Борис Карлов - Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе

• Название: Игра, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе
• Автор: Борис Карлов
• Жанр: Прочая детская литература

 Борис Карлов известен как автор книг о приключениях Карлуши и гномов из Песочного города.

В романе-загадке «Игра в послушание...» невероятные события происходят с мальчиком Петей Огоньковым, учеником 5 «А» класса. На чердаке старой петербургской квартиры он встречается с карточным джокером, после чего одно удивительное происшествие следует за другим, а Петина жизнь совершенно меняется.

---

В тот же миг ему обожгло бедро, и кровь брызнула из вены, затем живот, шею, спину, лицо, затылок, ступни, уши… Он начал страшно и непрерывно орать, зажимая пальцами то одну, то другую рану, понимая, что может истечь кровью. На шум прибежал дежурный офицер, ахнул и убежал за аптечной.

Тугие повязки и пластырь умерили кровотечение. Мракобесов остался жив и даже не потерял сознание. Теперь ему было необходимо спуститься в Секретный отдел, где хранились его снадобья, но он не мог передвигаться самостоятельно, а дежурный офицер не имел доступа на нижние этажи.

— Срочно… — проговорил Мракобесов ослабшим голосом. — Срочно вызовите Курослепова.

Не прошло и четверти часа, как поднятый с кровати секретарь уже хлопотал вокруг своего патрона:

— Ах какая неприятность! Какая же сволочь это сделала? Быстрее, быстрее надо найти его…

— Никого не надо искать, болван, — Мракобесов наконец сообразил, что на самом деле происходит. — Он просто выкрал мою собственную фантомную куклу… А теперь втыкает в нее иголки. Простые, без яда и без заговора. Помоги мне.

— Так значит, этот фраер просто лопух, а, патрон? — рыжий секретарь поволочил на себе грузное тело начальника. — А что если этот пижон просто-напросто возьмет и отрежет вам голову?.. Ой! патрон. простите, простите меня, я хотел сказать, что отрежет не вам, а этой чертовой кукле… то есть…

— Кретин. Если он разрежет или расплавит фигурку, она потеряет силу, — простонал Мракобесов. Четырнадцать рассредоточенных по всему телу ран причинили ему страшную, невыносимую боль. — Но раны-то, раны, они останутся на мне!..

— А как он туда пролез? Как он вообще узнал? Эй, дежурный! — Курослепов окликнул дежурного офицера, находившегося на своем месте за перегородкой, и тот подбежал, чтобы подсобить. — Кто-нибудь был здесь после…

— После двух часов ночи, — выдавил из себя Мракобесов, припомнив время, когда он поднялся из Секретного отдела и лег спать.

— Нет, никого не было, — уверенно сказал дежурный.

— Ну как же не было, как же не было! — начал наскакивать на него Курослепов. — Как же не было, если кто-то был!

— Я, товарищи, пока еще не слепой и не глухой, а также не имею привычки спать на посту, — обиделся дежурный офицер. — Мимо меня и мышь не проскочит, не то что человек, если только он не привидение или не невидимка.

— Что!!? — дернулся всем телом и застонал Мракобесов. — Невидимка! Это они! Они так и не сдали спецкомбинезоны!

— Кто? Кто они? Скажите, патрон, о ком это вы, а, скажите…

— Это они, Яблочкин и Мушкина! Они обманули!

Дежурный офицер почесал затылок:

— Час назад вроде бы лифт поднимался… или показалось.

— Что?!!

— Я полагал, кто-то из ваших…

Мракобесов слабо потянулся к дежурному, чтобы своим желтым ногтем проткнуть ему глаз, но промахнулся, и они вместе с Курослеповым едва не завалились на пол.

Спустившись в кабинет, Мракобесов нащупал кнопку, сдвинул шкаф и, шумно дыша, протиснулся в щель. Голова его плохо соображала и он, забыв про несколько ступенек, с воем затравленного зверя повалился на каменный пол, изрезав ладони осколками стекла.

— Свет!.. — выдохнул он.

Газовые рожки не горели; Курослепов начал зажигать свечи, и глазам заговорщиков предстал погром, учиненный лейтенантом Яблочкиным и курсантом Мушкиной. Чаша с жертвенной кровью была опрокинута, лежавшие на ее дне фигурки расплавлены, склянки со снадобьями рассыпаны или разбиты.

Неожиданно Мракобесов издал радостный возглас. Курослепов обернулся и увидел в его руках истыканную иглами восковую фигурку.

— Она здесь! Они не взяли ее! Бери, бери скорее… — он протянул куклу секретарю. — Осторожно, иголки… Теперь скорее, скорее… только очень осторожно… вынимай их!

Курослепов понял, осторожно, словно кактус, взял фигурку и, покручивая, вытащил из холодного, затвердевшего в прохладе воска первую иглу, торчащую прямо из темечка.

Мракобесов схватился за голову и заорал.

Не желая долго мучить своего патрона, секретарь, не дав ему произнести и слова, начал быстро выдергивать иголки из лица, туловища, ног и рук восковой куклы.

Потеряв способность кричать, Мракобесов, слабо попискивая, дрожал, подергивался и катался по полу, словно в приступе эпилепсии.

