Нелида Пиньон - Сладкая песнь Каэтаны

• Название: Сладкая песнь Каэтаны
• Автор: Нелида Пиньон
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-05-004142-2

Каэтана, актриса бродячего цирка, проезжавшего через захолустный бразильский городок, навсегда поразила воображение одного из влиятельнейших и богатейших людей города. И хотя Каэтана давно, двадцать лет назад, покинула эти места, вспыхнувшее в нем чувство не угасает и в разлуке: годы оказываются бессильны перед такой любовью. Неожиданное известие о возвращении актрисы вызывает в городе настоящий переполох, но встреча возлюбленных после разлуки оборачивается неожиданностью...

Писательница, творчество которой признано далеко за пределами Бразилии, умело сочетает в этом романе элементы пародии, мягкого юмора с романтической приподнятостью.

---

– Это будет мимолетный поцелуй. А более долгий ждет тебя в «Ирисе», когда закончим представление.

Она наклонилась к Джоконде, так как была выше ее ростом. Прикоснулась губами к правой щеке возле уголка губ. Помедлила какую-то долю секунды, пока Джоконда не оторвалась от нее, почувствовав невольный жар, после чего вышла из гостиной.

– Когда вы навестите нас в «Ирисе»? – спросил грек.

Вениерис поспешил занять место Джоконды. Вид у него был рассеянный, он плыл под парусами по волнам Эгейского моря, не замечая страстей, так бурно проявившихся в его присутствии.

Каэтана протянула ему руку, тяжелую от колец: актриса нацепила на себя все драгоценности, чтобы поразить Джоконду и Трех Граций. Грек, как вежливый кавалер, подержал ее руку в воздухе достаточно долго, чтобы успеть заметить маленькие пятнышки на коже – недвусмысленный знак прожитых лет.

Угодья фазенды Суспиро простирались до границы штата Эспириту-Санту. За время нахождения в этих краях речь Додо изменялась, приобретая местный выговор, и женщина с гордостью заявляла, что, хоть она уроженка штата Рио-де-Жанейро, она в то же время и жительница штата Эспириту-Санту, и после этого ждала, что ее увенчают лаврами за принадлежность к блестящей культуре, чего из-за ее богатства никто не собирался делать.

К радости Полидоро, Додо дважды откладывала возвращение в Триндаде. На время своего отсутствия неблагодарную миссию следить за Полидоро она возложила на старшую дочь, до которой в конце концов дошли слухи о том, что остановившаяся в гостинице «Палас» Каэтана того и гляди сманит ее отца в свою компанию.

Сославшись на открытие бюста деду, молодая женщина убедила мать приехать немедленно: не отсутствовать же на церемонии, прославляющей род Алвесов, всех его представителей, не исключая дальних родственников, осиянных славой старого Жоакина.

Додо потребовалось новое платье: дорогие тряпки, висевшие в шкафу, ее не устраивали. Зеркало не позволяло надлежащим образом оценить фигуру, а надо во что бы то ни стало вызвать восхищение неимущих женщин.

– Если у меня зеленые глаза, так надо, чтобы это видели, – говорила Додо, прохаживаясь по дому и все подвергая строгому осмотру.

Договорившись с портнихой, чтобы платье было готово назавтра за час до открытия бюста, Додо направилась в лавку Вениериса. Несомненно, он подберет шелк, чтобы тело ее ощущало легкость, которой ей давно не хватало.

Лучше на желтом фоне: желтый цвет привлекает к себе золото и приносит удачу. А мне больше ничего и не надо, радовалась Додо, пройдя с дочерью Новую улицу, где ей приходилось кивать направо и налево.

Найдя лавку закрытой, обе удивились.

– Куда запропастился этот грек? Не вернулся же он в Турцию! – возмутилась Додо, уперев руки в боки. В ее возрасте хватало ей огорчений в постели, где муж совершенно не появлялся.

Проходивший мимо Франсиско не удержался и пришел на помощь женщинам:

– Я из гостиницы «Палас». Если вы ищете Вениериса, не тратьте зря времени. Он заделался художником. Разве вы не знали?

Додо заметила в бегающих глазах Франсиско тайную мысль.

– Где же он спрятался, если не секрет? Буфетчик изобразил смущение.

– В этом городе может затеряться даже иностранец.

Додо в сердцах повернулась к нему спиной. Дочь, опасаясь несдержанности матери, поспешила ее увести. На площади, где бюст Жоакина пока еще был обнесен оградой для защиты от любопытных взоров, она стала утешать Додо:

– У тебя в шкафу полно платьев, к тому же не стоит долго разговаривать с каким-то прохвостом.

Додо задумалась. Этот человек сказал, что работает в «Паласе». Наверняка на кухне, от него несло луком. В свое время Полидоро запретил ей заходить в гостиницу, клялся, что в противном случае уйдет из дома. Додо, хоть и вела с мужем войну, в этом случае решила уступить.

Дома ужин остыл, так и не дождавшись Полидоро. Дочери слегка поворчали, чтобы утешить мать. В конце концов решили, что без отца даже будет лучше: хоть несколько часов в доме будет спокойно.

