжа. Если бы кто из путешественников зашел тогда в кормовое помещение, то мог бы обезуметь от страха — Перифет словно ожил и весь в одеянии из мха вползает в отверстие, там исчезая.