Нелида Пиньон - Сладкая песнь Каэтаны

• Название: Сладкая песнь Каэтаны
• Автор: Нелида Пиньон
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-05-004142-2

Каэтана, актриса бродячего цирка, проезжавшего через захолустный бразильский городок, навсегда поразила воображение одного из влиятельнейших и богатейших людей города. И хотя Каэтана давно, двадцать лет назад, покинула эти места, вспыхнувшее в нем чувство не угасает и в разлуке: годы оказываются бессильны перед такой любовью. Неожиданное известие о возвращении актрисы вызывает в городе настоящий переполох, но встреча возлюбленных после разлуки оборачивается неожиданностью...

Писательница, творчество которой признано далеко за пределами Бразилии, умело сочетает в этом романе элементы пародии, мягкого юмора с романтической приподнятостью.

---

– Да вы же знаете, разве не так? – Полидоро не дал ему времени опомниться от страха. – В этом случае – молчок, это тайна, понятно? А что касается Франсиско, то я когда-нибудь велю отрезать ему кое-что.

Мажико побледнел и хотел было защитить Франсиско, но Полидоро его остановил:

– Неважно. Теперь я хочу знать, кто занимает номер люкс на шестом этаже. – И он указал на потолок, где взгляд его наткнулся на горящую хрустальную люстру.

– Парочка, которая проводит медовый месяц. Они пробудут до субботы. Приехали из Мирасемы. У родителей молодожена там небольшой мыловаренный заводик. Похож на португальца, с мальтийским крестом. Кажутся людьми порядочными.

– Выселите их оттуда сейчас же. Под любым предлогом.

– Да они же еще не встали. Не заказывали утренний кофе. Вы же знаете, в медовый месяц никто рано не встает. – И Мажико впервые улыбнулся, надеясь тронуть сердце Полидоро.

– Кто всю ночь возится с женщиной, тот нуждается в отдыхе. Раз уж так, даю им еще два часа. А потом переселите их в другой номер. Поскольку они из Мирасемы, где у меня немало друзей, дирекция оплатит их пребывание здесь, в том числе еду и выпивку.

Полидоро направился к запертой двери справа от конторки администратора. Он знал все помещения гостиницы. Мажико последовал за ним, и Полидоро еще раз напомнил о новобрачных.

– Если не поговорите с ними, я их выставлю, даже если они в этот момент будут заниматься любовью, – сердито сказал он, открывая дверь, которая вела на лестницу.

– Ну, теперь проверим вашу память, Виржилио. – И обернулся к Мажико: – Принесите мне ключ от подвала.

Полидоро легко шагал по ступенькам, а вот Виржилио шел медленно из-за темноты и страха, боясь упасть, опираясь рукой о стену.

– Здесь двадцать семь ступеней, можете сосчитать, – пояснил Полидоро. Став перед дверью подвала, попробовал отпереть ее, замок не поддавался.

– Что за дерьмовый ключ! Сколько лет эту дверь не открывали?

Наконец дверь со страшным скрежетом открылась. Полидоро вошел первым.

– Зажгите свет, Мажико.

В темноте Мажико столкнулся с Виржилио, который тут же уцепился за него. Вдвоем они нашли выключатель. Лампа осветила кладбище мебели с бесконечными памятниками в виде перевернутых стульев; по виду мебели и ящиков трудно было определить их происхождение. Здесь царил полный хаос: сваленные в кучи разнородные предметы образовывали лабиринт, двигаться по которому необходимо было осторожно и с умом.

– Как же мы найдем мебель и матрас из номера Каэтаны среди такого беспорядка? – вздохнул Виржилио.

– Мы не уйдем отсюда, пока дело не будет сделано. Глядите повнимательней, – приказал Полидоро. Проведя рукой по какому-то предмету меблировки, почувствовал корку грязи, въевшуюся в дерево, словно инкрустация из матовых рубинов. Тщетно силился он определить, что перед ним, и начал путешествие по местности, картой которой не располагал. Однако велико было его желание преодолеть препятствия и добраться до другого конца подвала, откуда удобнее осматривать все это скопище. Полидоро надеялся, что их поиски увенчаются успехом.

– Вы хоть знаете, что ищете? – спросил Виржилио.

– Не мешайте, пожалуйста.

И Полидоро нервно продвигался, как по морю среди густых водорослей, а Мажико и Виржилио шли за ним, но понемногу отставали, держась друг за друга, чтобы не потеряться. Мир, населенный обломками и сгинувшими воспоминаниями, производил на обоих гнетущее впечатление.

Несмотря на все меры предосторожности, Виржилио, менее ловкий, чем Мажико, врезался в груду ящиков, которая рухнула на историка, точно карточный домик. Увидев беду, Мажико бросился на выручку. Он успел вовремя, но Виржилио все же испугался.

– Кому я обязан жизнью? – обалдело спросил он. Мажико протянул к нему руки, чтобы заключить его в свои объятия. Рядом с человеком, который его спас, Виржилио почувствовал влечение к человеческому теплу и забыл о старой мебели. На шум, производимый братанием, обернулся Полидоро.

Виржилио, все еще в объятиях Мажико, заметил, что Полидоро их не видит.

