Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

• Название: Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
• Автор: Вадим Степанцов
• Жанр: Поэзия

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».

---

Олег Арх

Antismoking

Себя от напасти ужасной спаси,
Послушайся лучше совета:
Слюнявь что угодно, кусай и соси,
Но в рот не бери сигарету!

Она только с виду ничтожно мала, -
В ней кроется страшная сила.
Как много людей эта гадость смогла
Уже довести до могилы!

Когда-то и я сигареты курил,
Носил зажигалки и спички.
Себя я угробил, едва не убил.
Спасибо дурацкой привычке!

Я молод, но выгляжу словно старик:
Большие круги под глазами,
На лысине крепится клеем парик.
Гнилыми воняю зубами.

А что до любовных, простите, утех,
Я должен сказать откровенно, -
Когда-то имел я у женщин успех,
Теперь же ослаб совершенно.

Всё это обдумав, я бросил курить
И год не курил абсолютно.
Стал лучше питаться, по-новому жить.
Мне стало легко и уютно.

Вонючий пропал запашок изо рта,
Исчезла куда-то одышка.
И всё бы путём, но моя красота
Подпортилась веса излишком.

Я за год животик приличный отъел
И мощный двойной подбородок.
Хотел стать моложе, да вот не сумел.
Никак не обманешь природу!

Исчезла надежда, луч света погас.
Проходят все барышни мимо.
Хочу остеречь я любого из вас
От едкого запаха дыма.

Всё просто, о чём тут ещё говорить?
О будущем не зарекайся.
Дай Бог никому никогда не курить,
А куришь - бросать не пытайся!

Нудистский пляж

На пляж нудистский я попал случайно, -
Писал стихи, в задумчивости брёл.
Но вдруг увидел то, что аморально:
Там голые играли в баскетбол.

Они резвились и, забыв про совесть,
Свой срам богопротивный обнажив,
Сказали мне: «К чему такая скромность?
Не комплексуй, ты молод и красив.

Зачем носить дурацкие одежды,
Когда так солнце светит и печёт?
Их носят скудоумные невежды.
Снимай трусы и ждёт тебя почёт!»

От этих слов мне стало очень гадко.
Я плюнул в них и закричал: «Позор!»
Но тут по морде кто-то дал мне пяткой
И потускнел от этого мой взор.

Я жертвой пал толпы бесстыжих женщин
И бесноватых голых мужиков.
Я получил сто сорок подзатрещин,
Отведал в изобилии пинков.

Теперь лежу в больничном помещеньи,
Зализываю раны языком.
Мечтаю постоянно об отмщеньи,
Любуясь пожелтевшим потолком.

Вот оклемаюсь, выйду из больницы, -
На пляж нудистский втихаря приду,
Увижу там знакомые я лица,
Одежду их под деревом найду.

Трусы и майки клеем я измажу, -
Надёжной эпоксидною смолой
И, подложив врагам такую лажу,
Я смоюсь незамеченным домой.

Одежду на себя одев, нудисты
Приклеются к ней, станут верещать.
И будут прыгать как эквилибристы,
Пытаясь оную с себя сорвать.

Но тщетно – клей мой крепок и надёжен,
Им не удастся обнажить свой срам.
Отныне грех их станет невозможен,
За это твёрдо я ручаюсь вам!

Робин Бэд

Я ужасный Робин Бэд.
Причиняю людям вред.
Ненавижу бедняков,
Вдов, сирот и стариков.

У меня характер злой,-
Бью убогих кочергой.
Заставляю падать ниц
Беззащитных рожениц.

Попрошаек и калек
Не пускаю на ночлег.
Им на струпья сыплю соль,
Вызывая злую боль.

Если я бываю пьян,
Принимаюсь за крестьян.
Жалких их ловлю детей
И велю им дать плетей.

Не случайно и не вдруг
Злой щериф мой старый друг.
Мне известны имена
Укрывателей зерна.

На священников плюю,
В храмах гажу и блюю.
Позолоту с алтарей
Обдираю как трофей.

Я тиран и самодур
Агрессивный чересчур.
От безделья и тоски
Лью свинец на языки.

На балу у Сатаны
Я пропил свои штаны.
Мне всегда ласкают слух
Вопли демонов и шлюх.

И ещё один нюанс, -
Я гроза народных масс,
Избежать не сможет пут
Славный парень Робин Гуд!

В поисках темы

Косматый «нефор» в грязном баре
Играл на долбанной гитаре.
Стучали звонко кастаньеты,
Но наша песня не про это.

