Window Dark - Время Красной Струны

• Название: Время Красной Струны
• Автор: Window Dark
• Жанр: Фэнтези

С появлением новой начальницы жизнь в летнем лагере становится невыносимой. Повсюду прорастают таинственные флаги, их становится всё больше, а дети превращаются в маленьких монстров. Главный герой начинает слежку за директрисой и выходит на подвал, где спрятана Красная Струна.

---

Тут уже я разозлился. Схватив камень, запустил его в окно и вжал голову в плечи, ожидая звона осыпающихся осколков. Не тут-то было, камень глухо ткнулся в стекло, словно в подушку, и сверзился в заросли клевера. А Пашка достал молоток и долбанул по стеклу. Даже звука до нас не донеслось. А он ещё, гад такой, улыбается и руками так виновато разводит: мол, я и рад бы, да сами видите.

— Смотри! — крикнула Эрика и развернула обрывок бумаги.

Вот ведь, не поленилась, разыскала где-то заголовок. Читает Пашка: «Девятый отряд нашего лагеря?», а как прочёл, рукой взмахнул два раза, словно прощался или подачу в волейболе выполнял.

— Я тебе попрощаюсь, — ворчу, но больше не для Пашки, а для Эрики. Пашке-то всё равно.

— Ты ему монстрюгу из альбома покажи, — предложил я, и Эрика тут же вытащила свой рисунок.

Вгляделся Пашка, кивнул обрадовано, а потом снова рукой машет, мол, господи, и охота вам всякой ерундой заниматься. Будто этот грозовой пузырь, который меня в коридоре напугал, дело вовсе не стоящее.

Захотелось мне лопату в руки. И садануть этой лопатой по стеклу, чтобы сползла с Пашки беззаботная улыбочка. А Пашка ещё радостней улыбается и машет, только уже не прощально, а будто под себя всё подгребает.

— К себе зовёт, — предположила Эрика.

— А и зайдём, — уверенно кивнул я и направился за угол. — Помяни моё слово, пожалеет ещё твой Пашечный, что руками не по делу махал.

— Он такой же мой, как и твой, — сказала мне в спину Эрика.

Но пожалеть фотографу не пришлось. Там, где раньше располагалось крыльцо с дверью, теперь белели самые обычные кирпичи, словно никакого входа тут отродясь и не строили. Три окна, а из каждого детишки вылупились. Кто совсем малолетки, а кто почти с меня. Даже постарше две рожи лыбятся. И все улыбаются так сладенько.

— Вот странно, — пожала плечами Эрика. — Ты хоть кого-то из них в лагере видел?

Я только головой помотал. Ни одной знакомой физиономии. Да и подозрительно много их там. Не меньше отряда. И улыбки довольнёхонькие с лёгкой искоркой грусти, будто жалеют они нас, что нам не положено войти туда, где им довелось оказаться. Будто все самые лучшие места в мире за стенами из белого кирпича.

— Без окон без дверей полна горница людей, — мрачно сказала Эрика.

— Чего ж без окон-то, — заспорил я. — А куда они гляделками вылупились?

— Странные у них окна, — отозвалась Эрика. — Будто и не окна вовсе.

Я промолчал. Назвать обычным стекло, выдерживающее удар молотка, я бы не рискнул.

— Камский? — удивлённо спросили сзади.

Осторожно я повернулся, словно успел натворить чего-то нехорошее. За спиной оказалась неслышно подошедшая Иринушка.

— Ты же обещал зайти, — лоб у неё прорезался морщинами, словно она вспоминала что-то, давно забытое, — порядок навести.

— Обещал, — пробурчал я, — да не смог, извините уж.

— Ничего страшного, — улыбнулась Иринушка. — Тогда я справилась сама. А сейчас мне без вашей помощи не обойтись.

«Она знает про Красную Струну! — тревожно пронеслось в голове. — Она скажет, что теперь делать!»

— Давайте к радиорубке, — распорядилась Иринушка. — Начальница намерена провести внеплановое мероприятие. И всю аппаратуру надо на время вернуть в клуб.

У меня чуть ноги не подкосились. Ну не грузчик я по натуре! Не грузчик! А глаза прикидывали расстояние до ближайших кустов, чтобы совершить внеплановый бросок и улизнуть.

Потом я вспомнил про Эрику. Ведь если я сбегу, корячиться придётся ей. Вот ведь! Мозги медленно ворочались, готовясь принять непопулярное решение. Руки уже прикидывали, как половчее ухватиться за блестящие ручки. Тем более… Вдруг Иринушка расскажет о струне.

— А куда делась дверь? — тихо спросила Эрика.

— Она на месте, — серьёзно ответила Иринушка, поглядывая на белые кирпичи, просто эта дверь не для вас, — чуть подождав, она добавила. — И даже не для меня. Пока. Но почему-то мне кажется, что не сегодня-завтра я смогу шагнуть за неё.

— А что там? — взволновано прошептал я.

— Там хорошо, — был мне ответ, пропитанный печалью.