Когда все было кончено, он долго лежал на спине мокрый от пота и крови, с широко открытыми глазами и тяжело, шумно хрипел.

— Иголки… надо было… разогреть… — сумел он выговорить через некоторое время.

— Так вы бы сказали раньше, — начал как всегда многословно и бестолково оправдываться Курослепов. — Как я мог знать, что нужно греть иголки? Вы мне сказали: скорее вынимай их, а я так и сделал, патрон, ведь верно? Вы же не сказали мне, что иголки надо греть? А если бы вы…

— Тихо… молчи… Зажги огонь под тиглем. Сожги ее.

— А вам не будет… То есть, я хотел сказать, что не вам, а этой… то есть…

— Молчи.

Курослепов пожал плечами, фыркнул, бросил фигурку в быстро раскалившийся тигелек и смущенно захлопал длинными руками по бокам. Воск вспыхнул и затрещал.

— Теперь пошли отсюда.

Не с первого раза, с неимоверным трудом, Курослепов помог патрону подняться с пола, и они вместе протиснулись в кабинет.

Мракобесов сел за свой стол, повалился, было, на него грудью, но оперся руками и, дрожа от напряжения, отжался и перевалил свою обессиленную тушу на спинку кресла. Отдышавшись, выдвинул верхний ящик стола, пошарил внутри него руками, но искомого предмета не обнаружил.

— Патрон, вы ищите свой компьютер? — подсказал Курослепов. — Он перед вами, на столе.

— На столе… — Мракобесов задвинул ящик. — На столе… мерзавцы, они и здесь успели побывать…

Он ткнул пальцем поочередно в несколько кнопок, и на экране высветился список сотрудников согласно перечню приказа номер пять.

— Внимание всем, — проговорил он по возможности твердым голосом. — Общая тревога. Срочно. Всем прибыть в Управление.

Против фамилий замелькали подтверждения.

Было восемь часов утра, здание оживало, дежурный офицер доложил по телефону о сдаче дежурства, новый — о заступлении. Ничего не ответив, Мракобесов бросил трубку. Придвинув настольную лампу, Курослепов пытался рассмотреть его раны, но это были уже не раны, а гноящиеся язвы.

— Патрон, у вас все загноилось, слышите, патрон… — бормотал секретарь, брезгливо разглядывая язвы через увеличительное стекло. — Надо чем-то помазать, иначе может быть заражение крови…

— Не надо. Ничего не надо. Ничего не поможет. Я сделал его слишком податливым для программирования. Программу один раз изменили, и этого уже не исправить.

— Как же так, патрон, совсем не исправить? Вы же умеете все…

— Там… ничего не осталось. Они уничтожили все.

— Что же теперь делать, патрон, что же теперь делать?!

— Мстить.

— Кому?..

— Всем. Этому паршивому городу. Этому паршивому миру. Поднимись наверх, в лабораторию. Принеси мне этого мальчика, гомункулуса. Он будет моим заложником. Карманный заложник, как это удобно. И кто бы еще до такого додумался… — лицо Мракобесова скривилось в улыбке.

— Уже лечу, патрон! — крикнул Курослепов на ходу.

Зазвонил телефон, и в трубке послышался взволнованный голос нового дежурного:

— Разрешите обратиться, товарищ генерал-полковник: на улицах движение, военная техника…

— Уже? — тяжело проговорил Мракобесов. — Начальники отделов прибыли?

— Так точно, прибыли все. Будут какие-то распоряжения?

— Нет…

Мракобесов положил трубку и включил изображения с внешних камер. Квартал окружала колонна бронетранспортеров. Автоматчики держали под прицелом окна и двери Управления.

— Все, — прошептал узурпатор. — Обложили.

Не отвечая на звонки и настойчивые сигналы компьютера, он нащупал в ящике стола коробку с медикаментами, вынул банку с пилюлями, которые он использовал для поддержания собственных сил во время утомительных ночных допросов, и высыпал на ладонь целую горсть, закинул в рот, тщательно переживал и проглотил.

Спустя несколько минут он был уже в состоянии самостоятельно подняться из кресла. Раскрыв чуланчик с гардеробом, он оглядел свою коллекцию. Здесь было платье на все случаи жизни: от сверкающего фрака и цилиндра до рваных нищенских лохмотьев.

Мракобесов натянул на себя грязные «треники», затасканные резиновые кеды на босу ногу и серый неприметный плащ с пуговицами, не сходящимися на животе. Взял дырявый рекламный пакет с двумя пустыми пластиковыми бутылями внутри. Теперь он был образцовым бродягой, побирающимся по помойкам, на которого никто не обращает, а чаще не хочет обращать внимания.

Таблетки заглушили боль и запитали организм искусственной химической энергией. Слегка еще пошатываясь, Мракобесов прошел по коридорам, миновал заброшенную кочегарку, пыточные подвалы, спустился еще ниже, снова прошел по коридорам, пролез в забитый ржавым хламом чулан, подобрался к одной из стен, разрезал ножом картонную перегородку, спустился по затянутой паутиной деревянной лесенке, и своим ключом открыл металлическую дверь и оказался в тоннеле метрополитена.