Сергей Буркатовский - Вчера будет война

• Название: Вчера будет война
• Автор: Сергей Буркатовский
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26898-6

Новый поворот классического сюжета о «провале во времени»! Самый неожиданный и пронзительный роман в жанре альтернативной истории! Удастся ли нашему современнику, попавшему в лето 1941 года, предупредить Сталина о скором нападении Германии, предотвратить трагедию 22 июня, переписать прошлое набело? И какую цену придется за это заплатить?

---

– Проходите, товарищ лейтенант госбезопасности. Пропустить! – Это часовому. – Начальник заставы в своем кабинете.

Прунскас холодно кивнул и проследовал в ворота, на ходу бросив:

– Лейтенант! Покормите моего (это слово Прунскас выделил буквально за гранью слуха, намеком – вроде и не слыхать, а звучит солидно) шофера. И ночлег обеспечьте.

«Вот же ж цаца московская», – подумал Сухомлин. Чем ему не понравился московский гость, он так и не понял – барством каким-то, что ли… Вернее даже не барством – старших командиров, в том числе и из ГБ, он повидал, некая доля надменности в их поведении присутствовала частенько. Но этот смотрел на него, как на какое-то низшее существо. Скотину рабочую, что ли.

Застава была, что называется, ладной. Не с иголочки – все же полтора года назад обосновались, но аккуратной, правильной. В коридоре стоял свежий запах краски, да и двери кабинетов отблескивали лаком. Плохо. Видимо, начальник дотошный и службу блюдет – но посмотрим. Обратного хода все одно нет.

Начальник заставы поднялся из-за крытого зеленым сукном стола. Заставе своей он соответствовал на сто процентов – не щеголь, но аккуратен и основателен.

– Начальник заставы старший лейтенант пограничных войск НКВД СССР Лемехов!

– Лейтенант госбезопасности Прунскас. Выполняю специальное задание командования, – начальник заставы кинул быстрый взгляд на командировочное предписание. – Я по поводу «окна», товарищ старший лейтенант. Вот приказ, – прибалт достал из планшета заранее заготовленный пакет, – об оказании мне необходимого содействия. Вызовите в кабинет наиболее опытного и знающего район младшего командира и прикажите, чтобы нас здесь в ближайшие полчаса не беспокоили.

Пограничник быстро сломал сургучную печать, вскрыл пакет, пробежал приказ глазами. Положил пакет в одинокую картонную папку рядом с письменным прибором.

– Есть, товарищ лейтенант госбезопасности Все верно. Всем, что в моем распоряжении, – помогу. – Выглянул в коридор, подозвал бойца. Секунд пятнадцать втолковывал, что надо, – молодое пополнение, что делать. Обернулся. Гость сидел у стола, длинные ухоженные пальцы левой руки барабанили по зеленому сукну около чернильницы. Правая шарила в кармане галифе и через секунду появилась с пачкой «Дуката».

– Курить у вас тут можно, старший лейтенант? Угощайтесь, кстати.

– У нас тут курящих мало – служба быстро отучивает, – усмехнулся тот самым уголком губ. – Но пепельницу сейчас организуем.

– Не надо. Раз уж курение не соответствует специфике – до утра перебьюсь.

Лемехов кивнул. А гость-то ничего. Кажется немного высокомерным, но дело у него, видимо, действительно важное. Раз уж от курева отказался. Сам он после училища отвыкал полгода.

Через пару минут, после стука и капитанского «Войдите!», на пороге появился невысокий кряжистый старшина.

– Товарищ старший лейтенант, старшина Томилин по вашему приказанию прибыл!

– Вольно, старшина. Закройте дверь. Это товарищ из самой Москвы, выполняет спецзадание. Я рекомендовал вас как самого опытного следопыта заставы. Прошу вас, товарищ Прунскас.

– Товарищи пограничники. Через несколько дней на участке вашей заставы возможен переход с той стороны нашего сотрудника. Моя задача – проинспектировать обустроенное на участке вашей заставы окно перехода и в условленное время обеспечить нашему встречу и прикрытие. Сегодня ночью, – обратился прибалт к Лемехову, – прошу вас выделить в мое распоряжение старшину Томилина и еще одного бойца из лучших стрелков заставы для рекогносцировки на местности. Предоставьте нам также хороший бинокль. И маскхалаты. А сейчас давайте изучим местность по карте.

Пограничники показали место «окна» на карте, дополнив фотографиями и словесным описанием. Не вполне удобный берег с нашей стороны (съехать вниз по глинистому склону было легко, а вот взобраться обратно, да еще после заплыва через Буг – непросто) компенсировался уж больно хорошими подходами «с той стороны». К тому же немцы этот участок навещали редко, да и жилья на той стороне было, что называется, кот наплакал.