Иринушка двинулась по травам в направлении клуба. Мы поспешили за ней, словно два вагончика за стремительным локомотивом. Я не помню, как ворочал тяжеленную технику. Странная тоска вытравила остальные чувства. Исчезнувшая дверь превратила привычный корпус изолятора в кусочек другого, недоступного и чем-то притягательного мира. Хотелось отыскать дверь и уйти. Даже зная, что вернуться уже не придётся. Помню, как оттягивали руки колонки. Но кто помогал их тащить Иринушка или Эрика — как отрезало. Помню, как темнота клуба в очередной раз сменялась солнечными лучами. И помню удивление, когда я вновь очутился в клубе, но уже с пустыми руками. Тогда я просто плюхнулся на лавку и застыл, а клуб гудел, как пчелиный улей.

Все места были забиты. Плюс опоздавшие неудачники толпились вдоль стен. На левом краю сцены громоздились колонки и усилители, доставленные моим непосильным трудом. Где-то там, в сумеречных тенях, сидела на боевом посту Иринушка. На другом краю мрачно тянулся к потолку флагшток. В сумраке рисунок был неразличим, но я помнил, что он таит в себе букву «А». В центре сцены высилась Электричка. Её тёмно-синее платье лишь подчёркивало абсолютно бледную кожу. На мощную фигуру падал световой столб, всё остальное скрадывал мрак. Директриса казалась злой ведьмой, угодившей в ловушку волшебного света. За её спиной молочно белели семь тонких трубок, выгнувшихся дугами.

— Ти-ши-на, — зло взвизгнул шестой отряд, примостившийся в первых рядах, и гул тут же сменился отдельными шепотками, которые тоже быстро смолкли.

Директриса довольно улыбнулась.

— По плану у нас сегодня игра, — усиленный микрофоном голос, зловеще вибрировал, нагнетая неясную тревогу. — Только какая? «Что? Где? Когда?» безнадёжно устарела. «Счастливый случай» истёрт до невозможности. «Кто хочет стать миллионером?» провалилась, — директриса сделала паузу, и старички кивнули, вспомнив, как в прошлую смену аннулировали результаты победителя, которому лазерной указкой подсказывали правильный вариант. — Хочется чего-то новенького, не правда ли?

Снова пауза, за которую кивнули не только старички.

— Попрошу каждый отряд выбрать представителя, — объявила директриса. — И попрошу не задерживаться. Если в течении минуты на сцене не окажется представителя, данный отряд в игре не участвует.

Как только смолкли последние слова, стена за сценой озарилась из какого-то скрытого источника. Полуобсыпавшиеся горн, барабан и красный галстук бесследно исчезли. Теперь взорам народа предстала картина в фантасмагорическом стиле. Внизу расстилались зелёные, переходящие друг в друга холмы. К бледному небу взметнулись чёрные башни замков. А по небу, скручиваясь изящными арабесками, протянулись семь разноцветных полос. Словно злобный великан разодрал радугу.

Взгляд пробежался по лентам.

Фиолетовая была ниже всех, вившись по чёрным башням. Острые шпили служили громоотводами, перехватывая грозные молнии, срывающиеся с извилистой глади. Чуть выше протянулась тёмно-синяя. По ней вышагивал странный народец с увесистыми котомками. Если бы кто-нибудь из этой толпы вздел руки, то без труда дотронулся бы до голубой ленты, спускающейся к головам с разноцветными волосами. По лазурному полотну катились серебрянные шары. Изредка меж них проскальзывали глобусы, среди которых я отметил один — абсолютно чёрный, на котором проступала золотая сеть меридианов. Зелёная лента скрутилась в петлю. Один конец ленты падал в замковые дворы, другой взмывал к потолку, как самолёт вертикального взлёта. С петли соскальзывал состав из десятка вагончиков. Но за пассажиров не стоило опасаться, так как они падали на ярко-лимонный бугор — частичку ленты жёлтого цвета. На ней росли сверкающие рощи. Деревья походили на пальмы, отлитые из золота. Выше них протянулась оранжевая спираль, на которой танцевали громадные снежинки. И у самого потолка виднелась кровавая полоса, пронзавшая циферблат старинных часов.

Перед удивительной картиной белели семь трубок, изогнутых полукругом. Словно неведомые силы, высосав из радуги все краски, снова разрешили ей собраться в изначальную дугу. По матовой поверхности расплескались бледные отблески янтарного света. Но взгляд соскальзывал с трубок и старался не замечать красочную картину. Взгляд замирал на столбе серебристого света, в котором древней беспощадной валькирией стояла директриса.

Вот рядом с ней возник тёмный силуэт. Кто-то уже отважился принять участия в игре, чьи правила казались пока зловещей загадкой.

Я сидел с краю, потому что пока народ занимал лучшие места, кто-то, не покладая рук, таскал аппаратуру. В бок дружно запихали.

— Давай, Куба, — донёсся сводный хор голосов. — Иди быстрее. Ты лучше всех в высоту прыгаешь. И на футболе тоже.