Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

• Название: Повесть об уголовном розыске
• Автор: Алексей Нагорный
• Жанр: О войне

Читатели хорошо знакомы с персонажами этой повести по многосерийному телевизионному фильму "Рожденная революцией". Судьба главного героя Николая Кондратьева убедительно показывает, как из храброго, но неопытного и наивного мальчишки, пришедшего в уголовный розыск в 1918 году, вырастает умудренный знаниями профессионал, генерал МВД. Используя богатый документальный материал, авторы рассказывают о шестидесятилетней истории советской милиции, о сложной работе по раскрытию многих опасных преступлений.

---

Кто-то дернул его за ногу, повторил тихо:

– Спичек не найдется?

"Феденька", - догадался Коля.

– Спит, - услышал он удовлетворенный голос Феденьки. - Все в порядке.

– А может, не спит? - спросил Вася. - Проверь как следует.

Феденька стал на нижнюю полку и привычным отработанным движением указательного и большого пальца зажал Коле ноздри. Стало нечем дышать, но Коля решил вести игру до конца. Словно спросонья, он со всхлипыванием и криком хватнул ртом воздух, повернулся на бок и сладко захрапел.

Феденька спрыгнул на пол, ухмыльнулся:

– Как убитый…

Коля приоткрыл глаза. Феденька и Вася стояли в проходе. Слабо мерцал огарок свечи. Кто-то начинал бормотать - наверное, мучили в духоте кошмары. Потом снова воцарялось спокойствие.

– Кондратьев это, - с ненавистью сказал Феденька. - Я так понимаю: он теперь либо в ГПУ, либо в милиции. Сапоги его погляди. Он нам, не дай бог, всю обедню нарушит.

"Дурак я! - мысленно выругался Коля. - Надо же. А с другой стороны? Я же не в разведку еду! Я к себе домой. В отпуск!" Коля медленно сунул руку под пиджак, сжал рукоять кольта.

– Я его кончу, - тихо сказал Феденька, - а ты - его бабу.

Вася кивнул. Феденька вынул из кармана складной нож, нажал предохранитель. Выскочило длинное, обоюдоострое лезвие.

– А может, он эти сапоги на толкучке купил? - вдруг громко спросил Вася.

– Тише! - зашипел Феденька. - Все может быть. А в нашем деле - береженого и бог бережет. Давай, - он приблизился к Коле и долго всматривался. Коля уже из последних сил разыгрывал спящего - казалось, еще мгновение, и не выдержать. Феденька снова встал на полку, взмахнул рукой, и в ту же секунду Коля ударил его головой в лицо - это был старый, испытанный прием, который употребляли в драках преступники. У Коли не было другого выхода.

Феденька выронил нож, схватился за разбитое лицо и рухнул на пол.

– Бросай финку! - приказал Коля сообщнику Феденьки. - Не на того напоролись. Не по сапогам судить надо, фраера. - Коля на всякий случай решил разыграть маститого блатного. - Бросай, бросай, кусошник.

Вася увидел черное отверстие ствола и с воем рванулся к открытому окну. Вскочила Маша, заголосили пассажиры. Коля догнал Васю и в тот момент, когда тот, свесив ноги наружу, готов был спрыгнуть с поезда, ударил его рукояткой кольта по голове. Вася обмяк, Коля втащил его в вагон. Тут он и получил от Феденьки удар по почкам. Удар был сильный, профессиональный. Коля сразу же потерял сознание. Второго удара, уже ножом, он не почувствовал. На его счастье, вагон сильно качнуло, и клинок только скользнул вдоль ребер.

…Коля очнулся минут через десять. Над ним склонились насмерть перепуганная Маша, проводник и пассажиры. Все молчали. Коля открыл глаза, спросил:

– Где… Этот где?

– Убежал, - сказала Маша. - Спрыгнул на ходу и убежал. А второй здесь.

– Убил ты его, - вступил в разговор проводник.

– Толку что? - Коля попытался приподняться и застонал. - А Феденька научился бить, однако. Откуда кровь?

– Твоя, - заметил проводник. - Благодари бога, счастливый он у тебя, еще на палец бы правее…

– Я, дед, везучий, - пошутил Коля. - Как считаешь, жена?

