Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

• Название: Орден куртуазных маньеристов (Сборник)
• Автор: Вадим Степанцов
• Жанр: Поэзия

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».

---

Хотя за гробом нету ничего...

Хотя за гробом нету ничего,
Мир без меня я видел, и его
Представить проще мне, чем мир со мною:
Зачем я тут -- не знаю и сейчас.
А чтобы погрузиться в мир без нас,
Довольно встречи с первою женою
Или с любой, с кем мы делили кров,
На счет лупили дачных комаров,
В осенней Ялте лето догоняли,
Глотали незаслуженный упрек,
Бродили вдоль, лежали поперек
И разбежались по диагонали.

Все изменилось, вплоть до цвета глаз.
Какой-то муж, ничем не хуже нас,
И все, что полагается при муже, --
Привычка, тапки, тачка, огород,
Сначала дочь, потом наоборот, --
А если мужа нет, так даже хуже.
На той стене теперь висит Мане.
Вот этой чашки не было при мне.
Из этой вазы я вкушал повидло.
Где стол был яств -- не гроб, но гардероб.
На месте сквера строят небоскреб.
Фонтана слез в окрестностях не видно.
Да, спору нет, в иные времена
Я завопил бы: прежняя жена,
Любовница, рубашка, дом с трубою!
Как смеешь ты, как не взорвешься ты
От ширящейся, ватной пустоты,
Что заполнял я некогда собою!
Зато теперь я думаю: и пусть.
Лелея ностальгическую грусть,
Не рву волос и не впадаю в траур.
Вот эта баба с табором семьи
И эта жизнь -- могли бы быть мои.
Не знаю, есть ли Бог, но он не фраер.
Любя их не такими, как теперь,
Я взял, что мог. Любовь моя, поверь --
Я мучаюсь мучением особым
И все еще мусолю каждый час.
Коль вы без нас -- как эта жизнь без нас,
То мы без вас -- как ваша жизнь за гробом.
Во мне ты за троллейбусом бежишь,
При месячных от радости визжишь,
Швыряешь морю мелкую монету,
Читаешь, ноешь, гробишь жизнь мою, --
Такой ты, верно, будешь и в раю.
Тем более, что рая тоже нету.

Виктор Пеленягрэ

В альбом

Мадам, целую ваши ручки
И очи, полные огня,
Все эти ваши почемучки
Уже не трогают меня.

Все эти ваши завыванья
И бесконечные угу
Не разожгут во мне желанья,
Не истребят во мне тоску.

Так почему ж у этой злючки
Я столько лет любви искал?
Всё б целовал я эти ручки,
Всё б эти ножки целовал!

В пене Афродиты

Гувернантка из Курска! Гувернантка из Курска!
Вы безумно прелестны, особенно сзади,
Все мужчины при встрече сбиваются с курса;
Дело к ночи, как верно заметил Саади.

Шелест узкого платья из темного крепа
Слаще пенья меня за собой увлекает;
Все в разъезде. Хозяйка тоскливее склепа.
Как наган в кобуре, ваша плоть изнывает.

Это было и пелось. Не сдвинуться с места.
Чёрным лебедем вы проплываете рядом.
Даже если настигнуть хватило бы жеста,
Мне ласкать остается вас разве что взглядом.

Ангел всех совершенств, целомудренный гений,
Наша пылкая близость - такая нелепость!
Я же, грешный, молил только чудных мгновений,
Стало быть, ни к чему штурмовать эту крепость!

Мне б сидеть нога на ногу в белом костюме
И смотреть, как сирень распустилась стыдливо...
Боже мой!.. Наше лето в пустынном Сухуме
Отшумит в кружевах, как баварское пиво!

Вечерняя прогулка

О, как я люблю голоса твои, осень,
Когда в сен-жерменском предместье дождит,
Утраченный праздник ищу среди сосен,
Мадам, ваш характер всё так же несносен,
А дождь моросит, моросит, моросит!..

