Игорь Моляков - Моляков - Федоров: опыт противостояния

• Название: Моляков - Федоров: опыт противостояния
• Автор: Игорь Моляков
• Жанр: Публицистика

---

На основании изложенного я утверждаю, что дело в отношении меня было сфабриковано и обвинение, предъявленное мне, не имеет под собой никаких оснований.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях (ст. 302 ч. 1 УПК РФ) (ст. 14 «Презумпция невиновности» ч. 2, ч. 3, ч. 4), на вероятных (БВС РСФСР, 1965, № 5, с. 37), внутренне противоречащих друг другу и противоречащих совокупности других доказательств заключениях экспертов. Свидетель Ермолаев заявляет, что не видел, как я писал текст статьи, и что я не давал ему никаких поручений распространять его. То же сделали все другие свидетели. Но, вопреки этому, судья Рябина пишет в приговоре, что они утверждали противоположное. Это возмутительно!

Версия обвинения не может быть признана обоснованной при наличии противоположной версии, подкрепленной не опровергнутыми доказательствами (БВС СССР, 1960, № 2, с. 21).

Версия обвинения не может быть признана обоснованной, если оценка доказательств носит односторонний характер (БВС СССР, 1967, № 1, с. 8).

Приговор не может быть признан обоснованным, если по делу собраны не опровергнутые доказательства, свидетельствующие об алиби обвиняемого (БВС СССР, 1964, № 4, с. 25).

Постановление Конституционного суда РФ от 20 апреля 1999 года № 7-П: о неустранимости сомнений в доказанности обвинения следует говорить не только в тех случаях, когда объективно отсутствуют какие бы то ни было новые доказательства виновности или невиновности обвиняемого, но и когда при возможном существовании таких доказательств органы расследования, прокурор и потерпевший не принимают мер к их получению, а суд, в силу невозможности исполнения им обвинительной функции, не может по собственной инициативе восполнять недостатки в доказывании обвинения (ВКС РФ, 1999, № 4).

Ст. 7 ч. 3 УПК РФ гласит, что нарушение норм настоящего кодекса судом, прокурором, следователем, органом дознания или дознавателем в ходе уголовного судопроизводства влечет за собой недопустимость полученных таких путем доказательств.

Многочисленные примеры, приведенные мною выше, говорят о том, что всё мое дело и приговор по нему составлены по заказу, за счет только таких доказательств.

В соответствии с этим прошу суд уголовное дело прекратить, судебное разбирательство закончить оправдательным приговором ввиду недоказанности моей вины».

Как я и предполагал, доводы мои и Ильина не произвели на судью Васильева никакого воздействия. Казалось, он и не слышал наших выступлений. Выражение лица у него в ходе судебных заседаний было странным, отсутствующим.

Четыре тома моего дела он изучал медленно, перелистывал листы, путаясь, смешно искажая слова, зачитывал отдельные документы. Меня иногда клонило в сон, ведь после этих бесполезных посиделок, вечером мне нужно было успеть сделать 2–3 выступления перед избирателями на участке, помочь моим товарищам расклеить объявления о встречах на следующий день, разнести листовки.

Домой я приходил уже поздним вечером. А с утра нужно было вновь идти к Васильеву. Справедливости ради нужно отметить, что и Шарапов с Котоком, как мне казалось, с трудом выдерживали васильевскую манеру вести дело.

Миша Коток, высокий, молодой, симпатичный человек, с круглым, цветущим и очень незлым лицом, будто бы задремывал. Но как-то очень умело, с открытыми глазами. В армии, что ли, научился этому фокусу.

Наконец 17 октября 2005 года судья Васильев вынес свое постановление. Приговор Рябиной он оставил в силе, наши жалобы — без удовлетворения.

Текст постановления содержал в себе всё те же нелепости, что и в приговоре Рябиной. Только выглядели они еще более заметно, так как в отличие от восьмистраничного текста приговора, васильевский опус уместился в 4,5 страницы.

Этого решения я ждал. Но после бессонной ночи, прошедшей за подсчетом голосов (а весь день 16 октября я провел на ногах, успел сдать в прокуратуру несколько заявлений о грубейших нарушениях, имевших место в ходе выборов) услышать с утра из уст Васильева очередной нелепый текст было тяжело.

Я знал, что выборы сфальсифицируют, «костьми лягут», чтобы не допустить меня в городское Собрание. Но неужели власть всё так хорошо продумала, что итоги выборов (проигрыш в 4 голоса!) и постановление судьи Васильева мне станут известны одновременно! «Эффект» сделали двойным!

Может, и совпадение. Но просто так такие совпадения не происходят!

