Window Dark - Лаура - королева призраков

• Название: Лаура - королева призраков
• Автор: Window Dark
• Жанр: Фэнтези

---

— Концерты, концерты… А, билеты!

— Нет.

— Ну, здания, что ли. Здания, где проходят концерты.

— Светлее!

— Отлично! Стадион?

— Нет.

— Как нет? Тогда дворец культуры, цирк, дом политпросвещения, клуб…

— Да, клуб.

Тут следовало затормозить. Значит, талисман находится в клубе. Я порадовался за нестандартные способности королевы. Страшно подумать про миллиарды вещей в миллионном городе, каждая из которых могла быть талисманом. Сейчас же круг заметно сужался. Очень неплохо.

— Клуб имени Дзержинского, клуб железнодорожников, — стал перечислять я известные мне очаги культуры, но на каждое название следовал решительный отказ королевы.

Пришлось приниматься за решение проблемы с другой стороны. Может, определить сначала название вещи, а уж потом выяснять, в каком клубе она имеется.

— На концерты в клуб собирается тусовка, — продолжал я выдавать слова.

— Не совсем, — с напряжением выдавила Лаура. — Что есть тусовка?

— Народ!

— Светлее.

Неужели придется обыскивать каждого зрителя?

— Зритель?

— Не лучше, не хуже.

— Фэн, поклонник?

— Клуб поклонников! — радостно сверкнули голубые глаза королевы.

Надо же, а разве такие есть? По крайней мере, в нашем городе. В этот момент я понял, что название вещи выяснять придется на месте, так как даже местонахождение любого клуба поклонников было покрыто тайной.

Я вновь обратился с вопросами к себе, а Лаура продолжала созерцание островка природы. Возможно, в будущем деревья эти срубят, прямо посередине взметнется в небо шестнадцатиэтажная свечка, помогающая решить жилищную проблему. И кто-то (в том числе и я) будет вспоминать свою молодость, косясь на оставшиеся зеленые насаждения и упорно отводя взгляд от высотного здания, а может быть и двух. Время всегда берет свое. Но пока жил еще этот кусочек тополиных и березовых стволов, шелестели листья и стояла возле меня самая настоящая королева.

Правда, вид у нее теперь, прямо скажем, был не королевский. Разумеется, я не выпустил ее подметать пыль своим шикарным белым платьем. Ткань его высший класс, но покрой… мало того, что длина до земли, так еще рукава и низ заканчивались рваными лохмотьями. Только всеобщего внимания нам не хватало, рискни Лаура выйти в таком виде на улицу. Возможно, модель завоевала бы главный приз в Париже или, на худой конец, в Москве, но у нас так ходить по городу не принято.

Однако, Вы-то, может, и забыли, а я помнил, что не далее как вчера мои капиталы пополнились более чем на полторы тысячи. Кроме того, с утра я сбегал к Борьке и притащил ему имевшуюся у меня кучу левых коричневых «Maxel» и желто-черных «CONCEPT» — приобретения предлиберализационного периода. Все лишние деньги тогда я вложил в кассеты. Вот и настал их черед.

От «Консептов» Борис сразу отказался, заявив, что такого добра у любого идиота хватает, а «Макселки», подумав, принял. В городе чувствовался недостаток кассет. В соответствии с рыночными веяниями это указывало на то, что кассеты в скором времени появятся, но уже по новым ценам. «Макселки» имели неоспоримое достоинство в виде надписи «West Germany», что для неискушенного пользователя связывалось с высшей степенью доверия. Конечно, дома клиент обнаруживал довольно посредственное качество ленты, но «купленный товар возврату и обмену не подлежит».

Денег как раз хватило на таиландскую юбку-варенку черного цвета, черную блузку с белой отделкой на воротнике и манжетах и как бы итальянские колготки, опять же черные. Туфельки, слава богу, подошли мамины. Но когда я принес покупки домой, Лаура заупрямилась.

— Я не могу это надеть, — отрицательно покачала головой королева.

— Почему? — удивился я.

— Черный — это цвет врага. Я была и останусь белым призраком.

Пришлось вести долгую полемику, упомянув о том, что черный — это цвет ночи, что так легче замаскироваться при случае среди черных призраков, что, в конце концов, к призракам может грязь и не пристает, а к людям липнет сразу и надолго. Времени же стирать и сушить единственную одежду ежедневно у нас не было и не будет. Не знаю, что именно убедило Лауру, но доводам моим она вняла.

Форсируя успехи, я тут же потащил королеву в магазин одежды. Там я завел ее в женский отдел и, используя в качестве наглядного пособия фотографию эффектной девушки на рекламе от колготок, пояснил, какие недостающие части одежды ей следует приобрести самостоятельно. Пока я от нечего делать рассматривал небогатый выбор джинсовых моделей, Лаура успешно справилась с поставленной задачей. Затем мы поспешили домой, дабы завершить приведение в порядок нового облика королевы.

Юбка сидела на Лауре — что надо! Блузка тоже пришлась впору — чудом я угадал оба размера. Теперь я начинал понимать, что фигурка королевы мне нравится не меньше ее таинственного голоса. А ее стройные ножки восхитили бы кого угодно (тем более охваченные черными колготками). Да, если бы с нее сняли уменьшенную копию, то такая куколка потеснила бы своей фигурой Барби и даже Синди, не говоря уж об уродливых китайских дешевках. Но ни одна из самых престижных кукол не смогла бы сравниться с Лаурой прической.

