Колин Уилсон - Орден Ассасинов

• Название: Орден Ассасинов
• Автор: Колин Уилсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-042623-2

Всемирная история бесчестья предстает перед читателем на страницах этого оригинального фундаментального исследования по проблеме убийства человеком себе подобных.

«О люди! О порождение крокодилов!» — вскричал бы снова Карл Моор, прочитав это произведение. Уилсон с хладнокровием опытного хирурга препарирует сознание средневековых ассасинов и представителей сект индийских душителей, переносясь во времени к Джеку Потрошителю и другим серийным убийцам больших городов. Пытаясь влезть в саму сердцевину мозга современного ассасина, автор вполне доходчиво отвечает на вопросы «Как?» и «Почему?»

---

В августе, снова вдохновленный «Старым Отказником» (по заявлению ван Зона и других свидетелей), он убил сорокасемилетнего фермера, Реера де Брюина, который жил один в Хеесвийке. Представившись журналистом, который хочет написать статью о жизни фермера-холостяка, он вошел в доверие де Брюина, а затем сбил его с ног обрезком свинцовой трубы. Он также перерезал его горло ножом для хлеба - он объяснил позже, что сделал это потому, что он думал, что лицо Брюина превратится в лицо Старого Отказника, как будто это он лежал мертвым.

Его отношения со Старым Отказником, казалось, были двойственными. На суде психиатр доктор Шницлер заявил, что ван Зон был восхищен стариком с его изысканными манерами и голосом, как у Дилана Томаса. Старый Отказник также очевидно восторгался Гансом или был достаточно умен, чтобы заставить его думать так. Казалось, он подкинул Гансу идею стать профессиональным преступником.

Это Старый Отказник предположил, что ван Зон убил вдову по имени Миссис Воортмеер, за которой он (Старый Отказник) ухаживал. Ван Зон провалил дело - или, скорее, (как он заявил) не смог вложить достаточно силы в удар, чтобы убить ее. Притворяясь финансовым инспектором, он проник в дом и ударил ее так, что она потеряла сознание, после чего он забрал у нее большую сумму денег. Придя в себя, она позвонила в полицию. Это был конец преступной карьеры ван Зона. Он впутал Старого Отказника, который был приговорен на семь лет. Ван Зон был приговорен «пожизненно», минимум - на двадцать лет.

Самой интересной вещью, выяснившейся на суде, был любопытный мир фантазий, в котором жил ван Зон. Он обладал огромным обаянием и внешностью, которая выделяла его среди других мужчин; «у него могло быть столько девушек, сколько бы он захотел», - сказал один из свидетелей. Он был добр и внимателен со своими девушками, и в его манерах был налет чего-то байронического, загадочно трагичного. Когда он начинал интересоваться девушкой, он начинал плести тщательно продуманные фантазии: он был сиротой и теперь собирался развивать импорт товаров в Исландию; он был студентом-психологом и секретным детективом, шпионом ЦРУ, охотящимся за военными преступниками; молодым модным дизайнером, который в один день покорит Парижскую сцену. Далее предполагался гомосексуальный аспект его характера. С четырнадцати лет он зарабатывал деньги, продавая себя мужчинам; но он также поддерживал несколько гомосексуальных отношений без оплаты. Вернувшись в Утрехт после короткого тюремного заключения за мелкую кражу, он смешался со студентами и мог обсуждать множество предметов, вызывая доверие и блистая эрудицией, что делало его заявления о том, что он студент, довольно правдоподобными. Но его понимание некоторых тем часто было поверхностным; он был больше заинтересован в эффекте, чем в идеях.

