Дзюнъити Ватанабэ - Свет без тени

• Название: Свет без тени
• Автор: Дзюнъити Ватанабэ
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-05-004248-8

Роман популярного японского писателя описывает будни частной токийской клиники, где работают талантливый хирург Наоэ и преданная ему всей душой медсестра Норико. История их трагической любви обретает истинный свет лишь в конце романа, когда мы вместе с Норико узнаем, что же на самом деле произошло с доктором Наоэ.

---

– Откуда он?

– А кто его знает. В карманах мы нашли у него какую-то бумажку. Если верить ей, его зовут Кокити Уэно, живет неподалеку от Намикибаси, – сказал санитар. – Сейчас пытаются связаться с его семьей, так что, может, скоро придет кто-нибудь.

Кобаси измерил мужчине давление, послушал легкие. Давление было почти в норме, скорее даже пониженное. В легких хрипы отсутствовали, но в сердце прослушивались какие-то шумы. Кобаси работал хирургом и не слишком полагался на свои познания в терапии. Может, микроинфаркт? Впрочем, больше похоже на крайнюю степень переутомления. Днем можно было бы разобраться, но сейчас всесторонне проверить больного не удастся…

– На всякий случай введи ему глюкозу, чтобы стимулировать сердечную деятельность.

Кобаси записал свое назначение в историю болезни.

– Будете класть?

– Конечно. Не могу же я отпустить его домой в таком состоянии.

– В какую палату?

Акико взглянула на лежавшего с закрытыми глазами старика. Вид у него был отнюдь не респектабельный.

– В общих места есть?

– Нет, все занято.

– Палата третьего класса?

– Одна пока свободна, но больной ожидается со дня на день.

– А, ладно. На время туда.

– Разница будет тысяча иен в день.

– Знаю. Не надо повторять мне прописных истин. Занимайся лучше своим делом, вези его скорее в палату.

Акико нахмурилась.

Кобаси вернулся в ординаторскую и в одиночестве уселся пить чай. Когда он взглянул на часы, было уже половина девятого.

«В этой клинике только и слышишь: деньги, деньги…» – возмущенно подумал он. Всякий раз, когда поступает новый больной, приходится определять, сколько он сможет платить, и только после этого направлять его в соответствующую палату… Если постоянно помнить о деньгах, как можно спокойно лечить больного?.. В университетской клинике Кобаси не приходилось думать о подобных вещах. Все определялось состоянием пациента и наличием свободных коек. В частной клинике все оказалось иначе. Похоже, всех здесь волнует не столько здоровье человека, сколько то, есть ли у него деньги или страховка.

«Вечно нянчатся с люксом и первым классом. А на остальных им просто плевать…»

Кобаси крайне возмущало, что в «Ориентал» отношение к больным определялось их обеспеченностью.

«Тяжелых больных – в отдельные палаты, легких – в общие: вот единственно справедливый принцип», – думал он. Однако на деле все обстояло не так. В люксы и палаты первого класса частенько ложились люди с простейшими заболеваниями, а то и вовсе – отдохнуть.

«Интересно, зачем их вообще осматривать?» – негодовал Кобаси.

Отец его работал на сталепрокатном заводе в Камэйдо, семья жила скромно, сына с детства приучили к бережливости, и поэтому люди, выбрасывавшие по пятнадцать тысяч иен в день за право наслаждаться одиночеством и покоем, казались Кобаси просто ненормальными.

– Какая дикость! – проворчал он вслух и допил холодный чай.

Он хотел уже включить телевизор, когда зазвонил телефон. Аппарат стоял в противоположном конце комнаты.

– Алло! – послышался в трубке энергичный мужской голос. – Это клиника «Ориентал»?

– Да.

– Я могу поговорить с дежурным врачом?

– Слушаю вас.

– А-а, это вы, сэнсэй. Извините, что так поздно. Тон был весьма фамильярен, однако голос не вызывал у Кобаси никаких воспоминаний.

– У вас, кажется, лечится Дзюнко Ханадзё? Кобаси было известно, что два дня назад Дзюнко сделали операцию, а теперь она снова поступила в клинику с осложнением.

– Как она себя чувствует?

– Простите, кем вы ей доводитесь?

– Меня зовут Мураи. Я очень близко знаком с Ханадзё. Вот и беспокоюсь, как она…

– В общем, удовлетворительно.

– Когда ее выпишут?

– Не раньше, чем дня через два-три.

– Два-три… – задумчиво повторил мужчина.

– Она слишком рано вышла. Недолечилась – и вот результат. Слава богу, что еще все обошлось так. Незначительное кровотечение.

– Да? Вы говорите, кровотечение?

– Я не веду эту больную и подробностей не знаю. Но, как я слышал, приняты все меры.

– А что, это серьезно?

– С такими вещами не шутят. Как-никак три месяца.

– Да-а?.. – непонимающе протянул Мураи.

– Это вовсе не пустяк. Аборт, между прочим, не что иное, как насильственное вмешательство в естественный процесс в живом организме.

