Лес Дэниэлс - Желтый туман

• Название: Желтый туман
• Автор: Лес Дэниэлс
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-439-7

В новой антологии собраны тридцать пять классических и современных историй о вампирах, принадлежащих перу таких известных авторов, как Клайв Баркер, Роберт Блох, Нил Гейман, Тацит Ли, Ким Ньюмен, Кристофер Фаулер, Брайан Ламли и других.

Загадочные, жестокие, аристократичные, сексуальные, бесстрастные, как сама смерть, и способные па самую жгучую страсть, – вампиры уже не первое столетие остаются притягательной и модной темой мировой литературы и кинематографа.

Исторгнутые извечной тьмой или порожденные человеческими суевериями; исчадия зла или жертвы рокового недуга; звероподобные кровопийцы или утонченные ценители алого вина жизни – вампиры обязательно завладеют если не вашей кровью, то неотступным вниманием.

---

– И такое, говорят, бывает, – сказал Ньюкасл.

– Он был испанцем, – продолжала мадам Тюссо, – и я многое отдала бы за то, чтобы изваять его портрет из воска, но теперь все это уже позади. Не хотите ли взглянуть на реликвии, напоминающие мне о революции? Я дорого за них заплатила.

– Чем же? – спросила Фелиция.

Увлеченно следивший за разговором Каллендер о ней почти забыл.

– Тем, что руки мои были в крови, юная леди, а еще тем, что воспоминания не покинут меня, пока еще живо мое старое тело. Я училась мастерству у моего дяди, и по приказу вождей революции мне приходилось делать восковые слепки с голов, только что брошенных палачом в корзину. Только что отсеченных вот этим орудием!

Мадам Тюссо выразительным жестом протянула руку и дрожащим пальцем указала на мрачные очертания сооружения из деревянных брусьев и веревок. Даже при таком слабом освещении скошенное стальное лезвие тускло поблескивало.

– Гильотина! – ахнула тетя Пенелопа.

Она слегка качнулась в направлении орудия казни, как будто в трансе, и уставилась на острый край. Можно было подумать, что она опасается, не рухнет ли нож гильотины на плаху, подойди она чуточку ближе. Сначала она опускала взгляд все ниже и ниже, а потом наклонилась, разглядывая экспонаты у подножия гильотины. Тетя Пенелопа напоминала Каллендеру хозяйку, разглядывающую куски в мясной лавке.

Восковые головы с упреком глядели вверх. Для негодования у них было три причины: когда отсекают головы, и так хорошего мало, но еще хуже, когда с твоей головы снимают слепок, и уже совершенно невыносимо, когда зеваки покупают билеты, чтобы на этот слепок поглазеть. Тетя Пенелопа как-то сникла под пристальными взглядами слепков. И издала странный звук.

– Мне очень нехорошо, – проговорила она. – Мне, я думаю, лучше отправиться домой.

– Нам всем пора по домам, – сказал Каллендер.

– Нет-нет, мой мальчик, я вовсе так не считаю. Мистер Ньюкасл – давнишний приятель мадам Тюссо. Отвезите меня, а остальные пусть побудут здесь еще.

Тетя Пенелопа снова начала пошатываться, вот-вот готовая упасть на руки Каллендеру; эта ее манера все больше его раздражала.

– Очень мило с твоей стороны, Реджиналд, – тактично завершила обсуждение Фелиция. – Со мной здесь будет мистер Ньюкасл, а значит, мне ничего не грозит.

Каллендеру ужасно хотелось возразить, но он понимал, что спорить тут бесполезно. Тому, кто хочет выглядеть джентльменом, ничего и не остается, кроме как вывести старую дуру на улицу и нанять для нее кэб. Стараясь сохранять хладнокровие, он неуклюже попятился к выходу, а трое оставшихся в Мертвой Комнате улыбались ему; вряд ли ему удалось бы сдержаться, заметь он, как тетя Пенелопа подмигивает своей племяннице.

– Похоже, с возрастом разума прибавляется даже у таких, как она, – заметил Ньюкасл.

– Она на самом деле такая душка, хотя частенько и трещит без умолку. Она знала, как мне хочется остаться здесь еще немножко, но Реджиналд обязательно устроил бы какую-нибудь сцену.

– Так вы желали бы увидеть другие мои работы? – спросила мадам Тюссо.

– Нет, – поторопилась ответить Фелиция. – То есть, я хотела сказать, конечно же, но сейчас мне хотелось бы побольше узнать о том джентльмене, который, как вы рассказывали, был так похож на мистера Ньюкасла.

– Возможно, это был один из моих предков, – предположил человек со шрамом.

– Такие раны тоже передаются от отца к сыну? – спросила пожилая дама. Она протянула руку к Ньюкаслу и погладила его по щеке. – Я с удовольствием изобразила бы такое лицо в воске.

– Для Мертвой Комнаты в вашем музее, мадам? – спросил Ньюкасл.

– Мистер Ньюкасл имеет некоторое отношение к мертвым, – сказала Фелиция. – Он разговаривает с ними. Он медиум.

Ей казалось, что она должна что-то сказать, пусть ей и мешали задать интересовавший ее вопрос отчасти обыкновенная вежливость, отчасти – необычайный страх. Тех двоих объединяло некое взаимопонимание, к которому ей не терпелось приобщиться.