На закате идти было бессмысленно – солнце в глаза. Старлей отвел гостя в столовую, поужинали. Лемехов живо интересовался московскими новостями (в основном театральными), Прунскас отвечал. На околопрофессиональные темы – отвечал, подумав. На заданный намеком вопрос о скорой войне намеком же и ответил, мол, вот через несколько дней и узнаем, чем расположил к себе пограничника окончательно. Оказаться хоть краешком причастным к операции такой важности, как ни крути, приятно.

Когда солнце скрылось за деревьями, Лемехов провел гостя на склад, за маскировочными халатами. Московский визитер потребовал пакет, сложил туда документы (в основном, туфту – благо старлей профессионально-вежливо отвернулся) и, запечатав своей личной печатью, вручил начальнику заставы с приказанием положить в сейф до их возвращения.

Третьим в группе оказался рядовой-якут. Кстати сказать, лица на заставе были в основном славянские, других было мало. Осмотрели друг друга (дотошность старшины Томилина внушала уважение), вышли в ночь.

Быстро дойти до кабинета старлею не удалось – перехватил политрук, минут пятнадцать обсуждали спущенные вчера сверху изменения в акцентах политической подготовки. Добравшись, наконец, до кабинета, он отпер сейф – положить оставленный гостем конверт с документами – и замер. Эту, вот именно эту печать он явно видел не более пары часов назад. Ну да, точно. На пакете с адресованным ему приказом. Конечно, тот сургуч уже изошел на крошево, и сравнить было нельзя – но… А ведь лейтенант ГБ запечатывал конверт с документами уже здесь, при нем! И «московская» печать на сургуче просто обязана была быть другой! Печать… Печать на приказе! Что-то там было… Подскочив к столу, он быстро открыл папку, куда два часа назад положил адресованный ему приказ о содействии. Печать была… не такой. Бледноватой и вроде бы не совсем круглой.

– Дежурный! Заставу в ружье, но тихо. Не кричать, не греметь. Построение – во дворе, быть готовым к прочесыванию местности. Ждать приказа. Двоих к воротам, в мое распоряжение, живо.

На заставе поднялась суета. Старлей выскочил во двор, закрепил фуражку подбородочным ремешком, махнул рукой двум озирающимся у ворот пограничникам: «За мной!»

Стараясь не шуметь, Лемехов бежал по знакомой тропе. Бойцы отставали – по физподготовке со старшим лейтенантом на его заставе мало кто мог сравниться. До указанной прибалту точки оставалась всего верста, как вдруг даже не слухом, а каким-то шестым, «пограничным» чувством он ошутил два слабых хлопка – слишком слабых для «ТТ» или «нагана» и уж тем более – для винтовки. Сердце пропустило такт, он наддал еще, уже понимая, что опоздал. Бойцы отстали безнадежно, но Лемехову было не до них. Неглубокая ложбинка уходила вправо, к воде. Скользя по примятой минут двадцать назад скользкой от вечерней росы траве, старлей проскользнул к дереву. Старшина Томилин сполз по скату прибрежного бугорка, его развернуло лицом вверх. Из-под белесых волос под широкую спину текла черная в неверном свете остатков зари кровь. Лучший стрелок заставы Тюленев уткнул лицо в рукав, винтовка валялась рядом. Сзади приближался топот отставших, от реки доносился мерный плеск. Внезапно на фоне светлого песка берегового откоса мелькнула тень.

– Сссука.

Старлей поднял винтовку якута. Передернул затвор. Попытался успокоиться. Встал на одно колено – «как учили». Поймал бредущую уже по пояс в воде у того берега еле заметную фигуру. Отбросил все лишнее на данный момент – собственный позор, набегающий сзади топот, вздохнул глубоко, но без напряга и в короткую, очень короткую паузу между ударами сердца – выстрелил. Потом еще. Фигура сломалась, начала оседать в воду. Оставшиеся три пули пограничник выпустил уже наугад, в реку, туда, куда опало тело.

На том берегу тоже бухнуло. Закричали: «Хальт!», лучи фонарей рванулись по дальнему урезу воды, метрах в пятистах правее… По песку им бежать минут пять. Вытащить труп на свою сторону все одно не успеть. Сзади охнул кто-то из подбежавших.

– Симаков. Заставу не выводить. Нарядам на линии – усилить бдительность. Сюда – особиста и политрука. Пусть возьмут четверых, принесут фотоаппарат с магнием и фонари. И носилки. Водителя «эмки» – разоружить и задержать. Сообщить в отряд – у нас уход, убиты двое пограничников. Нарушитель как минимум тяжело ранен. Пусть высылают следственную группу.

Мучительно хотелось застрелиться, дур-рак, идиот. Развесил уши перед московским гостем! Теперь все, теперь конец – но только в свой черед. Нужно будет рассказать все, что запомнил, малейшие нюансы. Легкого выхода он не заслужил.

* * *

Поздно мы с тобой поняли,

Что вдвоем вдвойне веселей

Даже проплывать по небу,