Нужно было держаться. Я немедленно затребовал протокол судебного заседания. Прочитал его. Внес поправки. В замечаниях на протокол написал: «На стр. 2 утверждается, что на вопрос председательствующего осужденный Моляков И. Ю. заявил: «1. Адвокат Ильин В. А. получил копию обвинительного заключения, а я лично не получал». Ничего про адвоката Ильина и про то, что он за меня получал обвинительное заключение, я не говорил.

2. На стр. 1 сообщается, что осужденному Молякову И. Ю. предъявлялся на обозрение акт об отказе в получении обвинительного заключения и протокол судебного заседания от 16 ноября 2004 года. Никаких актов и протоколов судебного заседания мне на обозрение никто не предъявлял.

3. На стр. 5 приводятся слова защитника Ильина В. А.: «Поддерживаю ходатайство. В ходе предварительного и судебного следствия была допрошена Татьяна Евгеньевна». На самом деле Ильин сказал: «В ходе судебного следствия была допрошена Наталья Евгеньевна».

4. На стр. 30 протокола зафиксировано выступление адвоката Ильина В. А. В нем он подробно объяснил, что дело «по факту» опубликования статьи «Сладкая сказка о Федоровых» было заведено незаконно. Фактически все 120 страниц предварительных материалов до возбуждения уголовного дела «по факту» публикации собирались милицейскими следователями в отношении только Молякова И. Ю., поэтому возбуждение дела «по факту» — грубая уловка, направленная на то, чтобы создать неравные условия между обвиняемым Моляковым и заявителем Федоровым.

Кроме того, адвокат Ильин В. А. указал, что дело расследовалось не в Московской районной прокуратуре г. Чебоксары, а в Ленинской районной прокуратуре г. Чебоксары по распоряжению заместителя прокурора Чувашской Республики Бобкова. Это распоряжение есть в материалах дела. По требованию Ильина оно было зачитано.

Бобков распорядился передать расследование дела из Московской в Ленинскую прокуратуру из-за того, что следователи Московской районной прокуратуры будто бы слишком загружены. Ничего этого в протоколе не отражено.

5. На стр. 53 протокола содержится текст допроса осужденного Молякова И. Ю. В ходе этого допроса я выразил свое возмущение абсолютно незаконным распоряжением Бобкова о перемене места следствия. Заявил, что нигде в УПК РФ в качестве повода для изменения подследственности не указывается «загруженность» сотрудников районной прокуратуры. Это в протоколе не отражено.

В ходе того же допроса я подробно описал, как текст обвинительного заключения в конце апреля 2004 года мне пытался вручить какой-то майор милиции. Я отказался получать у него этот текст. Указал на норму УПК РФ, которая предписывает только прокурору вручать лично в руки, под расписку текст обвинительного заключения. И если меня надлежащим образом, то есть повесткой, прокурор вызовет для вручения обвинительного заключения, то я обязательно пойду к нему.

Этого секретарь в протоколе не отразил.

6. Ход прений отражен в протоколе неполно. В прениях выступление адвоката Ильина В. А. отражено на стр. 60-й. Ильин заявил, что в тексте обвинительного заключения и в тексте приговора есть прямое утверждение об авторстве статьи. Это — И. Ю. Моляков.

В ходе же судебного заседания адвокаты Федорова и гособвинитель дружно заявили, что в авторстве меня никто не обвиняет. Меня обвиняют только в распространении. Об этой «нестыковке» и говорил в прениях Ильин. Но это в протоколе не отражено.

И так далее, и тому подобное. Нечеткость протоколов в моем деле использовалась постоянно. И это были не просто механические упущения. Почему-то не фиксировалось самое существенное.

Кстати, в своем постановлении П. Г. Васильев (несмотря на публичные заявления федоровских адвокатов) вновь дает понять, что автор статьи именно я. Он пишет: «Судом первой инстанции объективно не приняты во внимание доводы свидетелей защиты Мешалкиной Н. Е., Имендаева А. В. и Моляковой И. Н. о том, что Моляков И. Ю. не является автором статьи «Сладкая сказка о Федоровых».

Показания указанных свидетелей защиты в этой части являются противоречивыми, и они опровергаются исследованными судом доказательствами.

Как следует из показаний свидетеля Ермолаева В. В., доверенного лица кандидата в депутаты Молякова И. Ю., в период предвыборной кампании агитационный материал для распространения готовил лично сам Моляков. В ходе предвыборной агитации он получил лично от Молякова И. Ю. информационные листки «Взгляд в упор» и «Открытый взгляд» со статьей «Сладкая сказка о Федоровых» для регистрации в окружной избирательной комиссии, чтобы в последующем можно было их тиражировать и распространять…