Нелида Пиньон - Сладкая песнь Каэтаны

• Название: Сладкая песнь Каэтаны
• Автор: Нелида Пиньон
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-05-004142-2

Каэтана, актриса бродячего цирка, проезжавшего через захолустный бразильский городок, навсегда поразила воображение одного из влиятельнейших и богатейших людей города. И хотя Каэтана давно, двадцать лет назад, покинула эти места, вспыхнувшее в нем чувство не угасает и в разлуке: годы оказываются бессильны перед такой любовью. Неожиданное известие о возвращении актрисы вызывает в городе настоящий переполох, но встреча возлюбленных после разлуки оборачивается неожиданностью...

Писательница, творчество которой признано далеко за пределами Бразилии, умело сочетает в этом романе элементы пародии, мягкого юмора с романтической приподнятостью.

---

– Уж лучше пусть нас побьют камнями, как святого, чем терпеть вечное надругательство. Я не выношу мужиков, когда они потеют и пускают сопли на мне, – заявила она и стала рядом с Джокондой, показывая всем свою покорность.

Такая поддержка ободрила Джоконду, хотя она знала, что Диана в потайном ящичке своего сердца затаила яд. Джоконда посмотрела на часы. Те отстукивали время, нимало не заботясь о том, что приближают для всех четверых срок наступления старости. Раз и навсегда решила, что не будет жертвовать собой, потакая прихотям этих проституток, даже если они в грядущие годы объединятся против нее. Она посвятила им жизнь, а они помогали ей сохранить букет ее молодых чувств, за это она разрешала каждой строить свои планы. Однако эти хищные гарпии начали требовать от нее осуществления своих мечтаний, начиная от богатого жениха до желтого зонтика от солнца, который Себастьяна видела по телевидению как-то декабрьским днем, когда стоявшее в зените солнце раскаляло цинковую крышу задней веранды.

Такое их поведение поначалу нравилось Джоконде, но оно привело к тому, что Три Грации перестали ощущать во рту горький вкус от любой личной неудачи. В конце концов они просто-напросто доверили ей жить вместо них. В своем воображении они как будто по закону завещали ей все годы, которые им еще предстояло прожить, сделав ее единственной наследницей.

Совсем непросто было Джоконде печься о трех женщинах. Не раз ей хотелось распахнуть двери их комнат и вернуть каждой эту миссию, и она не поступала так только из страха, что без забот о них у нее на сердце станет пусто.

– Ну, пока что хватит разговоров, – твердо заявила она. – О моей встрече с Каэтаной расскажу потом.

Три Грации, сговорившись между собой избавиться от лишних слов и иллюзий, прибавили шагу, так что отстающая от них Джоконда была вынуждена бежать и, задыхаясь, просить о передышке под тенью ближайшего мангового дерева.

Джоконда поняла их коварный замысел и решила дать им бой. Сердце билось где-то в горле, болели суставы, но в этом соревновании по бегу проигравшая сторона должна была признать превосходство победившей. Джоконде надо было посрамить Диану, зачинщицу мятежа.

Пальмира и Себастьяна сбились с шага, натыкались одна на другую, хотя Диана подталкивала обеих. Но Пальмира вырвалась из ее цепких рук и прислонилась к пальме у края дороги. Крона дерева давала достаточно тени, чтобы укрыть несколько врагов, не вынуждая их к доброму согласию.

– Больше не могу. Сдаюсь, – с облегчением сказала она.

Себастьяна растирала натруженные мышцы ног. Привыкшая ходить по дому в шлепанцах, она отшвырнула высокие сапоги подальше, не обращая внимания на разочарованный взгляд Дианы, которая считала подруг виновницами поражения.

– Вы так и не поняли, что вы сделали? Себастьяна напрягла память. В любых случаях она пользовалась фразами, позаимствованными у Виржилио. Они годились для самых невероятных ситуаций.

– Правда всегда таит в себе опасность, – объявила она, надеясь выгнать Диану из тени дерева. Чутье подсказало ей, что на этот раз она выбрала подходящую фразу. Виржилио утверждал, что, согласно теологии, которую трудно объяснить ей, истина, несущая скипетр славы, может дойти до людей только через тысячу зеркал, каждое из которых будет искажать ее образ. Именно таким пониманием руководствовались люди, ведя друг против друга смертельную войну. Что касается ученых, жертв собственных бесплодных исканий, то они первыми выхолостили представление о правде.

Видя, что женщины безутешны, Джоконда объявила, что победителей в соревновании нет. И, проявляя добрую волю, тут же на обочине дороги кратко рассказала о своей утренней встрече с Каэтаной, которая произошла, пока Три Грации отсыпались в своих комнатах. Она сама была уже в ночной рубашке и собиралась залезть под простыни, как вдруг в душе ее прозвучал странный зов такой силы, что она тотчас переоделась, заперла за собой входную дверь и, невзирая на опасности, еще до рассвета пошла в гостиницу.

Дверь открыл Мажико.

– Что вам угодно? – Удивленный ночным визитом, он стер с лица выражение сердечности.

