Елизавета Абаринова-Кожухова - Берегись вурдалака

• Название: Берегись вурдалака
• Автор: Елизавета Абаринова-Кожухова
• Жанр: Фэнтези

---

Елизавета Абаринова-Кожухова БЕРЕГИСЬ ВУРДАЛАКА

ГЛАВА ПЕРВАЯ ТАЙНАЯ ЗЕМЛЯНКА

– Ну, прощай, князь, – злорадно пробормотал волк. Сделав правой передней лапой какой-то быстрый жест, он превратился обратно в царевну.

Краем покрывала царевна утерла лицо и со злорадной ухмылкой в последний раз посмотрела на князя, лежащего в луже крови.

Как ни в чем не бывало выйдя из княжеской опочивальни, Татьяна Дормидонтовна оглянулась – нет ли кого в полутемном длинном коридоре – и, безошибочно выбрав ключ, заперла массивную стальную дверь, за которой на собственном ложе возлежал с перегрызенным горлом князь Григорий Первый Адольфович Лукашеску, граф Цепеш, владетель Белопущенский и прочая и прочая и прочая, так и не прибавивший к своим титулам еще один – царя Кислоярского.

(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Холм демонов")

Тесная землянка была полна народу. Вернее сказать, народу было не так уж много – не более пяти-шести – но и эти пятеро-шестеро едва в ней умещались.

Возле небольшой самодельной печурки сидел некто высокий и худощавый, в длинном плаще с капюшоном, закрывавшим большую часть лица, так что в полутьме, изредка озаряемой вспышками, можно было разглядеть только его усы и кончик носа.

Все выжидающе молчали. Господин в плаще вздохнул, подкинул в печь сыроватую ветку, медленно сдвинул с головы капюшон, и окружающие смогли увидеть его чуть вытянутое лицо с властно сжатыми губами, сильно выдающимся вперед носом, высоким лбом и усами, закрывавшими уголки рта. Остатки рыжевато-седоватых волос были зачесаны назад, прикрывая обширную плешь.

– Князь! – вскричал сидевший рядом с ним. – Князь Григорий!

– Князь Григорий! – с изумлением подхватили остальные. – Живой! Не может быть!..

Тот, кого называли князем Григорием, властно поднял руку, и возгласы смолкли.

– Да, я князь Григорий, и я живой, – заговорил он негромким, чуть скрипучим голосом. – Владыка Тьмы приотворил для меня двери из Преисподней, чтобы я смог вернуться и завершить недоделанное.

Князь Григорий замолк. Остальные тоже почтительно молчали, словно переваривая услышанное.

Когда услышанное было, по мнению князя Григория, переварено, он решил продолжить свою речь.

– Да уж, дорогие мои господа упыри и вурдалаки, не на высоте вы оказались, ох как не на высоте, – чуть насмешливо говорил он, буравя всех вместе и каждого в отдельности маленькими хищными глазками. – Я оставил вам государство у таком порядке, о каком и сам не мог даже мечтать, а вы что? Даже года не смогли власть удержать! И какие же вы после этого вурдалаки? Тьфу на вас!

"Господа упыри и вурдалаки" пристыженно безмолвствовали, низко опустив лица – князь Григорий был кругом прав.

Насладившись уничижением своих нерадивых соратников, князь Григорий продолжал чуть веселее:

– Ну да ладно уж, что с вас, бестолочей, возьмешь? Если начистоту говорить, то я сам больше вашего виноват. Слишком много на себя брал, а усех вас за детей малых держал. А вы, как без батьки остались, так и пошли кто у лес, а кто и по дрова. Но теперь усе будет иначе. Согласны вы начать сызнова?

– Согласны, князь! Ты единый наша надёжа и опора! – загалдели все, кто был в землянке.

– У таком разе, слушайте. А ты, барон Альберт, пиши.

Сосед князя Григория поспешно достал из сумы чернильницу, гусиное перо и листок бумаги и, кое-как примостившись, приготовился записывать.

Тот, кого князь назвал бароном Альбертом, был на этом сборище главным. Естественно, до появления князя Григория. Барон во всем старался походить на своего повелителя – носил такие же усы, а волосы точно так же зачесывал на плешь. Но на этом сходство заканчивалось – увы, не обладал исполнительный барон Альберт тем неуловимым обаянием сильной личности, которое делало князя Григория по-своему привлекательным даже для его злейших врагов.

– Значит, так, – приступил князь Григорий к делу. – У-первых, я должен знать обо всем, что и где происходит. Записал?

– Про-ис-ходит, – повторил Альберт, прилежно записывая услышанное. – Всё, записал.

– Очень хорошо, что записал, потому как это у первую голову тебя касается. Поелику ты был главой моего Тайного приказа, то сбор сведений поручается тебе лично.

– Рад стараться, – почтительно пискнул Альберт.