На следующее утро Додо колебалась, делая выбор между темным платьем, подходящим для торжественных случаев, и платьем цвета спелой тыквы, которое отвечало ее идеалам.

– А куда подевался Полидоро? – спросила она у дочери, встретившись с ней за утренним кофе.

Послала посмотреть постель мужа: если простыни смяты, значит, он ночевал дома, просто ушел пораньше в город, беспокоясь о делах. Префекту Додо не доверяла: во имя тщеславия он был способен забыть о том, как нужно поддерживать свое достоинство на людях. Старался угодить власть имущим, восхваляя правительство в хорошо всем знакомых выражениях.

Направляясь к выходу, Додо поторопила домашних:

– Так ночевал мой муж дома или нет? Глянула на часы.

– Пойдем. Видно, Богу так угодно. Иногда лучше не знать правды.

На площади перед бюстом они повстречаются, и она заставит Полидоро рассказать ей, что с ним творится. А может, он лишь смерит ее взглядом и посыплет солью ее раны.

Пентекостес вышел навстречу Додо. По его знаку принесли зонт от солнца. Затем он галантно взял ее за локоть, на котором висела сумочка, и подвел к бронзовому бюсту, пока что прикрытому национальным флагом.

– У нас есть еще минут десять, не так ли? – Додо не знала, что еще сказать префекту, так как заметила, что Полидоро на площади нет.

– Время никого не ждет, дона Додо, но мы сочтем за честь подождать сеу Жоакина.

Словно повинуясь его желанию, неподалеку от собравшихся на церемонию со скрежетом тормозов остановился старенький «кадиллак» Жоакина.

Эрнесто помог старику выйти из машины; бросились на помощь и другие.

– Я приехал на праздник, а не на собственные похороны, – сказал Жоакин, загораживаясь тростью.

Как только Жоакин ступил на землю, дети из школьного хора по знаку префекта замахали флажками, теми самыми, которые использовались во время шествия Седьмого Сентября[33]. Когда они пришли на площадь, префект распорядился оделить их печеньем и плодами гуараны.

– Кого не хватает, чтобы начать эту волынку? – спросил Жоакин.

В окружении сыновей, Додо, внуков и прочих членов семьи Жоакин едва держался на ногах, со страхом думая о том, какое лицо сделал ему выставленный за дверь скульптор. В отношении врагов никто не проявляет благородства и учтивости. Значит, скульптор наверняка изобразил его лет на десять старше и, чего доброго, лишил усов, дабы показать, будто он из тех, у кого волосы не растут нигде, даже в срамных местах.

Муниципальные советники оспаривали у родственников видные места, во что бы то ни стало стремясь попасть в объектив фотоаппаратов. Додо, раздосадованная опозданием Полидоро и поведением префекта, который поставил ее слева от Жоакина, а более почетное место справа занял сам, состроила постное лицо, не хватало только вдовьей вуали.

– Что такое, дочка? – Жоакин стукнул ее тростью по ноге. – С таким лицом скоро состаришься.

Это замечание еще больше разозлило Додо. Мужчины рода Алвесов всегда были грубиянами, чуть ли не ели руками, вот именно.

– Зато мы принесли тебе богатство, – говорил Полидоро, когда жена наседала на него.

Пентекостес посмотрел на часы. Из-за опоздания половина собравшихся разошлась по домам или по своим делам. Дети то и дело бегали писать за деревья. Додо никак не могла успокоиться: муж так позорит ее. Вид у нее был как на похоронах. Пускай все посочувствуют ей в ее несчастье. Ясно, Полидоро валяется в чужой постели. Не хватало здесь еще проституток, этих кровожадных гарпий, с возмущением подумала она.

– Дамы и господа! – Префект поднял руку. Гвалт стоял невообразимый. Забыв о чествовании, люди болтали кто о чем, больше всего о футбольном чемпионате на первенство мира. Некоторые собирались на следующий день отплыть в Мексику в надежде попасть на стадион.

– А если нашу команду вышибут?

– Не надо так думать. Медичи – удачливый президент. За что ни возьмется, все получается как надо.

– А он того стоит. Очень приятный человек. Под его руководством страна богатеет.

Пентекостес, явно нервничая, решил начать церемонию, пока она не сорвана окончательно.

– К сожалению, время идет, и больше минуты мы ждать не можем. Церковные колокола, слава Богу, звонят не по усопшему, а возвещают живым час обеда. – И префект улыбнулся, давая возможность собравшимся оценить его прекрасное настроение. – Славный Полидоро Алвес вот-вот придет. Никто не вносит такой большой вклад в культурную жизнь нашего бедного муниципалитета, как он. Кроме того, всем известна его сыновняя любовь и его готовность на любые жертвы ради собственного родителя, о ком я сейчас поведу речь.

Как только префект вытащил из кармана листки с речью, Жоакин попридержал его своей тростью, которая как будто заменяла ему руки. Другие жесты он считал невыразительными.

– Этим посохом я усмирю любую заблудшую овечку, вот увидишь, – сказал он Додо, после того как Пентекостес перестал искать очки в карманах пиджака.