– Мы здесь, возле кучи матрасов, – крикнул Виржилио, так как опасался, что находится вне поля зрения фазендейро.

Полидоро увидел развалившуюся груду ящиков и обрадовался, что нет пострадавших, однако неосторожность Виржилио задержала поиск.

– И как долго вы будете обниматься? – насмешливо спросил Полидоро.

Освободившись из объятий Мажико, Виржилио поднес платок ко рту, защищаясь от поднявшейся после обвала пыли. Меж тем глянул налево.

– Посмотрите-ка! – крикнул он. – Вот матрасы, которые мы ищем! – И бросился к куче матрасов.

Однако Мажико все еще держался за него, ощупывая ушибленную ногу, так что Виржилио не мог отойти. Полидоро проявлял нетерпение: слишком уж много милосердия в военное время.

– Вы знаете, который час? Меньше чем через три дня в Триндаде приедет Каэтана.

Забыв о хороших манерах, Виржилио резким толчком освободился от Мажико.

– Клянусь, я найду матрас Каэтаны, это самый важный предмет обстановки. – Он чеканил слова, чтобы в них не звучало никакого темного намека, хотя в общем-то считал нелепым заставлять Каэтану ложиться на любой из этих матрасов.

– С ума вы сошли, Виржилио. Как мы найдем ее матрас в этой грязи? – крикнул Полидоро, горюя, что прошедшие годы наделали столько разрушений.

Но Виржилио, задетый недоверием фазендейро, которому столько лет служил верой и правдой, возразил: в конце-то концов, обязанность историка, хотя бы и скромного, заключается в том, чтобы извлечь из сохранившихся документов максимальную пользу. По доброй традиции, столкнувшись с неблагоприятными обстоятельствами, нужно что-то придумать. Вот он и прибегнет к изобретательности, чтобы обнаружить матрас пылких любовников. Тот самый, на котором они, уединившись и раздевшись догола, были единственными на свете людьми, меж ласками и вздохами с гордостью думая, что никто не олицетворяет Мужчину и Женщину так хорошо, как они.

С другой стороны, учителя огорчало, что Полидоро ищет подтверждения былой любви. Фазендейро, высокомерный и упрямый, представлял собой вовсе не романтическую фигуру, у него теперь было брюшко, как у комического персонажа. Тем не менее, ослепленный гордыней, происходящей от богатства, Полидоро хотел на шестидесятом году жизни возродить страсть, некогда украшенную мечтами о золотом веке.

Виржилио глядел на матрас, и ему казалось, что из сумрака подвала возникает Каэтана, шевелит бедрами в сладострастном желании не отпускать из своего лона уже истощенную, но еще крепкую плоть Полидоро. И ее мудрые усилия увенчиваются успехом: плоть Полидоро агонизирует в ее сумрачном влагалище, заполненном семенем и соленым соком.

– Не лезьте в жерло этого вулкана! – крикнул в страхе Виржилио.

При воспоминании об этой любви, которая всегда плохо вязалась с реальностью, Полидоро тоже испугался: в душном подвале их обоих мучили кошмары.

– Может, выйти глотнуть свежего воздуха? – предложил Полидоро.

Виржилио воспротивился: такое больше не повторится. Он стал на колени и принялся шарить по полу. Холод цемента проникал ему в кости, Мажико и Полидоро стали помогать.

– А что мы ищем? – спросил Мажико.

– Мою шляпу, – ответил Виржилио. – Я потерял ее, когда на меня обрушились ящики.

Считая себя ответственным за этих двух глупцов, Полидоро взял командование на себя.

– Вернемся к делу. Я достану вам другую шляпу, как только мы выйдем отсюда.

Но шляпа была незаменимая. Виржилио надевал ее каждый понедельник, когда отправлялся в дом Джоконды, и на празднике в коллеже штата в честь его проводов на пенсию эту шляпу упоминали как символ его любви к истории Бразилии.

– В этой шляпе я хоронил свою мать.

Мажико в разговоре не участвовал. Шаря по полу, продолжал искать. Наконец наткнулся на какой-то предмет.

– Может, шляпа под этим ящиком?

Виржилио огорчился, увидев, как шляпа помята. Тотчас принялся выправлять ее, пытаясь придать первоначальную форму, однако не спускал глаз с кучи матрасов: хотел вспомнить подробности, которые помогли бы ему опознать матрас Каэтаны. Не спеша перебирал давно прошедшие годы. Некоторые месяцы возникали очень ясно. А кое-какие солнечные дни он запомнил навсегда. Особенно тот вторник, когда он постучался в дверь номера, где уединились Полидоро и Каэтана, чтобы предупредить фазендейро о том, что Додо раньше намеченного срока вернулась в Триндаде.

Полидоро, в халате, вывезенном из Рио-де-Жанейро, встретил его неприветливо. Изможденное лицо свидетельствовало о том, что он не спал всю ночь. В номере пахло свежей лавандой, поднос, на котором подали утренний кофе, был опустошен, не осталось ни крошки хлеба. На одной из чашек виднелись следы губной помады: значит, Каэтана подкрашивала губы всякий раз, как заканчивались их объятия. Судя по беспорядку в комнате, они все время спешили вернуться в постель.