Игорь Моляков - Моляков - Федоров: опыт противостояния

• Название: Моляков - Федоров: опыт противостояния
• Автор: Игорь Моляков
• Жанр: Публицистика

---

На Южном поселке в Чебоксарах я забирался обычно на большой деревянный ящик и через мегафон обращался к людям, пришедшим на самую бедную барахолку в столице Чувашии.

В Ишаках, на мясном рынке, приходилось, выдирая ноги из липкой осенней грязи и подстелив толстый картон, взбираться на какой-нибудь пустующий прилавок и оттуда знакомить избирателей со своей предвыборной программой. Кстати, в Ишаках выступать здорово, эффективно. Тысячи людей слушают тебя, одновременно совершая покупки, прицениваясь. Однажды за два часа агитации нам удалось распространить там до 10 тысяч листовок и газет.

В Козловке рынок частный. Его хозяева хорошо относятся к коммунистам. Да и секретарь райкома там замечательный — Нина Корниловна Иванова. Умный, энергичный человек, прекрасный организатор. Район знает как свои пять пальцев. Там заберешься прямо в радиорубку и через рыночное радио высказываешь всё, что в душе наболело. На хозяев рынка за выступления коммунистов пытались «наехать» местные чиновники, да они посылали их подальше.

Вообще, Нина Корниловна молодец. За какие-то гроши сумела нанять желтого цвета «жигуленок», битый и бывалый, но с нашим водителем, патриотом, сочувствующим коммунистам. На нем мы десять дней бороздили раскисшие поля Козловского района.

Неожиданно подъезжали к автостанциям и тут же, среди толпы, ждущей своего автобуса, начинали агитацию. Делали это не только на платформах или под открытым небом, но и внутри помещений. Хорошо, если не встревал перепуганный начальник. Люди в основном слушали внимательно. Ведь всем интересно, что это говорят чебоксарцы, заехавшие внезапно к ним в глухомань.

Плохо было, если начинал плакать ребенок или объявляли посадку. Тогда приходилось сворачивать выступление прямо на половине «текста». Зал вмиг пустел, и нужно было ехать дальше в поисках скопления людей.

Не покидало ощущение холода. Осень выдалась ранняя. Выступать приходилось в основном на улице. Система, например, у той же Нины Корниловны простая, но эффективная. На каждый день у нее спланировано посетить 4–5 деревень. В каждой у нее, как у бывшего председателя колхоза, есть свои доверенные люди. Они обходят жителей, сообщают, что в намеченное время (чаще всего у магазина или почты) нужно собраться для встречи с кандидатом в депутаты.

Приезжаешь в указанное место ко времени и обязательно ждешь минут 30–40, пока не соберутся селяне. Если собралось человек 20–25, то это хорошо. Иногда люди не собирались вовсе, и приходилось всей бригадой вновь обходить дворы, приглашая людей на встречи. Да еще нужно было успеть сунуть в каждую калитку, каждый почтовый ящик газету или листовку.

Есть у нас уазик-«буханка» 74-го года выпуска. Числится за горкомом. Мы его оборудовали самодельным звукоусилительным устройством, работающим от аккумулятора. Если деревня большая, то, включив на полную мощь громкоговоритель, проезжаешь несколько раз по деревне из конца в конец, объявляя о встрече. В промежутках между выступлениями включаются советские патриотические песни.

Та ещё картина. По разбитой сельской улице, одолевая непролазную осеннюю грязь, ныряя в здоровенные лужи, пробирается, рыча, уникальное создание отечественного автопрома. Темнеет в конце октября — начале ноября рано. Смеркается. А тут по притихшей деревне раздается бодрый голос кандидата, несутся громкие песни.

Иногда со всей деревни сбегались собаки. Они прыгали за машиной, вырывающейся с ревом на двух мостах из очередной рытвины, пронзительно лаяли. Лай поднимался по всей деревне. Это было даже хорошо, взбадривало людей. Жители выходили к воротам своих домов поглядеть, кто это там шумит и по какому поводу.

В Марпосаде на рынке мне нравилось выступать больше всего. Сам рынок маленький, тесненький, но недалеко от главного входа есть небольшая площадка, на которой скрещиваются два основных торговых ряда. Возьмешь в мясном павильоне у девочек-продавщиц табуретку, поставишь прямо посередине площадки, взберешься на нее и начинаешь выступление. Народ заходит на рынок, вываливает с двух торговых рядов и натыкается прямо на тебя. Тут же образуется аудитория человек в 100–150.

Здесь важно не переборщить. Слушать тебя будут не больше 10–15 минут. За это время нужно успеть сказать все, что считаешь важным.