Все залито благоухающим светом,
Прозрачная ночь, ослепительный путь.
Мадам! я молю: не спешите с ответом,
Я так растерялся вчера за обедом,
Что хочется время стереть и вернуть.

О чём я беседовал с вами сегодня?
За будущий ужин я чувствую стыд;
Прогулка, как девять кругов преисподней,
Кончается ваше терпенье господне,
А дождь моросит, моросит, моросит!

Гимназистка

В полночь утонула гимназистка в море,
Под луною замер стройный кипарис,
Некогда мы пели с ней в церковном хоре,
После целовались в темноте кулис.

Помнится, в шезлонге я читал Бодлера,
Где закат спускался в розовом огне.
На глазах в бутылке таяла Мадера
И струился холод по моей спине.

Затаив дыханье, ты стихам внимала,
Солнце остывало в блеске тёмных глаз;
Сколько сладкой муки сердце открывало
И какие бездны я постиг в тот час!

Сколько раз любил я на авось и случай,
Пел не раз я битву бедер и колен...
В сердце только пепел да песок сыпучий,
А как выйдешь к морю - голоса сирен!

Декабрьский менуэт

Лёгкий шорох сброшенного платья,
Тонкий дым распущенных волос;
Все твои порывы и объятья
Мне напомнит запах белых роз.
Там зима походит на разлуку
И цветы в руках теряют цвет;
Холод вин рождает снова скуку
И декабрь танцует менуэт.

Там гоняют на мотоциклетке,
Нюхают заморский кокаин;
Там гуляет в дамской вуалетке
Пожилой солидный господин.
Потому в уста тебя лобзая,
Как подлодка в море я тону;
Ах, ты воля, без конца и края,
Не пойти ли завтра на войну!

Дым

Рассекая декольте и фраки,
Я вдыхаю тонкий дым сигар;
Вновь пылают розы в полумраке
И встаёт за окнами кошмар.

Но под рокот жалобной гитары
Что случится на моём веку?
Серый пепел скрюченной сигары.
Роковые розы на снегу!

Железная дорога

Мы в разлуке, но любишь
Ты всё так же меня;
Ты любовь не забудешь
До последнего дня.

В белом пламени страсти
Зарождается мгла,
Сердце рвётся на части,
Все сгорело дотла.

Вспомни наши свиданья
В полумраке аллей,
И восторг, и лобзанья,
И безумства ночей.

И тоску, и страданья,
И внезапный отъезд:
Жизнь, как зал ожиданья,
Тускло светит окрест.

По железной дороге
Прошумят поезда,
Ты сойдешь в Таганроге
Навсегда, навсегда!

Затерявшийся галион

I

Как призрак, бесшумно скользит галион,
На крыльях удачи исчезла Армада,
И сладкие запахи райского сада
Тревожат невольниц магический сон.

И головы кружит ночной звездопад,
И ангельский голос, исполненный неги,
Всё так же тревожит, как мысль о побеге.
Ласкают зефиры. Любовники спят.

II

Куда стремится галион,
Зачем он долу парус клонит?
Зачем на дальний небосклон
Он облачко столь гневно гонит?

По водам бурей он взыграл
И прошумел грозой и славой,
Когда луч молний озарял
Прибрежный сумрак величавый.

Пускай же солнца ясный лик
Отныне радостью блистает
И облачком зефир играет,
И дышит негою тростник!

Как упоительны в России вечера

Как упоительны в России вечера!..
Любовь, шампанское, закаты, переулки.
Ах, лето красное! Забавы и прогулки,
Как упоительны в России вечера!

Балы. Красавицы. Пролётки. Нумера.
И вальсы Шуберта и хруст французской булки,
Любовь, шампанское, закаты, переулки,
Как упоительны в России вечера!..

Как упоительны в России вечера!..
В закатном блеске пламенеет снова лето
И только небо в голубых глазах поэта,
Как упоительны в России вечера!

Пусть слава - дым, пускай любовь - игра,
Ну что тебе мои порывы и объятья?
На том и этом свете буду вспоминать я,
Как упоительны в России вечера!..

Классическое