Тогда про что, про честь и совесть?
Об этом есть роман и повесть,
Где кто-то честно, без утайки
Уже поведал эти байки.

Быть может спеть о голых бабах,
О русских сёлах и ухабах?
О том как водка губит печень
И как при этом я беспечен?

Да нет! Об этом уже пели.
И что такое, в самом деле?
Неужто темы не осталось?
Не может быть! Какая жалость!

А впрочем, есть. Нашёл я, вроде, -
Не пел я песен о народе,
О тяжкой беспросветной доле
И скотстве русском поневоле.

Пожалуй, это спеть и надо -
Перед толпой, на баррикадах.
Вот только за такое пенье
Сошлют в Сибирь на поселенье.

Оставлю дерзкую затею,
Не то погибну за идею.
Сыграю лучше на гитаре
Для алкашей в вонючем баре…

Желание

Мне б машину иномарку
И немецкую овчарку,
Ароматной браги чарку
И смазливую кухарку!

Я б тогда на иномарке
Стал гонять под лай овчарки,
Пить из драгоценной чарки
И щипать за зад кухарку.

Жаль, что нету иномарки
И не слышен лай овчарки,
Нет в руке заветной чарки
И приветливой кухарки.

Много стоят иномарки,
В зоопарке все овчарки,
Не даёт никто мне чарки
И живу я без кухарки.

Обойдусь без иномарки,
Кину камень в глаз овчарке
И, презрев навечно чарку,
Я забуду про кухарку.

И зачем мне иномарка,
Эта глупая овчарка,
Надоедливая чарка
И дурацкая кухарка?

Лучше жить в цветущем парке
Возле триумфальной арки,
Делать девушкам подарки
И плевать на иномарки…

Ветеран

Не стареет душой ветеран.
За стаканом он хлещет стакан.
Омерзительно глотку дерёт
И советские песни орёт.

А бывали другие деньки.
Выходил он на берег реки.
Под гармошку плясал гопака,
Но работал танцор в ГУБ ЧКа.

Убивал он идейных врагов, -
Кулаков, анархистов, попов.
И дворян беспощадно стрелял,
Гордость нации в прах истреблял.

Вечерами домой приходил
И на печку валился без сил.
На весь дом громогласно храпел,
А на завтрак яичницу ел.

Он в глаза не смотрел никому,
Что не трудно понять почему, -
Было чувство глубокой вины
У героя советской страны.

Но он верил великим вождям.
И взрывал то часовню, то храм.
Против веры с винтовкой стоял
И на лики святые плевал.

Пролетели лихие года.
Вспоминает он их иногда.
Но в душе у него пустота, -
Коммунизм – это только мечта.

Его руки по локоть в крови
Что поделаешь тут, се ля ви,
Он убил очень много людей.
Не герой, а какой-то злодей!

Горько плачет и пьёт ветеран.
Сколько в сердце оставлено ран!
Он про Сталина песни орёт,
Про войну и советский народ.

И не нужно его осуждать.
Он себя проклинает опять.
Но почётно, с другой стороны,
Быть героем советской страны…

Легенда о Чучаке

В какой-то далёкой волшебной стране
В горах дивный сад пышно цвёл по весне.
И левой ногой прицепившись к ветвям,
Старухи росли, словно яблоки там.

Созрев, они падали наземь плашмя,
В грязи копошились сырой голышмя.
Затем, отрехнувшись и злобно ворча,
Давали из сада они стрекоча.

По свету большой разбегались толпой,
Везде затевая грабёж и разбой.
Людей они били ногами под дых.
Все люди боялись разбойниц седых.

Но жил-был на свете отважный герой.
Решил он: «Пойду на старух я войной!
Избавлю от вечного страха людей,
Счастливое детство верну для детей.

Агрессорам злым преподам я урок.
Старух уничтожу в положенный срок.
Но нужно проклятый их вырубить сад,
Где эти собаки на ветках висят.

Иначе восполнится племя греха
И злые старухи мне скажут: «Ха! Ха!
Тебе никогда не осилить старух.
На месте убитой увидишь ты двух!» -

Подумал герой и вскочил на коня,
Надежду на лучшее в сердце храня.
Он в корне задумал старух истребить,
Их сад уничтожить. Победу добыть.

А звали героя Чучак удалой.
Он был с благородной и честной душой.
Старался он искренне людям помочь
И подлых старух, одолев, превозмочь.

