Леонард Карпентер - В стране Черного Лотоса

• Название: В стране Черного Лотоса
• Автор: Леонард Карпентер
• Издательство: Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996

---

Кром! По крайней мере, несколько убитых и изуродованных Красных Повязок — неплохая плата за смерть в неравном бою. Не стыдно будет предстать перед суровым Кромом!

Вывернувшись, Конан сумел выхватить кинжал и полоснуть им за головой, целясь по веревке. Перерубить петлю ему не удалось, но, судя по крику и ослабшему аркану, кинжал угодил по руке или по лицу того, кто затягивал веревку. Но все новые и новые тела наваливались на Конана, прижимая его к каменной стене и повисая на руках и ногах неподъемным грузом.

Словно со стороны донесся до Конана вырвавшийся из его горла хриплый стон, когда раненая нога, не выдержав, подогнулась и киммериец рухнул на мостовую, с размаху ударившись головой о камни.

Когда сознание вернулось в его полупарализованное, наполненное болью тело, Конан явственно ощутил острие кинжала, приставленное к его горлу и почти проткнувшее кожу. Кто-то зажег лампу, и в желтом свете перед глазами киммерийца проплыли хороводом лица противников. Красные и Черные Повязки. Убийцы, натренированные выполнять свою работу в дикой местности и в городе. Все лица были искажены гневом и ненавистью, некоторые — еще и болью от только что полученных ран.

Конан почувствовал, что сталь еще глубже втыкается в его горло. Затем перед глазами промелькнуло еще одно лицо — абсолютно бесстрастное и спокойное. Словно молния пронзила мозг киммерийца: форт Шинандар, допрос пленников… палач Сул! Сильная, большая рука тянулась от этого лица к рукояти кинжала, почти не дававшего вздохнуть киммерийцу, впивавшегося в горло при малейшем движении.

Бессильный хоть что-то предпринять, Конан молча ожидал смерти. Вдруг губы Сула разомкнулись, и палач произнес два слова, словно молотом ударившие Конана, разорвавшие его слух:

— Фанг Лун.

ГЛАВА 9. ЗАМОК ГУБЕРНАТОРА

Реальность вернулась к Конану в виде звука. Одна долгая монотонная нота сначала зазвучала где-то вдалеке, а затем, нарастая, заполнила собой весь мир.

Мыча что-то нечленораздельное, Конан, лежавший навзничь на каких-то мягких покрывалах и перинах, попытался зажать руками уши, чтобы вернуть тишину. Звук не уходил. С величайшим трудом киммерийцу удалось разлепить сомкнутые почти в мертвом сне веки. Прямо перед его лицом вибрировал от удара огромный, в человеческий рост, медный гонг, подвешенный в деревянной полированной раме. Рядом, с гонгом стоял, опустив обтянутый черным бархатом молоток, жестокий палач и мастер пыток Сул. Повернувшись, палач уставился на приходящего в себя Конана, сжав губы в зловещей ухмылке.

Вокруг них шла глухая стена без окон. Лишь в двух местах полированный камень был разорван дверными проемами. Вдоль стен были расставлены расписные, покрытые лаком столы с масляными светильниками на них. Светильники, находящиеся непривычно низко, давали неровный, прыгающий свет и странно вытянутые вверх тени.

— Где… что… это за место?

Попытавшись сесть, Конан сумел только перекатиться на бок. Его тело было настолько же слабо, насколько тяжела голова.

— Где я, провались ты со своим гонгом! И где Юма?

Знакомая боль напомнила киммерийцу о раненой ноге. Но чувство было словно чем-то приглушено, удалено от реальности. Конан поднял руку и ощупал шею. На коже оставался глубокий рубец от петли, но боли совершенно не чувствовалось.

— Ты накачал меня наркотиками, — попытался крикнуть Конан, но его голова и весь мир чуть не раскололись от этой попытки поднять голос.

— Не беспокойся, лотос скоро выветрится.

Голос с вендийским акцентом принадлежал незаметно вошедшему в комнату подтянутому офицеру, непривычно высокому и широкоплечему для жителя этих мест. Сильное впечатление производила и его шикарная форма в туранском стиле, сшитая из прекрасного шелка глубокого синего цвета и отделанная золотым шитьем. Под тонкими усиками в аристократической улыбке растянулись губы, обнажив ровный ряд белоснежных зубов.

— Прости моего верного слугу Сула за то, что он не представил меня тебе, сержант.

При этих словах Сул чуть не вдвое сложился в почтительно-извинительном поклоне.

— Итак, я — Фанг Лун, губернатор Венджипура. Конан, сдерживая стоны и чертыхаясь, сумел-таки сесть и с более удобного ракурса посмотрел на собеседника.

— Ты не вендиец, — заключил он, присмотревшись повнимательнее.