Один из самых интересных комментариев о нем был сделан психиатром, профессором Клоеком, который говорил об «аутизме» ван Зона. «Жертвы этого недомогания не могут увидеть человека в его целостности. Когда он видит ребенка, это рука или нога, которую он выделяет. Это не удовлетворяет его потребность видеть или слышать что-нибудь; он зачастую хочет потрогать это. Например, когда подобный человек приходит на фортепианный концерт, он не может наслаждаться звуками музыки; у него, как правило, появляется сильное побуждение положить свои руки на клавиатуру почувствовать фортепиано. Во время обследования двумя психиатрами Ганс ван Зон часто выказывал непреодолимое желание потрогать одежду тех, кто его допрашивает». Тот же психиатр также заметил, что ван Зон «отчаянно пытался объяснить, что он не может объяснить свои ощущения и поделиться ими с остальными людьми».

Все это будет иметь большую важность при обсуждении других случаев помимо этого. Он не может увидеть вещи целиком; мир разбивается для него на совокупность кусочков и частей. Но когда вы реагируете на что-то - на музыкальный отрывок или пейзаж, ваша реакция подобна электрическому шоку, который приходит, когда вы неожиданно стремитесь понять полное значение этого - то есть хотите понять это как целое. Ван Зон похож на человека, который надел перчатки, и поэтому никогда не сможет действительно ощутить что-либо кончиками своих пальцев. Так можно описать шизофрению, - которая, вопреки обычному представлению, подразумевает не «расколовшуюся личность», но постоянную отчужденность от опыта, словно ты окружен хлопковой шерстью. Это недостаток вовлеченности. Бесконечные связи Ван Зона с мужчинами, так же как и с женщинами, являются попыткой вылечить это. Когда он соблазняет незнакомую девушку, он на миг становится реальным актером в любовном приключении, а не зрителем.

Эмоционально он живет в пустыне; он чувствует, что жизнь бессмысленна, и это то, что заставляет его губить шанс за шансом, совершая мелкие преступления.

Но почему насилие? Описание «человека, который прав» Ван Вогта не подходит к нему. Он не был «своевольным» в смысле одержимости. Но его психологическое побуждение - это страстное желание, которое достойно уважения и восхищения, и это преобладает во всем, что он делает. Когда он читает научно-популярную книгу, он думает о том, как будет цитировать ее в студенческом кафе. Когда он встречает молодую девушку, он принимает таинственный вид, напускает байроновскую атмосферу и сам не уверен, то ли он сотрудник секретной службы, то ли модельер, то ли некий герой из романтического романа... И периодически его расстройство перерастает в насилие. То ли насилие - это попытка заявить, что он способен к действию, то ли это некое странное садистское навязчивое влечение, которое подкрадывается к нему при общении с определенными людьми, - трудно сказать; возможно, присутствуют оба момента. Единственная вещь, которая представляется понятной, - это то, что насилие связано с потребностью быть кем-то большим, чем он есть.

Тот же пример хвастливости и самоуверенности можно увидеть в одном из самых широко освещенных случаев убийства в Англии за последние годы. Братья Крэи, чья преступная империя простиралась от Уайтчепела до Челси, вызывали большое восхищение у знаменитостей, которые их знали; «вечера открытия» их новых клубов были переполнены звездами кино и политиками. Два убийства, в которых их (и восемь остальных человек) обвиняли, кажутся на редкость немотивированными. Джек МакВити назвал Рональда Крэя «толстым гомиком», а Джордж Корнелл послал его в присутствии других людей. Крэй затем подошел к Корнеллу в переполненном пабе - «Слепой Негодяй» в Степни - и выстрелил ему в голову на глазах у толпы людей. Убийство, казалось, было в некотором роде «вызовом». Позже Реджинальд, другой брат, пристрелил Джека МакВити для того, чтобы доказать (своему брату), что он тоже достаточно крут, чтобы совершить убийство.