– Обнять Каэтану.

Близился рассвет, однако Мажико не захотел отказать этой посетительнице, хотя она и нарушала распорядок дня гостиницы. Зевая, он проводил ее до двери номера люкс; лифт скрежетал и грозил вот-вот застрять. Мажико сочувствовал постояльцам с тонким слухом, опасался за сохранность их барабанных перепонок.

Джоконда осторожно шла по ковровой дорожке коридора. Едва ли она оценила по достоинству висевшие на стенах картины, приобретенные Бандейранте на распродаже в Сан-Паулу.

– А где спит Данило?

Накануне днем на вокзале Джоконда догадывалась, что Каэтана возит с собой какого-нибудь сильного мужчину, который управлялся бы с багажом и сходил за ее любовника.

– На втором этаже. Туда ему легче подняться по лестнице, когда он напивается, ведь наш лифт не всегда работает.

Назидательный тон Мажико раздражал Джоконду. В те редкие дни, когда он посещал ее заведение, он берег себя, как последний трус. Прежде чем лечь в постель, проверял свежесть и белизну простынь, если он пользовался ими первым, не хватало только, чтобы женщины содержали свои половые органы в такой же чистоте, в какой он блюл свой набалдашник.

У двери Джоконда вдруг испугалась: за долгие годы Каэтана не черкнула ей ни словца надежды. Джоконде стало тяжело дышать.

– Вам нехорошо? – спросил Мажико. Джоконда прислонилась к двери.

– В ту пятницу, когда Каэтана села на поезд, она забыла попрощаться с нами. Но мы всегда знали, что она вернется, поэтому в дождливые пятницы мы обнимали друг дружку, – пробормотала Джоконда, прежде чем постучать.

Балиньо был все еще в дорожном костюме, запыленном и запачканном куриным жиром во время ужина.

– Входите, Джоконда, – уверенно сказал он, жестом отпуская Мажико. – Хорошо, что вы пришли. Каэтана ждет вас уже часа четыре.

В гостиной Каэтана, вышедшая в ночной рубашке, заключила Джоконду в объятия, словно не хотела отпускать. Рише путался в ногах, а из груди актрисы вырывались печальные хриплые звуки.

Под мощными выпуклостями Каэтаны Джоконда слышала глубокое, неусталое дыхание, отработанное, видимо, по рекомендациям какого-нибудь журнала.

– Вот моя подруга, которую я окрестила в купели жизни, – взволнованно воскликнула Каэтана.

Руки ее держали Джоконду, как клещи, приглушая волнение от встречи. Зато занявшее добрую минуту объятие, во время которого тепло тел подогревало мечты, позволило обеим женщинам восстановить прошлое, почти лишенное отметин и точных дат. Мир былого, явно стершийся из их памяти, копошился во взбаламученном зловонном болоте и напоминал о безжалостных годах. И все же, лишь преодолев это царство тени и сомнительных запахов, они смогут увидеть, как в мутном зеркале, вернувшие им жизнь сцены былого величия.

Почувствовав, что Джоконда выдерживает жар этого объятия, Каэтана отпустила ее. Тепло человеческого тела теперь изматывало актрису, она уже не тосковала по колдовским чарам телесной близости.

Джоконда обиделась.

– Имя, которым ты меня нарекла, ничем мне не помогло. Какой была проституткой, такой и осталась, с той только разницей, что стала хозяйкой веселого дома и спать ложусь, когда захочу.

Каэтана не ошиблась: Джоконда пришла не только вонзать ей шипы в сердце и вызывать странное чувство, она постучалась в ее дверь в предутренний час, чтобы Каэтана возродила в ней мечты о славе, надеясь услышать, что провал планов Каэтаны, каким бы жестоким он ни был, не рассеял некоторых иллюзий. Именно за этими иллюзиями Джоконда и пришла.

– Ты все еще не простила мне надежд, которые я пробудила в твоем сердце. – Каэтана высокомерно намекала, что никогда не осталась бы рядом с Джокондой – такой жертвы она не принесла бы никому. Под песенку, которую неумолчно мурлыкал не отходивший от хозяйки Рише, Каэтана печально добавила: – Неблагодарная ты. Забыла, что я готова была помочь тебе стать артисткой?

Говоря практически для себя самой, Каэтана согласилась, что искусство, если верить дядюшке Веспасиано, дает человеку страстную мечту, но за это пожирает его со всеми потрохами. Мечту артиста порождают лишь колдовство и злой умысел.

– Я нарекла тебя Джокондой, чтобы под сенью этого имени ты создавала себе другие имена, чтобы ты могла верить в ложь, которая формирует наши горемычные судьбы.

Джоконда, раскаявшись в том, что пренебрегла прошлым, противостоявшим унылому правдоподобию будней, попросила прибежища в объятиях Каэтаны. Округлости тела актрисы казались крепкими, грудь мерно вздымалась.

– Прости меня, Каэтана. Может, есть у меня еще время снова вернуться к мечтам?

Джоконда готова была расплакаться, но тут Каэтана погладила ее по волосам, от которых пахло кокосовым мылом.