– Погоди радоваться, душа чернильная, – отмахнулся князь. – Ты скажи лучше, усе ли наши люди на своих местах, ждут ли они возвращения прежних времен?

– Люди на местах, а чего они ждут, того я доподлинно не ведаю, – честно сознался Альберт. – Но ты, князь, не изволь беспокоиться – ежели что, быстро порядок наведу.

– Будем надеяться, – князь скупо улыбнулся, обнажив в углах рта небольшие, но острые клыки. – Я в твои делишки соваться не буду, но ежели что – лично передо мной головою своей глупой ответишь… Теперь у-вторых. Свои люди на местах – это нужное дело, но без воинства, как ни крути, не обойтись. – Князь кинул пристальный взор на низенького подслепаватого вурдалака, скромно сидевшего напротив барона Альберта. – Чего ж ты молчишь, бывший мой воевода Селифан? Скажи что-нибудь!

Селифан горестно прокашлялся:

– А чего тут скажешь, князь? Как свергли нашу власть, так и разбежалось воинство кто куда. Но я точно знаю – многие хоть сейчас готовы вернуться и встать за наше общее вурдалачье дело.

– Ну, тогда тебе и стяг в руки, – подхватил князь. – Даю тебе год сроку… Нет, пол-года, чтобы восстановить нашу доблестную рать у прежней готовности. Сумеешь?

– Раз надо – сделаем, – кратко, по-военному отчеканил Селифан.

– Вот это настоящий разговор, – одобрил князь Григорий. – Теперь у-третьих. Я знаю, что мой народ всегда любил меня, а усякие шалапуты его на меня науськивали. Теперь настала пора напомнить народу об его князе Григории. Но прежде, как я сам объявлюсь, надобно их подготовить, чтобы у штаны не наделали. От радости.

– Как это – подготовить? – Альберт, все время усердно заносивший слова князя на скрижали, даже оторвался от своей писанины и нечаянно посадил на листок огромную кляксу.

– А то мне вас учить, – ухмыльнулся князь Григорий. – Эй, Гробослав, не прячься с глаз моих, я тебя вижу!

– Чего тебе надобно, княже? – прогудел мрачного вида вурдалак, сидевший в самом темном углу землянки.

– Сам знаешь, чего, – со злобной усмешкой ответил князь. – Того, в чем тебе нету равных. Пусти слушок, будто жив князь Григорий и что скоро все вернется взад на круги свои. То есть своя. Ты, главное дело, не усё сразу вываливай, а постепенно. А то упрямь народу от счастья дурно сделается!

– Да уж знаем, не впервой, – пробурчал Гробослав.

– Вот и прекрасно, – подытожил князь Григорий. – Главное, что я с вами, вы со мною, а до власти четыре шага. Так что пущай народ потерпит – без меня он будет жить плохо, но недолго.

– А с тобой? – раздался чей-то голос.

– А со мной – тоже плохо, – не стал скрывать князь. – Но зато совсем недолго. Да, кстати! Есть такие дела, в которых мы, вурдалаки, не можем обойтись без человеческой помощи. Думаю, барон Альберт, ты знаешь, о ком я говорю.

– О ком я го-во-рю, – старательно записал Альберт.

– Да хватит тебе бумагу марать, – прикрикнул князь. – Скажи лучше, можешь ли привесть ко мне Анну Сергеевну?

Барон озабоченно почесал плешь:

– Попытаться можно, князь. Знаю только, что уважаемая Анна Сергеевна теперь как бы не принадлежит к нашему миру, и связаться с нею будет не так просто.

– Я не спрашиваю, так просто или не так просто, – с нетерпением перебил князь Григорий. – Я спрашиваю, возможно ли вообще?

– Думаю, что да, – не очень твердо ответил барон.

– В таком случае, доставь ее ко мне. А заодно и этого бездельника Каширского.

– Постараюсь, – кивнул барон и поставил еще одну кляксу.

– А теперь мы подымем чары за успех нашего грядущего похода! – провозгласил князь Григорий и извлек из-под плаща крупную бутыль с красной жидкостью. Откуда-то появились не совсем чистые чарки, и князь щедро налил каждому по полной. – Ну, за победу!

– За Родину, за князя Григория! – выкрикнул воевода Селифан и первым опрокинул в себя содержимое чарки. Остальные незамедлительно последовали его примеру, кроме одного упыря, самого пожилого и матерого, который осушил чарку медленно, цедя и смакуя каждый глоток.

– Хорошая кровушка, – похвалил он, вылизав чару до последней капельки. – И видно, что выдержка не меньше ста годов.

– Бери выше – все двести, – удовлетворенно посмеиваясь, проурчал князь Григорий. – Из старых запасоу. А ежели точнее – кровушка моего высокородного тестя, сиречь князя Ивана Шушка.

– Ух ты! – восхитился вурдалак помоложе. – А я слыхивал, будто кровь высокородных особ голубого цвета!