— По крови — хвала богам — нет. Но и твои предки имели не большее отношение к Турану, чем мои — к Венджипуру. Но, по крайней мере, родился я здесь.

Фанг Лун не торопясь сел на один из табуретов, стоявших вокруг ложа Конана.

— Моя раса переплыла океан, отправившись на запад с берегов Кхитая, когда Вендийсхая империя рухнула под собственным весом. С тех пор мы процветаем в этой стране — как завоеватели, торговцы, дипломаты. А теперь наше господство входит в новую стадию. Ваш король сделал совершенно разумный выбор, предоставив мне право управлять этой страной. А некоторые из ваших начальников, например генерал Аболхассан, готовы доверить мне и большее.

Конан, приняв по возможности устойчивое и безболезненное положение, процедил сквозь зубы:

— Если нанявший меня король записал в наемники и тебя, учитывая твои навыки в пиратстве и торговле наркотиками и собираясь использовать тебя для этих целей, то я ничего не имею против. Этого Аболхассана я не знаю, но если он действительно генерал туранской армии, то я являюсь его подчиненным. Но сейчас меня больше интересует, где я нахожусь. Почему я здесь? И где мой друг?

С явно недовольным видом Фанг Лун встал с табурета и стал прохаживаться вдоль каменной стеньг.

— Простые вопросы, сержант, подразумевают простые ответы. Но ты, видимо, и впрямь решил проверить, где проходят границы моего терпения. Итак, сейчас мы наслаждаемся гостеприимством моего замка на берегу залива Сахибы, вдалеке от городской суеты и шума улиц. А что касается твоего дружка, то я временно потерял его из виду. Но ты не волнуйся. Все мои агенты получили соответствующие указания, и вскоре он тоже сможет сполна насладиться моим гостеприимством.

Лицо Фанг Луна излучало теперь куда меньше благожелательности, чем в начале разговора.

— Что касается тебя, сержант, то ты доставлен сюда в соответствии с секретным приказом твоего командования, которое сочло твою миссию перед туранской армией выполненной. Причины не столь важны. Быть может, тебя списали как инвалида из-за твоей раны, может быть, припомнили твои своенравные поступки и даже преступления. Хотя вполне вероятно, что ты вообще ни в чем не виноват. Просто, как это тебе известно, высшее командование время от времени принимает решения, совершенно непонятные подчиненным, не удосуживаясь даже растолковать их смысл.

Резко развернувшись, Фанг Лун уставился на Конана буравящим взглядом:

— Обычно приказ избавиться от кого-либо из низших чинов, обезвредить или ликвидировать его означает верную смерть для несчастного. А ведь этот человек еще мог бы быть полезен в каком-нибудь деле. К несчастью для тебя, мы здесь, на Востоке, не столь расточительны, как ваше северное начальство. Древние знания моих предков из Кхитая, помноженные на некоторые таинственные приобретения этих мест, дают нам возможность полностью подчинить себе душу человека, сделав его своим верным слугой. С какой стати, скажи мне, я стал бы терпеть твои хамские выходки? — Фанг Лун продолжал пристально глядеть на киммерийца. — Да просто у меня есть верный способ направить все твои помыслы и желания только на верную службу мне. Понял? Этот способ меня никогда не подводил. А в случаях редких неудач упрямцев исправляла могила.

Неожиданная попытка Конана вскочить лишь выдала его слабость. Колени подкосились, и он вновь рухнул на покрывала, осыпая проклятьями своего мучителя.

— Демоны тебя побери, мерзавец! Давай натрави своего костолома на меня, если посмеешь! Видит Кром, он замучил много беспомощных жертв. Но я предупреждаю…

— Нет, сержант, пытки здесь не приняты. — Фанг Лун отступил на пару шагов назад, чтобы наверняка оказаться вне досягаемости самого отчаянного броска пленника, и, чуть улыбнувшись, продолжил: — И не призывай на мою голову гнев своих жалких божков, как и не срывай на мне свою бессильную ярость. Пойми: пока что я предлагаю тебе свободу… ограниченную стенами моего замка. Наслаждайся ею в свое удовольствие. Но помни, что я все время слежу за каждым твоим шагом. В моем распоряжении сотни возможностей раздавить тебя в лепешку. А что касается боли, не волнуйся…

Губернатор протянул руку к одному из столиков, стоявших вдоль стен, который был уставлен какими-то каменными и стеклянными флакончиками и шкатулками. На одном углу дымился и булькал кальян.

— Как настоящий гостеприимный хозяин, я предлагаю тебе средство, которое облегчит твои страдания, сняв боль. Ты уже испытал его действие в течение нескольких последних часов. Если не хочешь — оставайся один на один с незаживающими ранами, да и с несмываемыми грехами твоего прошлого. Выбор за тобой.