Иван Козлов - Долги отдающий

• Название: Долги отдающий
• Автор: Иван Козлов
• Жанр: Детектив

---

— Одну минуту…

Вот и голос хозяина милого моего «вольво». Выпаливаю скороговоркой: надо бы, мол, пару человек, как можно быстрее, потолковать с одним типом, подробности при встрече…

Не проходит номер. Подробности ему нужны сейчас, хотя бы в двух словах.

— То, что таможенники взяли у Балуша — баловство. Балуш залетел по собственной глупости. Мы прощупывали с ним канал, он должен был осесть в Эмиратах и ждать от меня передач… Передавать есть что, поверь. Надо только потолковать с одним мужичком.

— Кто он?

— Так, шавка. Но поскольку у меня, кажется, появился новый компаньон, тут я сделал паузу и услышал, как Толик довольно хмыкнул, — то я не хочу больше ни с кем другим делиться.

— Идет. Людей я тебе дам. Больше скажу: мои люди сейчас все время при тебе. Дам им команду — и через минуту они будут у подъезда. Так что спускайся.

37

Два квадратных мальчика в легких темных свитерах. Одному, наверное, за тридцать, другой — мой ровесник. Я даже улыбнулся: как похожи они на тех, с кем я накануне беседовал в сквере. А ведь из совершенно разных контор… Надо бы и мне приобрести такой свитерок, видно, он входит в моду. А джинсы пора выбрасывать. Я весь в джинсовке: брюки, рубашка, куртка… Куртку надел только потому, что в ней объемные карманы, в один из которых легко поместились наручники, те, которые я когда-то снял с Насти. Не знаю и сам, зачем я прихватил их с собой сейчас.

— Куда едем, шеф? Сядешь впереди, сзади?

Хороший инструктаж провел Толик.

— На Филипповскую.

— Наша задача?

— Вы мне должны обеспечить разговор с одним человеком. Если будет кто-то рядом, оттесните и все. И можете возвращаться.

— Насчет возвращения было другое указание: Анатолий Анатольевич ждет тебя, так что мы с Филипповской сразу везем тебя к нему. Или планы поменялись? Тогда прямо сейчас свяжись с ним.

Квадрат помоложе протянул мне радиотелефон.

— Да нет, все остается в силе. Если Толик сказал…

Помолчали. Молчание прервал тот, который сидел за рулем, причем прервал неожиданным возгласом:

— Гнида!

Я недоуменно взглянул на него, и он пояснил:

— "Девятка" сзади, который день за нами таскается. Мы Анатолию Анатольевичу докладывали, он обещал разобраться, но она таскается и таскается. Дистанцию держит — не увидишь кто, что. Оторвемся ради спортивного интереса, ты не против?

— Двумя руками за.

Водитель, не снижая скорости, повернул в один переулок, другой, зарулил на автостоянку возле жилого дома и вырубил свет.

— Постоим минуту.

Постояли.

— Теперь, кажется, чисто. Поехали. Я повезу тебя окольным путем, это чуть дольше, но есть шансы, что не будет зрителей.

Мы оставили машину поодаль от дома и уселись на пустующей скамейке, так, чтобы были видны все три подъезда.

— Вы отца Анатолия Анатольевича знаете, работали с ним? — почему-то перешел на вы водитель.

Я неопределенно пожал плечами. Водитель это понял по-своему:

— Да нет, я не потому, что любопытный. Я просто хочу сказать, что с ним тяжелей приходилось. В день порой под тысячу кэмэ наматывал, и разборок полно было. Машины бил… Это сейчас он птица важная, на "мерседесе"-шестисотке. И хорошо, что меня на «мерс» не взял. При сыне спокойнее. Но воспитывает он его хорошо, да? "Денег у меня куча, но кормить не буду, иначе без меня сам жить не сможешь, ищи свой бизнес". Правильный мужик.

— Сказки! — возразил молодой. — Старик уже внуку дом в Англии купил. Внуку четыре года, а уже свой особняк, и счет небось в банке. Лафа, а не жизнь. Вырастет там, выучится, приедет и станет нашим президентом. Учить нас будет уму-разуму.

— Ты не ехидничай. И станет, и будет не хуже многих наших доморощенных. Наши всего побольше себе урвать хотят, а у него все будет… О, машина подъехала. Не этого ждем?

Двое в черном, одного из которых я узнал сразу по знакомству в сквере, завозились у багажника, вытаскивая оттуда коробки, а из салона «Волжанки» все еще не спешил вылезать третий. Но я уже нутром почувствовал: он, Белаков. Наконец-то открывает дверцу, выходит, потягивается, разминая косточки. Костюм, галстук, тяжелая квадратная челюсть. Ему бы в боевиках играть стареющих героев.

— Он! Пойдем, ребята.