Ту же мотивацию снова можно различить в случае братьев Ричардсонов (Чарли и Эдди) - главных конкурентов Крэев в бизнесе по вымоганию денег. Из описания событий, которые привели к их аресту, становится ясно, что это была оргия немотивированного насилия. Братья учредили «подпольные суды», на которых Чарльз Ричардсон надевал поддельную судейскую мантию. Но пытки, которые там практиковались, были несоизмеримы с преступлениями, в совершении которых были обвинены их наемные преступники. Один мужчина, который сказал им, что хочет уйти из «бизнеса», был избит кастетом, а затем его заставили лечь на пол и нанесли глубокие бритвенные порезы. «Судебные заседания» открывались избиением жертв, высеченных колючей проволокой, металлическими дубинками или клюшками для гольфа. Зубы выдирались с помощью плоскогубцев, а к гениталиям жертвы подключались электрические провода. Такого рода пытки могли продолжаться часами, когда жертвы падали в обморок, их приводили в сознание холодной водой. Это можно назвать лишь садизмом, если понимать садизм в смысле безумия, яростной самоуверенности, которая превратилась бы в неистовство в ответ на незначительнейшее сопротивление. И Ричардсоны и Крэи были приговорены к пожизненному тюремному заключению. Если сравнить их карьеры с карьерами гангстеров более ранней эпохи - Аль Капоне или Лаки Лючиано, - придется признать, что они были более заинтересованы исключительно в самоутверждении, а не в создании незаконного состояния. «Крэи преуспели в самоутверждении в Ист-Энде, - сказал мистер Барри Хадсон, их защитник на судебном процессе. - Они переехали в Уэст-Энд и начали хвататься за джентльменов с большими званиями, пэров Англии, баронов; и они пытались постепенно войти в этот мир». В одном из их клубов даже работал титулованный граф.

Артур Хосейн, осужденный в 1970 году за похищение и убийство миссис Мюриель МакКей (чье тело так и не было найдено), полностью соответствует описанному Ван Вогтом типу неистового мужчины. Его жена-немка (которая была на десять лет старше его), сказала, что он «приходил и уходил когда захочет», и говорил, что не разрешает ей спрашивать, где он был, хотя она была абсолютно уверена, что у него были связи с другими женщинами. В местных пабах Хосейн был известен как хвастун, который говорил о своих планах стать миллионером. В телевизионной программе Би-Би-Си об этом случае, родственники из Тринидада (Хосейн покинул родину в 1954 году) рассказывали, что его семья ожидала, что он добьется больших успехов и что, вернувшись домой несколько лет спустя, он уже производил впечатление богатого человека. На самом деле он был великолепным портным, и его бизнес в лондонском Ист-Энде процветал настолько, что он смог купить дом в Чиппинг Онгар за 6000 фунтов стерлингов. Этого было мало; в 1968 году он продал его и переехал на ферму Руке на Стокинг Пелхэм, за которую заплатил 16 000 фунтов стерлингов. Образ, который он теперь пытался создать, - это фермер-джентльмен, всегда с безукоризненным маникюром и прической (его волосы еженедельно укладывал личный парикмахер), прогуливающийся по своему поместью или выпивающий в пабе с местными бизнесменами. Разумеется, деньги, которые он зарабатывал как портной, были несопоставимы с доходами фермера; казалось, что выходом может стать похищение жены владельца газеты Руперта Мардока. Но, к сожалению, была похищена не та женщина, - муж миссис МакКей одолжил машину Мардока, пока последний был за пределами страны, - и Хосейн потребовал огромный выкуп. Полиция затаилась рядом с тем местом, где были оставлены деньги для выкупа, чтобы записать номер автомобиля «Вольво», принадлежащего Хосейну. Хотя никаких следов миссис МакКей не было обнаружено, другие улики убедительно доказывали вину Артура Хосейна и его младшего брата Низама, и обоих признали виновными в убийстве. Это типично для «человека, который прав», - то, что он не сдался и не признался. И знакомые из паба, которые видели Хосе¬на в ночь убийства, с трудом поверили в то, что у него в мыслях было что-то подобное. Родственники в Тринидаде также сказали, что трудно поверить в то, что Хосейн мог организовать убийство; он не был человеком преступного типа. Это несомненная правда. Преступление всего лишь подразумевалось в конце: став миллионером, добившись успеха, он чувствовал, что имеет на это право. «Мужчина, который прав» редко относится к «преступному типу»; наоборот, его интеллект обычно выше среднего, и он производит на людей впечатление человека обаятельного и восприимчивого.