– Что?! У нее… был…

– Подобная операция – надругательство над природой, грубое нарушение ее законов.

– Вон оно что… Значит, еще дня два?

– Она женщина богатая, так что я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, – неприязненно процедил Кобаси.

– Простите, как ваша фамилия?

– Кобаси.

– Вы терапевт?

– Хирург.

– Большое вам спасибо.

В трубке раздались короткие гудки. Кобаси было неприятно, что его потревожили из-за Дзюнко Ханадзё.

Любимица прессы и телевидения… Приезжает в клинику чуть ли не ночью, и ей немедленно делают операцию, а наутро, не считаясь в мнением врачей, она исчезает, потому что, видите ли, у нее «программа»… И вот, пожалуйста, ее снова привозят сюда, теперь уже с осложнением – и снова поздно ночью. Платит по пятнадцати тысяч иен в день, вокруг нее ходят на цыпочках импресарио и секретарша, а она знай лежит себе преспокойно: спросишь, как себя чувствует, – рта не раскроет, за нее ответят «сиделки».

«Ну ладно, Ханадзё, что с нее взять, – артистка, так сказать, не от мира сего. Но то, что вся клиника пляшет под дудку какой-то девчонки, певички, – в этом, конечно, вина Наоэ. Пусть сейчас он работает на частного предпринимателя, но ведь когда-то блистал в университетской клинике, считался светилом в науке. И идти на поводу у импресарио Дзюнко Ханадзё… Значит, и он подвластен силе денег…»

Кобаси с грустью вздохнул.

По телевизору показывали музыкальное шоу. Одна за другой к микрофону выходили «звезды» эстрады и исполняли самые популярные песни истекшей недели. Ведущий, чья физиономия показалась Кобаси знакомой, игриво пригласил на сцену щупленькую певицу. Она, как и Дзюнко, обладала несколько хрипловатым голосом. Кобаси часто видел ее на экране. Перебросившись с девицей несколькими пустыми фразами, ведущий вдруг сказал:

– Между прочим, на днях Дзюнко Ханадзё потеряла сознание прямо на сцене. Надеюсь, с вами этого не случится?

– Со мной все в порядке, – усмехнулась певица.

– Берегите себя. А то, знаете, стоит упасть одной звезде, а за ней – и другие. Как бы не началась эпидемия. Впрочем, что это я? Аппендицит не заразен.

– Ах, что за страсти! – Девица рассмеялась, потом жеманно поднесла к губам микрофон.

– Аппендицит?.. – растерянно пробормотал Кобаси. Он ведь не ослышался: ведущий только что совершенно ясно сказал: «аппендицит»… А она ответила: «Ах, что за страсти!» – и оба рассмеялись.

«Вот как… Значит, для публики у Дзюнко аппендицит…»

Кобаси охватило мучительное предчувствие. Он явно сказал по телефону то, чего никоим образом не следовало говорить. Кобаси выключил телевизор и спустился к медсестрам. Каваай в одиночестве чертила что-то красным карандашом на температурном листе.

– А где Такаги?

– Пошла взглянуть на старичка, которого привезла «скорая помощь».

Кобаси сел на диван и отрешенно уставился на стену. Полочка с лекарствами, шкафчик с инструментами… гирлянда колб для капельниц…

– Его родственники не приезжали?

– Только что приехала жена.

– Детей у него нет?

– Кажется, нет.

– А как у него со страховкой?

– Недавно звонили из полиции. Кажется, он получает пособие для нуждающихся. Правда, это пока не точно.

– Помощь живущим в крайней бедности… Кобаси пришел в уныние: «Опять главный врач скорчит кислую мину!»

Он нервно поднялся и заходил по комнате. Наконец вернулась Акико. Увидев Кобаси, она доложила:

– У больного начался озноб, температура тридцать девять.

Кобаси предполагал, что обморок мог быть вызван гипотонией. Но похоже, все обстояло отнюдь не так просто.

– У него что-нибудь болит?

– Нет. Но дыхание слегка учащенное.

– Очень странно…

Кобаси ничего не мог понять. Что это за болезнь?..

– В любом случае надо ввести жаропонижающее. Метилон, одну ампулу.

Кобаси тяжело вздохнул и поднял глаза на Акико. Она держала в руках больничное судно.

– Это его?

– Нет. Дзюнко Ханадзё.

– Ну и ну… За ней даже выносят?

Кобаси был шокирован. Акико приподняла судно, и желтоватая жидкость заколыхалась.

– Она побежала на сцену сразу же после операции! Чего ради теперь так трястись над ней?!

– Ей следует очень беречься. У нее уже было осложнение.

– Ей давно пора ходить!

– Она все время спит.

– А ты выносишь за ней судно. Тоже мне принцесса!

– Вы не правы!

Акико сердито протянула судно слушавшей разговор Томоко.

– Иди вылей.

Послушно кивнув, Томоко вышла из комнаты. Когда дверь за Томоко закрылась, Кобаси спросил: