Артем Абрамов - Место покоя Моего

• Название: Место покоя Моего
• Автор: Артем Абрамов
• Издательство: АСТ Изд-во
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 978-5-17-003151-1

К читателям

Перед вами всего лишь - фантастический роман. Не очередная сумасшедшая версия исторических событий, не наглое посягательство на христианские каноны и уж тем более не учебник истории религии.

Поэтому настоятельно просим вас отнестись к нему только как к фантастическому роману. И не более того!

Заранее благодарны за понимание.

АВТОРЫ

---

– Бывало и прежде... - пожал плечами Кайафа. - Жертв, насколько мне доложили, нет, только земля за восточной стеной ушла глубоко вниз. Но это не страшно.

– Вот и ладно, - вроде бы успокоился Петр. - Тогда зови своих людей.

И, отодвинув занавеску, оказался в небольшой комнате, явно - в спальне Кайафы. Взял кушеточку, стоявшую у изножья кровати, поставил ее около занавески и прилег в ожидании.

Он хорошо слышал, как сначала пришли священники, как они тихо переговаривались с Кайафой: больше всего их пугала утренняя встреча с Пилатом, которую прокуратор назначил на одиннадцать тридцать утра, ничуть не заботясь о том, что ровно через полчаса наступало время второй молитвы и правоверным - а священникам тем более! - следовало бы помолиться Господу. Хотя бы за то, чтоб он простил их, нарушающих традицию не проливать человеческую кровь в неделю Песаха. Петр полагал, что прокуратор сделал это ненамеренно. Вряд ли он вспомнил о времени какой-то еврейской молитвы. И уж тем более не слыхал о чуде, когда Бог отвел руку Авраама с ножом, занесенным над сыном его Исааком. Пилат, как известно, Тору даже в руках не держал.

Кайафа помощников успокаивал, но Петр чувствовал, что сам он не был уверен в том, что вредный Пилат утвердит решение суда, От Пилата, ненавидящего Кайафу, ждать можно было любой пакости. К примеру, помилования назаретянина. И опять Петр чувствовал - Кайафа не Иешуа, мысли его читались легко! - что первосвященник не слишком волновался. Ну, помилует и помилует. Доментиус же заявил прошлый раз: Пилат - не его, не Кайафы, проблема. Сам пусть и расхлебывает. Как ни забавно, но первосвященник по-прежнему не слишком верил в опасность для себя и Храма от какого-то галилейского Машиаха. Принял это как должное, а все должное для него - почти закон.

Да, еще вопрос - к месту: где Иоанн? Не спросил у Кайафы, а уже поздно. Сейчас приведут Иешуа. Жаль, лучше бы Иоанн был рядом...

Но и впрямь было поздно: Иешуа привели.

Петр услыхал, как он вошел и ясно, без какого-либо малейшего страха, произнес:

– Мир тебе, коэн-гадол Кайафа. Мир и тебе, коэн-саган Йонатан. Мир и вам, коэны Анан и Йосеф.

– Откуда ты знаешь наши имена? - это, судя по голосу, спросил кто-то из помощников Кайафы, и изумления в голосе было -через край.

– Я как-то говорил в Храме вашему священнику: я знаю все, что знает Господь о моей земле и моих подданных. Почему бы мне не знать ваши имена?

– Что это значит: "твои подданные"? - это уже Кайафа, тут уже никакого изумления - одно высокомерие. Так по роли, но так, понимал Петр, и по жизни. Кто ему этот галилеянин? Он уже практически мертв. Вот если только не Пилат... - Ты считаешь себя Царем Иудейским?

– Это ты сказал, - традиционно ответил Иешуа. Петр чувствовал улыбку в голосе ученика. И сразу же - звук пощечины. И голос другого помощника первосвященника:

– Знай, с кем говоришь!

– Что плохого я сказал? - спокойно, никак на пощечину не реагируя. - Если что-то плохое, то объясни, я извинюсь. А если нет, то за что ты ударил меня?

– Уймись, Анан, - с раздражением произнес Кайафа. - Я не давал тебе слова... Ответь, нацеретянин, в таком случае: верно ли сказал?

– Зачем тебе мой ответ, Кайафа? Если я соглашусь: да, я - Царь Иудейский, вы мне не поверите и убьете меня. Если я стану отрицать это, то кем же я буду в глазах тех, кто назвал меня Царем? Спроси людей, Кайафа. Спроси тех, кто дал мне, человеку из рода Давидова, это имя, и пусть они тебе ответят. Меня ты можешь убить, это просто, а всех их? Их много, Кайафа...

– Сколько много?

– Я не считал. Вчера было просто много. Завтра - очень много. А когда ты завершишь свой земной путь и твои потомки, и потомки твоих потомков тоже упокоятся в мире, тогда тех, кто назовет меня Царем Иудейским и Израильским, будет немерено... Пойми, Кайафа, не только люди слышат меня, но и я их слышу. Почему тебе не поверить им, как я им верю?..

– Ты собираешься разрушить Храм и построить новый? Иешуа молчал. Вопрос был трудным для него. Особенно после того, что произошло - а вернее, не произошло! - нынешней ночью.

– Почему ты молчишь? - спросил Кайафа.

– Думаю, - ответил Иешуа. - Вчера я сказал бы: да, это так. Собираюсь. Но сегодня скажу иначе: нет смысла. Тот Храм, который построен Иродом на горе из камней галилейской долины Бет а-Керем и украшен золотом и мрамором Карарры, он давно мертв. Там нет Бога. Пусть пока стоит... А Храм внутри людей я давно начал строить и много в том преуспел, и он заменит все Храмы, известные в земле Ханаанской и далеко за ее пределами...

Ученик умел признавать поражения и делать из них здравые и точные выводы. Не получилось реально разрушить Храм, значит, прав Петр, утверждая идею Храма в душе. Тем более после всего, что сегодня ночью было поведано.

– Только зачем я тебе это говорю? - продолжал Иешуа. - Ты же все равно мне не веришь. Так верь в свой Храм. Верь, что он вечен. Только знаешь пророчество?..

– Пророка Захарии? О Храме?

– Нет. Пророка Иешуа из Нацерета. Твой Храм будет стоять, пока жестокий огонь не начнет разрушать его, пока верхние камни не станут падать со стен и тащить за собой другие камни, пока не останется от него на земле только мертвое поле камней. И я к этому не буду иметь никакого отношения.

Кайафа совершенно искренне засмеялся:

– Когда же это случится, пророк?

– Я бы назвал тебе срок, он уже виден, но ты опять не поверишь. Не томи себя и своих помощников, вам я неинтересен. Отправь меня обратно в пещеру, там сухо, спасибо на этом, и я буду ждать своей судьбы с именем Господа моего в сердце.

– Тебе недолго ждать, нацеретянин...

И зашевелились в зале, чем-то задвигали, загремели, а через минуту за занавеску заглянул Кайафа, увидел Петра-Доментиуса, возлежащего на кушеточке, не сдержался - позволил себе усмехнуться:

– Удобно тебе было, Доментиус?

– Вполне, - сказал Петр и встал. - Все прошло замечательно, хотя согласись, Кайафа, он - умный собеседник, этот Иешуа из Нацерета.

– Я так не думаю, - не согласился осторожный Кайафа, хотя он вообще не думал о Иешуа даже как о человеке - не то чтобы о собеседнике. - Ты знаешь, что Пилат назначил суд на полчаса после одиннадцати?

– Знаю. Не беспокойся. Все будет в порядке... Они вышли в зал. Конспиратор Кайафа не оставил в нем своих помощников: зачем им знать о существовании некоего эллина, который вправе подслушивать за занавеской.

– Ты придешь на суд?

– Вряд ли. Любимый ученик мне доложит... Кстати, а где он?

– Ждет тебя внизу. Он знает о допросе.

– Тоже подслушивал?

– Знает, - упрямо повторил Кайафа.

– Не прощаюсь, - сказал Петр, кладя руку на плечо первосвященнику. Вольность, конечно, но это - за Иоанна, который "ждет внизу". - Я еще увижу тебя, Кайафа. Благодарю за хорошо выполненное дело.

Услыхал мысленное: да уйдешь ты когда-нибудь?! Не стал испытывать терпение хозяина, быстро вышел, спустился вниз. У выхода на каменной скамеечке сидел Иоанн. Увидел Петра, с почтением встал, склонил голову. Двое здоровых охранников-левитов с любопытством наблюдали эту сцену. Иоанна они, не исключено, запомнили, он здесь не раз бывал, а эллина видели впервые. Тогда, когда Петр приходил к Кайафе, у дверей караулили другие. А этим интересно было: что общего между каким-то местным стукачом первосвященника и богатым эллином. Интересно? Пусть мучаются...

Кивнул Иоанну: мол, следуй за мной, И исчез в ночи Верхнего города.

Некоторое время шли молча.

Иоанн спросил:

– В дом к камнерезу?

– Сначала переодеться. А потом - к своим.

– Что мы им скажем?

Петр задумался на мгновенье, потом сказал:

– Правду, Йоханан. Завтра - суд. Ты все слышал?

– Все, - кивнул Иоанн. - Я стоял у входа, по ту сторону двери. А дверь была приоткрыта.

Петр не понял, почему первосвященник так настаивал на термине "знает" вопреки реальному "слышал". Не хотел обижать Пера сравнением с каким-то иудейским шпионом, который тоже подслушивал? Так Петр, в отличие от шпиона, делал это комфортнее - лежа...

– Завтра все мы будем стоять на площади перед крепостью Антония, где объявят приговор Машиаху. Пусть наши узнают его раньше. Особенно - мать Мария. Может, чуть легче им будет завтра.

– Вот тут я сомневаюсь, - не согласился Иоанн. - Легче им не будет никогда.

Он еще не знал, что ошибается.

ДЕЙСТВИЕ-5. ЭПИЗОД-1 ИУДЕЯ, ИЕРУСАЛИМ, 27 год от Р.Х., месяц Нисан

В доме камнереза никто не спал. Ждали Петра и Иоанна. Иуда и Симон, так и не заметив Иоанна, сумели проследить стражников и арестованного Иешуа до дома первосвященника, но дальше для них входа не существовало. Иуда пытался прорваться в калитку, но был нещадно бит охранниками. Другие охранники множество их созвал этой ночью Кайафа к себе в дом - отняли меч у Симона и тоже сумели отлупить гиганта, пользуясь как численным перевесом, так и неплохим умением драться без правил. Сказано будет в другом месте и в другое время: сила солому ломит. Уж какой прочный пук соломы представляли собой вдвоем мастера кулачного боя , Иуда и Симон, и опыт конных и пеших стычек с римскими воинами за ними числился, а когда человек десять - двенадцать, тоже мастеров - уж сколько их там было, друзья-зилоты не помнили, - против двоих встанут, этим двоим только и остается, что радоваться: живы остались и в общем-то целы.