– А этот джентльмен из Парижа, – спросила она наконец. – Вы не помните, как его звали?

– Он был испанским грандом… дон Себастиан… не поможете мне, мистер Ньюкасл?

– Думаю, да. Конечно же, я же изучал подобные явления. Его звали дон Себастиан де Виллануэва,[2] кроме того, я припоминаю, что все его заявления по поводу собственного бессмертия не имели под собой оснований. Разве так и не было обнародовано известие о его смерти? Пожилая дама на мгновение задумалась.

– Нашли одну девушку, почти сумасшедшую, и она рассказала, что видела, как он то ли рассыпался, как разбитое стекло, то ли рассеялся, обернувшись облачком дыма, или что-то в этом роде, так что я полагаю, что он умер. С другой стороны, знаток черной магии вполне мог устроить подобные фокусы, если ему было необходимо на какое-то время исчезнуть…

– Совершенно верно, – согласился Себастиан Ньюкасл, и Фелиция Лэм вздрогнула. Она услышала, как где-то неподалеку звонит колокол.

– Час уже поздний, – сказала Мадам Тюссо, – а я стара. Я вынуждена просить вас оставить меня одну, среди моих друзей.

– Конечно же, мадам, – ответил Ньюкасл. Из жилетного кармана он достал серебряные часы и глянул на циферблат. Корпус часов имел форму черепа. – Время позднее, музей закрывается, а человеку моей профессии недопустимо навлекать на себя обвинения в том, что задержал юную леди до неприлично позднего часа. Мы должны удалиться, мисс Лэм. Доброй ночи, мадам.

Ваятельница восковых фигур сделала реверанс, медиум поклонился, и Фелиция почувствовала, как ее торопливо уводят из Мертвой Комнаты, но, как только она вышла, Ньюкасл остановился.

– Прошу вас, подождите меня здесь. Мне нужно на пару секунд вернуться. Я забыл заплатить нашей провожатой за экскурсию.

В полумраке возле гильотины его ожидала мадам Тюссо.

– Дон Себастиан, – обратилась она к нему.

– Мадам, – ответил он. – Я надеюсь, что вы сохраните в тайне мой секрет.

– Вряд ли вам стоит рассчитывать, что о нем вскоре не узнает эта девушка.

– Это почти не имеет значения. Она станет моей ученицей. Она этого желает.

– Это она вам так сказала?

– Ей не нужно говорить, я и так все знаю.

– А много ли у вас было таких учеников за те полвека, что вы обитаете в Лондоне?

– Ни одного, – признался дон Себастиан. Он обвел пристальным взглядом восковые фигуры вокруг. – Но у меня, как и у вас, есть свои мертвецы, и находятся те, кто готов заплатить, чтобы увидеть их. Доход небольшой, но и потребности мои скромны.

– Мне кажется, что вам нужно то, чего не купишь ни за какие золотые, не так ли?

– За золотые можно порой купить больше, чем мы полагаем. А когда кое-что купить оказывается невозможно, я стараюсь ограничиться легким перекусом, так что моя жертва лишь несколько дней чувствует недомогание и вскоре обо всем забывает. И дважды из одного ключа я не пью никогда. Я крайне редко забываюсь настолько, что перенасыщаюсь на своем пиршестве, а когда такое случается, что же, и это поправимо.

– Для этого, наверно, нужно лекарство из дерева, да?

– Как вы проницательны, мадам.

Старушка шаркающей походкой подошла к креслу-качалке, стоявшему в углу.

– Если я за восемьдесят семь лет не научилась проницательности, то на что мне остается надеяться?

– Простите, совсем забылся, мадам. Я дважды возвращался в мир бестелесных духов, так что на земле я провел лишь на несколько лет больше, чем вы.

– И вы никогда не могли обрести покой?

– Однажды, когда в древнем мире наступил конец света, боги забрали меня к себе в рай, но через несколько столетий я воспользовался заклинанием, которое сам же и придумал, и оказался в вашем Париже. И, зная, как много существует менее приятных сфер, где случается обитать духам, я с удовольствием пребываю здесь.

Старушка откинулась на спинку кресла.

– Тогда я желаю вам доброй ночи, сэр, и – bon voyage.[3]

– Я забыл сделать одну вещь, – сказал дон Себастиан. Он поднял руку, и из пустой ладони покатился поток золотых гиней. Они упали в корзину, где лежало восковое изображение отрубленной головы Марии-Антуанетты.

– Красивый жест, сэр, – сказала мадам Тюссо, – только хорошо бы, голова в корзине не пострадала!

– Да как бы я мог осмелиться ее повредить, мадам. Вы же настоящий художник!

Гость из Индии

Реджиналд Каллендер сидел в дядюшкином кабинете, и на столе перед ним стояла последняя бутылка бренди из запасов дяди. Реджиналд по-прежнему считал то немногое, что у него еще было, дядюшкиным, поскольку самому ему в наследство не досталось ничего. Из дома уже вынесли почти все, что оставалось. Обстановку продали торговцу мебелью, чтобы добыть хотя бы немного наличных. У Каллендера не было способностей ни к какому делу, он только понимал, что его обвели вокруг пальца, но ему было уже все равно. Работники, выносившие проданную мебель, оставили ему его кровать да еще убранство вот этой комнаты, где он прятался, пока опустошали дом, принадлежащий ему по праву рождения.