Теперь с моей новой знакомой мы ехали на трамвае в центр города, где я надеялся обнаружить поклонников Виктора Цоя.

Говорят, на Арбате существует стена, на которой поклонники Цоя имеют право отметить любые свои мысли по поводу его трагической кончины. В нашем городе стены Цою не досталось. Я не беру в расчет слены домов, где его имя соседствует с «Modern Talking», непременными «Коля+Оля=Л.» и «Севка козел».

Зато у нас верные почитатели его таланта отхватили длиннющий деревянный забор вблизи улицы Горького. И всякий едущий на трамвае по данному маршруту мог пополнить свой словарный запас из скопища отчаянных криков души.

Королеве захотелось рассмотреть его не из окна трамвайного салона, а поближе.

Я не смог отказать ей в этой просьбе: кто знает, может, ей привидится талисман. Тогда цель будет достигнута одним махом, и мне не придется ломать голову над призрачными проблемами.

Мы быстренько отшагали полкилометра назад и начали осмотр местной достопримечательности.

У самого верха забора масляными крупными буквами, затмевая менее заметные надписи, значилось: «ЦОЙ УМЕР». Ниже тонкими меловыми каракулями кто-то дописал: «Ну и хорошо». Справа трехэтажными доходчивыми словами разъяснялось, что светит тому, кто рискнул выразить непочтение к усопшему. Ругательства терялись на фоне «15 августа», выполненного строгим наклонным шрифтом. Далее разухабистые буквы взывали: «Витюха-братуха, мы ждем перемен». На полметра правее констатировался факт: «Он любил ночь». С этим нельзя было поспорить, тем более, надпись выполнялась с душой — буквы неизвестный мастер выписал как по линеечке. Следом неведомый гражданин нашей Родины разместил воззвание к нам: «Люди! Виктор Цой погиб! Кино распалось! Сохраним в памяти его песни!» Тут же кто-то не слишком удачно попытался воссоздать облик певца, но потрет производил впечатление лишь старанием, но вряд ли можно соорудить что-нибудь удачнее при помощи грубой малярной кисти. Невдалеке от портрета выражалась надежда: «Цой жив! Цой с нами!» Ее подтверждала надпись пониже: «Я рад, что меня помнят». Завершало мемориал памяти название группы «КИНО», выполненное огромными желтыми буквами во всю высоту забора.

Лаура с интересом изучала надписи, обращаясь за разъяснением непонятных слов, не все из которых я смог перевести. Затем последовал вопрос, которого я ждал с первых же минут:

— А где сами поклонники?

Я уже давно сообразил, что вряд ли те, кто не мог забыть Виктора Цоя, изливали свои души в дневное время. Но объяснять Лауре, что расписывать красками заборы у нас вообще-то запрещено, — дело долгое, и я ограничился пояснением:

— Он любил ночь. Поэтому все надписи делались ночью. Значит, и поклонники собираются по ночам.

— Зачем же мы здесь днем?

Правильный вопрос. Но не говорить же королеве, что я не предусмотрел непременное отсутствие предполагаемых поклонников на выбранном месте. Однако, и ночью тоже не следовало тащиться сюда, тем более, с королевой. Вероятность встречи с поклонниками в ночное время стремилась к нулю. Впрочем, если черные призраки не поторопятся, то у нас с Лаурой имелся шанс дождаться того самого 15 августа.

Эта дата не отмечена в календаре скорбными комментариями. Но у многочисленных разнополых и разновозрастных представителей нашего разобщенного общества (короче говоря, фанатов) она навечно запечатлена в памяти. Многие справедливо обидятся за это определение. Добравшись к нам из-за рубежа, оно, как и другие иностранные неологизмы, несколько видоизменилось и окрасилось в нашей стране некоторым оттенком пренебрежения. Это на западе известные певцы и актеры в каждом альбоме и на каждой пресс-конференции передают неизменное: «Thanks a million to all my fans around the world!» У них там фэны, скажете Вы, а у нас фанаты и фанатички. Да, обозвав их именно так, мы словно провели невидимую границу между нами нормальными людьми и ими. Мы не хотим понимать, как можно во время концерта срываться с места, вопить в такт музыке и бесноваться у сцены. «Ведь я же вот не скачу, не свищу, не жгу всякие там бенгальские огни, а сижу тихо и спокойно, — говорим мы, не забывая назидательно добавить. — Так пусть и они сидят молча и не мешают». Нам уже не понять их, тех, у кого радостно блестят глаза от одного вида своих кумиров, автоматически тянутся руки, чтобы на мгновение дотронуться до НЕГО или до НЕЕ. А душа поет оттого, что они вместе, хоть и недостижимо далеки. «Да, не понять!» — подтвердим мы, обходя фанатов стороной, как неизлечимо больных. А симптомы болезни Вам ничего не напоминают? Неужели? Ну-ка, вспомните, как когда-то Вы спешили на встречу с любимым или любимой? Разве у Вас не блестели глаза от счастья, разве душа не пела, разве руки не сжимали красивый букет или подарок Тому, Кто Вас Ждет?