Кэтрин Смит - В ночи

• Название: В ночи
• Автор: Кэтрин Смит
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-035489-4, 5-9713-2394-6, 5-9578-4094-7

Изящная черноволосая виконтесса Мойра Тиндейл пробыла замужем десять лет, но, овдовев, так и осталась девственницей. Муж – ее друг, помощник, советчик – был талантливым человеком… однако любил только стройных юношей.

И вот, наконец фортуна улыбнулась Мойре. На пути очаровательной, но неискушенный вдовы появляется настоящий мужчина – отважный, гордый и опасно соблазнительный Райленд Уинтроп. Кажется взаимная любовь обещает им рай, но грехи юности молодого аристократа и недоверие виконтессы к мужчинам мешают зародившемуся чувству.

Впрочем, не все потеряно – ведь любовь уже заявила права на своих избранников…

---

Норт задержал двинувшуюся, было вперед руку, на лице появилось отвращение. Не говоря ни слова повернулся спиной к Уинтропу и отошел к гостям. Уинтроп глядел ему вслед с сожалением, меньшим, чем хотелось бы. Разозлить брата – не бог весть какое удовольствие, но он по крайней мере избавил себя от необходимости отвечать на навязчивые вопросы.

Все, что ему было нужно, – это одна-единственная ночь без воспоминаний о ней, которые беспрерывно крутились у него в голове. Его семья могла бы помочь ему отвлечься. Но даже здесь, в этой комнате, он вспоминал, как он подхватил Мойру, когда она падала с лестницы, развешивая омелу. Как в ту же секунду, когда его руки сомкнулись вокруг нее, он понял, что никогда не будет довольствоваться только тем, чтобы держать ее в объятиях. Поэтому он попытался поцеловать ее и в конце концов, когда добился своего, был уверен, что одного поцелуя ему будет недостаточно.

А сейчас он уже знал, что это такое – быть внутри ее, быть частью ее. Он понимал, что никакая другая женщина не сможет удовлетворить его страсть. Ему нужно был о вернуть ее хотя бы на короткий миг. Он должен снова владеть ею.

Господи, он ведь только что приехал и уже занят мыслями о ней. Но по-другому и не получится, куда деваться от нее? Он может уйти, но что помешает ей последовать за ним? Она в его голове, в его сердце. Она следует за ним по пятам и караулит каждый момент, когда он просыпается.

Сегодня он первым отвел взгляд только потому, что был не в силах смотреть, как она снова повернется к нему спиной. В аду не найдется таких мук. Нет, ад признает тебя, если ты мучаешь тех, кого любишь, и не откроется тебе, коли не делаешь этого.

Неожиданное спасение пришло вместе с Брамом. Легкое прикосновение к ноге заставило Уинтропа посмотреть вниз. Это был конец трости. Он поднял глаза и увидел стоящего рядом старшего брата, который, казалось, улыбался, не раздвигая губ.

– На днях я разбирал чердак и нашел кое-какие старые отцовские вещи. Я подумал, что тебе, наверное, стоит прийти и посмотреть на них.

Показалось ли Уинтропу, что все смотрели в ожидании, как он отреагирует на Брама? Впрочем, он повел себя не самым дружеским образом, да и с чего бы? То, что он поделился с Брамом своим секретом, совсем не означало, что он вдруг полюбил его. В то же время тот не вызывал к себе и отрицательного отношения.

– Зачем мне это нужно? – Как будто отец когда-нибудь собирался отдать их ему.

Брам наклонил голову, снисходительно усмехнувшись.

– Потому что ты единственный в семье, кому могут быть интересны старинные шахматы.

Глаза Уинтропа загорелись. Отцовские шахматы? Брам хочет отдать их ему? Уинтроп любил их. Ребенком он мог сидеть в одиночестве и играть шахматными фигурками. Иногда отец составлял ему партию. Это было единственное, чем они занимались вместе. Брам ненавидел шахматы. Вероятно, потому, что Уинтроп в них был сильнее его. Делало ли это его ближе с отцом?

За показным безразличием он постарался скрыть едва сдерживаемую страсть. Правда, Брам успел заметить, ну и черт с ним. Он кивнул, резко дернув головой:

– Я приеду завтра, если тебя это устраивает.

Надо отдать должное, в улыбке Брама не было ни самодовольства, ни преувеличенной радости. Никто в комнате даже не обратил внимания, что отношения между братьями чуточку изменились. По виду Брама это невозможно было определить.

– Отлично. Есть кое-что еще – книги, разные мелочи, которые могут показаться тебе интересными. Уверен, отец предпочел бы, чтобы они находились в руках того, кто может оценить их.

Прежде чем Уинтроп смог выдавить из себя слова благодарности, Брам повернулся и, прихрамывая, двинулся к креслу.

Уинтроп смотрел ему вслед. Нога, наверное, беспокоила Брама в сырую и холодную погоду. Он сломал ее при несчастном случае с каретой, когда погиб отец. Оба – и Брам, и отец – были в тот момент совершенно пьяными. Насколько известно Уинтропу, с того времени старший брат бросил пить. Брам никогда не говорил об этом происшествии, во всяком случае, Уинтроп не слышал ничего подобного. Хотелось бы узнать, мог ли он сделать что-нибудь, чтобы предотвратить несчастье? Испытывал ли чувство вины, когда раз за разом прогонял в голове случившееся? Или он был настолько пьян, что вообще ничего не мог вспомнить?