И вот он в опасный отправился путь.
Но кто-то воскликнул: «Пилу не забудь!»
Герой на лету подхватил инструмент
И перекрестился в последний момент.

Он ехал лесами. В болотах плутал.
В трясине глубокой коня потерял.
Но что остановит героя в пути?
Он должен людей от разбоя спасти.

И вот наконец-то, с грехом пополам,
Герой подошёл к тем заветным горам,
В которых цвёл сад сумасбродных старух,
Разбойниц, торговок и злых потаскух.

Увидел Чучак у подножия храм
И жертву принёс в этом храме ветрам.
Приветливый жрец, получив огурец,
Чучаке сказал: «Ты великий храбрец!

Никто на старух не решался пойти.
В горах чрезвычайно опасны пути.
Ведь криком старухи чинят камнепад.
Погибнешь зазря. Возвращайся назад!»

Но был не из робких наш славный Чучак
И гордо ответил священнику так:
«Старухи коварны, но мне не страшны.
Их подлые дни на земле сочтены!

До них доберусь. Уничтожу их сад,
Где эти мерзавки на ветках висят.
Узнают мой гнев и утонут в крови.
Героя, священник, назад не зови!»

И грозно махая огромной пилой,
Чучак был готов тут же ринуться в бой.
Но жрец задержал храбреца у крыльца
И ласковым словом почтил молодца:

«Коль дело исполнить ты твёрдо решил,
Тебя не сдержу я – не хватит мне сил.
Но добрый совет я хочу тебе дать.
Ты должен великую тайну узнать, -

Старух охраняет злой сторож Нинмах.
Пароль ты сказать ему должен: «Каувах!»
Услышав пароль, он тебя не убьёт,
А встретит как друга и в сад отведёт.

И знай ещё – любит он выпить весьма,
А выпив, дуреет и сходит с ума.
Себя кулаками колотит он в грудь.
Ступай же, Чучак, и пароль не забудь!»

И вот наш герой очутился в горах.
Он видит обрывы и чувствует страх.
Но что остановит героя в пути?
Он должен людей от разбоя спасти.

Чучак оказался крутой альпинист, -
На скалах сплясал он чечётку и твист.
Опасность презрев, наш отважный герой
Подъём совершил вместе с верной пилой.

И видит сторожку, в которой живёт
Злой сторож Нинмах – душегуб и проглот.
Он вида свирепого, дик и лохмат.
Из уст его льётся отборнейший мат.

Но знает герой драгоценный пароль.
К тому же с собой он принёс алкоголь.
Всё это поможет попасть ему в сад,
Где злые старухи на ветках висят.

И вот уже сторож братается с ним.
Ему говорит: «Гостем будь дорогим!
Пароль ты чудесный сейчас произнёс
И водки прелестной для друга принёс.

Тебе покажу я волшебный наш сад,
Возникший пятнадцать столетий назад.
Но прежде мы выпьем за встречу с тобой,
Чучак благородный, мой друг дорогой!»

Бутылку прикончили быстро они.
Стояли морозные зимние дни.
Нинмах показал где старухи растут
И стал куралесить, мошенник и плут.

Стал бить себя в грудь и ужасно кричать,
Зубами огромными зло скрежетать.
Но вскоре затих и лениво зевнул,
В сторожке улёгся и крепко уснул.

Чучак же не медлил – пилу навострил
И сад ненавистный под корень спилил.
Старух керосином облил и поджёг.
(При этом растаял февральский снежок).

Старухи кричали: «Увы нам, увы!
Враг хочет пролить море нашей крови!
Не дал он созреть нам, дожить до весны.
Прервал наши сладкие зимние сны.

А снилась нам нынче поганая блажь, -
Как будто мы мир захватили. Он наш!
И всюду старухи чинят произвол,
Людей убивают, сажают на кол!

Но сон был не вещий, мы гибнем в огне!
И нам не созреть на ветвях по весне.
Будь проклят навек, благородный Чучак,
Старухам косматым злой недруг и враг!»

Вот так и погибли позорно они.
Сгоревшие трупы их были страшны.
Чучак растоптал и развеял их прах,
Его разбросал по ущельям в горах.

И мирная жизнь расцвела над землёй.
Старух усмирил наш Чучак удалой.
Мерзавки притихли, теперь не шумят.
Разрушен героем поганый их сад.

Все честные люди спокойно живут.
Чучак по контракту слинял в Голливуд.
Снимается в фильмах . Он супер-герой.
На этом рассказ завершается мой…

Конец Аль-Капоне