Самый неуютный рынок — в Новочебоксарске. Ряды там стоят тесно. Площадка — только на троллейбусной остановке. Приходится выбегать на нее через каждые 15 минут, когда состав слушателей уже изменился, публика свежая, и уже за 5-10 минут попытаться хоть что-то до людей довести. Поэтому чаще всего приходилось выступать прямо в помещении — недостроенном спортивном зале, приспособленном под торговлю.

Барахолка в Новочебоксарске — неблагоустроенная, прямо посреди поля. Пространство главной площади велико, продувается во всякое время ветром, и даже с мощным мегафоном докричаться до людей очень сложно.

В том же Новочебоксарске часто приходилось выступать прямо на улице, на автовокзале. Школы и больницы там «перекрыты» Андреевым (мэром) для выступлений коммунистов «наглухо». Не говоря уже о предприятиях. И население там для общения очень тяжелое, «неподъемное». Собрать людей на встречу там, по моему опыту, раза в два тяжелее, чем в Чебоксарах. И здесь нужно отдать должное замечательному человеку, коммунисту, бывшему первому секретарю Новочебоксарского городского комитета КПРФ Михаилу Федоровичу Редькину.

Мы выходили с ним прямо на середину какого-нибудь двора, и, пока я громко (так, чтобы было хорошее эхо) объявлял о начале встречи, Редькин и работающая в этот день с нами небольшая группа коммунистов и патриотов быстро обходила квартиры и еще раз (потому что накануне на подъездах развешивались объявления) приглашала людей на встречу.

С Редькиным мы опробовали и некоторые «новшества». На главной улице Новочебоксарска — улице Винокурова, от ДК «Химик» до магазина «Каблучок» расположено пять больших остановок. Там народ есть всегда, ждут транспорт на Чебоксары и главный, 54-й троллейбус. Быстро, за пять минут, сообщаешь людям, ждущим транспорт, кто ты такой есть и что ты хочешь сделать в качестве депутата.

Так и ходишь постепенно от одной остановки к другой. Вниз по улице Советской, напротив мебельного магазина, перед мостом, две крупные остановки расположены напротив друг друга. Там сходит много людей, едущих домой с «Химпрома» и из промзоны. Там я вставал прямо посреди дороги и через звукоусиливающее устройство обращался к людям на остановках. Иногда удавалось сразу «охватить» таким образом человек 50–60.

Очень осложняет ситуацию присутствие пьяных. Трезвого бывает нелегко «вытянуть» на беседу. Пьяный же — тут как тут. Он либо орёт невпопад, либо дебоширит, либо умильно клянётся в верности идеалам коммунизма и вспоминает свою жизнь при Советской власти. Сложнее всего с деятелями во хмелю, требующими от тебя тут же прекратить «пустую болтовню» и дать ему в руки автомат. Такой «революционер» готов немедленно разобраться с гайдарами, чубайсами, грефами.

Характерный, кстати, симптом. В 90–91 годах, когда я выступал среди людей физического труда с лекциями от общества «Знание», пьяные люди (а они на встречах бывали часто), узнав, что я коммунист, собирались тут же на месте «прикончить» меня, грозно предупреждая о моей прямой ответственности за советскую систему, сгубившую страну.

Но уже тогда всегда находилась гораздо большая часть трезвых людей, которая быстро пресекала вопли разбуянившихся «контрреволюционеров». Помню, как году в 91-м, во время моей встречи с коллективом Лапсарской птицефабрики, троих или четверых пьяных «приверженцев» буржуазного образа жизни буквально пинками вышибали из помещения, чтобы не мешали слушать и задавать вопросы.

В кампанию 2003 года примчался в Чувашию министр по чрезвычайным ситуациям С. К. Шойгу — видный «единоросс». Очевидно, дошли до него слухи, что предвыборная ситуация для «медведей» в нашей республике складывается не очень благоприятная.

Не исключено, что президент ЧР Федоров в выборную кампанию 2003 года работал не только на «Единую Россию». Какие-то обязательства, видимо, у него были перед старыми знакомыми Кириенко и Чубайсом. В Чувашии, особенно в Чебоксарах, привольно чувствовали себя представители СПС. Самой организации в полном смысле этого слова в Чувашии не существует. Но перед выборами, когда местная группка Союза правых сил получает финансирование, на улицах городов вдруг появляются мальчики и девочки в фирменных накидках, палатки и лотки с символикой этой организации.

Мальчики и девочки раздают изданные на хорошей бумаге газеты, буклеты, календари. Всовывают какие-то странные договора между избирателями и руководством российских либералов, в которых те клянутся выполнить все наказы граждан. Видимо, какой-то «процент» в Чувашии эспээсники должны были получить. Это-то и не понравилось «медведям». После выборов, лишённые материального интереса, эти «активисты» СПС исчезают до следующей кампании.