И почему это стало вдруг волновать Уинтропа? Он никогда не беспокоился раньше о том, страдает ли его брат? Никто не обвинял Брама в смерти отца. Тот мог бы погибнуть, даже если был трезвым. Конечно, несчастного случая можно было бы избежать, не будь они оба пьяны. Слухи утверждали, что они мчались наперегонки с другим экипажем, когда все случилось. Но никто ничего не знал наверняка. Брам мало что помнил, а на месте катастрофы больше никого не было.

Час от часу не легче. Теперь он будет мучиться из-за Брама вместо Мойры. Хорошо бы ему все-таки заниматься самим собой. А то недалек тот день, когда он станет влезать в семейные дела Норта и Октавии или начнет приглашать Брама к обеду, а там, глядишь, они отволокут его в Бедлам по причине случившегося сумасшествия.

Голос Октавии прервал течение его мыслей.

– Блайт и Девлин, почему вы не говорите, зачем собрали нас всех сегодня?

Уинтроп посмотрел на младшего брата и его улыбающуюся супругу. Они сидели на софе бок о бок, как король и королева некоей сказочной страны великанов, обмениваясь взглядами сообщников, знающих важный секрет.

Девлин обнял раскрасневшуюся Блайт за плечи.

– Через восемь месяцев у вас появится новый объект обожания – племянник или, может, племянница.

У всех открылись рты, а женщины бросились к Блайт с объятиями и поздравлениями. Девлин тоже не избежал этого. Все подскочили к нему, повисли на шее, заставив его нагнуться, стали целовать и тискать без всякой жалости. Мужчины были более сдержанны. Они целовали Блайт в щечку, пожимали руку Девлину. За исключением Брама, который в отношении младшего брата держался чуть-чуть по-отечески. Он обхватил великана одной рукой и радостно похлопал его по спине.

Поздравив брата и невестку, Уинтроп отступил на второй план и со странным чувством отчуждения стал наблюдать за торжеством. Майлс и Варя были в восторге. У них были свои дети, и им нравилась мысль, что у их маленьких Эдварда и Ирены появятся кузен или кузина, с которыми можно будет играть. Молодожены Норт и Октавия только начали жить семьей, но по выражению их лиц было понятно, что они тоже планируют такое событие, и очень скоро.

Уинтроп смотрел па них с замешательством и завистью. Заиметь ребенка – весьма старое изобретение. Люди делают детей из года в год. Так что ему было не совсем понятно, почему все носятся с этим как с писаной торбой. Разумеется, это прекрасное событие в его семье, но при этом совсем не обязательно поднимать такой гвалт.

В то же время ему захотелось, чтобы все замолчали, лишь потому, что чем больше они шумели, тем сильнее он волновался. Он завидовал Девлину и Блайт так же, как Порту и Октавии, Майлсу и Варе. Он испытывал зависть к любому, кому повезло найти семейное счастье, кто обрел искреннюю любовь и доверие. Ему хотелось быть среди них, но он понимал, что этого никогда не будет. Кому-то любовь преподносится как подарок, кто-то упорно трудится, чтобы завоевать ее, а он даже не имел представления, как подступиться к ней.

– Полагаю, ты будешь следующим, – произнес Брам, встав рядом с ним и также наблюдая за смеющейся компанией в нескольких шагах от них.

Уинтроп поглядел на него искоса:

– Сомневаюсь. Я ставлю на тебя. – Брам усмехнулся в ответ:

– Кому нужна такая старая развалина, как я?

– Богатая и титулованная развалина, – напомнил ему Уинтроп.

– И скандализированная к тому же. – Уинтроп пожал плечами.

– Уверен, есть много мамаш, которые с огромной радостью бросили бы своих дочерей тебе под ноги. – Опять это слово «бросить».

– В известной степени ты прав, – буднично заметил Брам. – Если я вдруг умру, не оставив наследника…

Ужаснувшись, Уинтроп повернулся к нему:

– Нет, не говори ничего. Пообещай, что не сделаешь этого.

Брат рассмеялся.

– Может, ты умрешь раньше меня, и тогда титул перейдет к сыну Дсвлина. – Они оба знали, что даже если Норт с Октависй родят дюжину сыновей, ни один из них не унаследует титул.

Он кивнул. Так звучало намного лучше. Ему никогда не хотелось, чтобы вся ответственность за титул пала на его плечи.

– Я по-прежнему рассчитываю, что ты, несмотря ни на что, наплодишь собственное потомство. Мне нравится представлять тебя облепленным оравой орущих ребятишек. – Он снова оглянулся и посмотрел на остальных.

В голосе брата послышалось озорство.

– Могу пожелать тебе того же самого. – Уинтроп покачал головой:

– Со мной такого не случится.

Они стояли молча, особняком от всей семьи. Никто не обратил на это никакого внимания.

– Спасибо за шахматы, – поблагодарил Уинтроп немного погодя.