Мы уже обговорили наши действия. Я мирно и тихо приглашаю Белакова пройтись в глубь двора, в угол, заросший сиренью. Для того чтоб он был при этом более послушен, сжимаю в руке обыкновенный перочинный нож, но с утяжеленной колодочкой. Можно и острием попугать, хоть оно только кожу-то и проткнет; можно вместо свинчатки использовать. Но это на крайний случай.

Когда я просил мальчиков постараться действовать без лишнего шума, они в один голос ответили: "Обижаешь!" И вот теперь вижу, что действительно обижал. Два ствола одновременно приставляются к хребтам тех, кто у багажника, при этом говорятся тихие, проникновенные, но вряд ли ласковые слова, и я понимаю, что у меня теперь полная свобода действий, что никто мне не помешает.

Кое-что уже видит и Белаков. Замер в зевке, будто воздухом подавился. Прямо хоть силой поднимай ему отвисшую челюсть.

— Пройдемся, поговорить надо.

Ну вот, не хватало, чтоб он сейчас упал и умер. Затряслись губы, побелели глаза.

— Вот туда, к сирени.

Он впереди, я в метре сзади. Подгибает, гад, колени. Может, действительно от страха, а может, готовится извернуться, отпрыгнуть в сторону. На всякий случай не больно толкаю его лезвием ножа в спину:

— Без шуточек!

Он то ли громко икает, то ли всхлипывает и зачем-то поднимает руки на уровень головы, как будто в плен сдается. Ну что ж, хорошо, что поднял.

— Стой!

Провожу у него под мышками. Точно: наплечная кобура, красивый, словно игрушечный, пистолет. Нет, не играть ему героев в фильмах. Мало того, что он об оружии забыл, так еще и… Фу, как дерьмом завоняло!

Я целю пистолетиком в нос Белакову:

— Что ты собираешься делать с Викой?

Тяжелое, всхлипывающее дыхание. Ну надо же, такая мразь! Не встречал людей трусливей. Уже не могу смотреть на его отвисшую челюсть, поднимаю ее кулаком, и засранец кулем валится на землю. Легонько поддаю под ребра ногой:

— Встань!

Он подхватывается невероятно быстро.

— Где Вика?

— За городом, — тонкий голосочек евнуха. — С ней ничего… Надо подлечиться…

— Тебе самому надо подлечиться, — говорю я. — Болезнь генерала Власова, да? Когда страшно, очко не держит?

Глупейшая, жалкая улыбка в ответ.

— Или тебе еще не было страшно? Ты только других страшил? Получил власть и страшил, да?

— Не убивайте! — пролепетал Белаков.

Он не сводил глаз с пистолета, и я сунул оружие себе в карман.

— Да кому ты нужен. Слушай меня внимательно и останешься целым. Первое: тронешь Вику пальцем — достану из-под земли, теперь ты знаешь, что я это смогу сделать. Второе: веди к ближайшей автобусной остановке, как можно скорее и чтоб без глупостей.

Белаков опять поколыхался чуть впереди, при каждом шаге тонко всхлипывая. Мы оказались в темном, плохо освещенном переулке. Метров через двести вышли к магистрали. Остановку я увидел сам. И увидел подходивший автобус. Времени у меня оставалось как раз на то, чтоб успеть сказать прощальную речь члену правительства:

— В телевизоре ты лучше смотришься. А на деле — дерьмо.

И от души съездив его по так раздражавшей меня челюсти, пробежал десяток метров, впрыгнул на ступеньку чуть не уехавшего без меня автобуса.

Пассажиров было мало, но я не стал садиться. Через остановку выскочил, перебежал на другую сторону и запрыгнул в троллейбус. Береженого Бог бережет! Нет желания ехать в гости к Толику, нет у меня для него хороших вестей. И дома появляться нельзя. Спать не хочется, но, чувствую, день завтра будет непростой, и надо отдохнуть. Где? Будто есть выбор. Конечно, у Насти.

38

В этой квартире уже появляется уют. Женщина хозяйничает, и этим все сказано.

Долго отмываюсь в душе, потом сажусь за накрытый стол. Яичница, колбаса, мой любимый кефир, бутылка кислого сухого вина.

— Я днем как раз стипендию получила, первую…

Глаза Насти светятся от счастья. Она рада стипендии, рада мне, рада тому, что у нее есть крыша над головой.

— Вы с Викой такие люди, такие люди! Вы столько сделали для меня! Я раньше почему-то считала, что москвичи сплошь черствые, злые, что тут бандит на бандите. Особенно когда со мной это случилось… А вот ты, Костя, добрый, ты рыцарь.

— Рыцарству не обучался, — бурчу в ответ.

— А этому не учатся, ты просто родился таким!

Знала бы она, каким я родился! Не туда идет наш разговор. Потому откровенно зеваю и прошу:

— Настя, я на кухне на раскладушке лягу, ты утром меня не буди, беги на занятия. Буду уходить — дверь захлопну. И не стесняйся: кипяти чай, готовь, что надо — я крепко сплю.