– Начало многообещающее, - Маша попыталась настроиться в тон Коле, но у нее это не получилось. - Я лучше помолчу. - Она отвернулась, плечи ее вздрогнули.

– Успокойся, - Коля сел. - Через день все заживет, как на собаке. Не плачь. Время такое, Маша. Жестокое время, я так скажу.

– До каких же пор? - она с тоской заглянула ему в глаза. - Должен же быть конец всему этому, Коля?

– Должен, - согласился он. - Только не слишком обнадеживайся. Не скоро будет этот конец. Совсем не скоро, Маша.

Поезд подошел к станции. Маша вышла первая, протянула Коле руку.

– Я сам, - он передал ей веши, легко спрыгнул с площадки на перрон и застонал от боли - рана в боку давала себя знать.

Проводник и пассажиры вынесли из вагона и положили на траву Васю. Лицо накрыли картузом. Проводник тронул Колю за плечо:

– Спасибо вам, товарищ… Время какое! Не то мы их, не то они нас.

– Мы их, папаша, - сказал Коля. - Мы их, только так и никак иначе!

Поезд тронулся, проводник вскочил на подножку. Коля поднял руку, прощаясь.

– Покарауль этого. - Коля кивнул в сторону трупа. - Я сейчас.

– Он никуда не уйдет, - заявила Маша. - К тому же мне одной страшно. Я с тобой.

– Ты останешься здесь и будешь делать то, что я тебе сказал, - отчеканил Коля и, увидев, как наполнились слезами глаза Маши, добавил мягче: - Так положено, Маша, а ты сейчас все равно что мой помощник. - Коля ушел к станции.

Маша села неподалеку от мертвеца. Его лицо было накрыто картузом. Это не давало покоя Маше - хотелось увидеть: какое оно, это лицо. Маша встала, прошла мимо трупа. Остановилась, не решаясь приподнять картуз, потом отбросила его в сторону. Белые, словно напудренные щеки, остекляневшие глаза. Зрелище было не из приятных. Маша отвернулась.

– Тифозный или как? - Около Маши остановилась пожилая женщина в крестьянской одежде.

– Помер, - вздохнула Маша. - В дороге помер. - Она вдруг встретила настороженный, колючий взгляд бабки и добавила: - Убили его, бабушка.

– Кто же это? - с любопытством спросила старуха.

Маша задумалась: что ответить? А вдруг эта бабка появилась не случайно, неспроста?

– Уж не власть ли его кокнула? - подсказала бабка.

– Да блатной он вроде, - сказала Маша. - Ну, с другим блатным повздорил, тот его и пришил. А ты, бабка, канай отсюда, поняла?

– Ухожу, милая, - старуха скользнула по Маше взглядом, словно бритвой полоснула. - Ты из города? Правду бають, что в городе голод, из покойников варят? Котлетов и этих, как их! Хрикаделек?

– У меня жратвы от пуза, - улыбнулась Маша.

– А-а… - с уважением протянула старуха. - Ну, покедова, касатка. - Бабка ушла.

Маша подождала несколько секунд и помчалась на станцию. Коля сидел в оперпункте линейной охраны и разговаривал с длинным, нескладным мужиком в потертой милицейской форме.

– Моя жена, Маша, - сказал Коля. - А это, представь себе, - Анисим Оглобля, мой напарник по дракам!

– Не может быть! - искренне удивилась Маша. - Анисим - в милиции?!

– Лихо же ты меня аттестовал, - неторопливо сказал Анисим и протянул Маше руку. - Басаргин моя фамилия. А он, знаете, даже и понятия не имел… Здорово, говорит, Оглобля! - Анисим засмеялся. - Долгая это история, Маша, почему я в милиции. На досуге расскажу.

– Не будет у вас… у нас досуга, - угрюмо сказала Маша. - Только что какая-то бабка выпытывала у меня, кто же это приложил твоего покойничка. - Она посмотрела на Колю.

– Кстати, - нахмурился Коля. - Ты почему ушла?

– Тебя предупредить. Сдается мне, эта бабка из одной компании с твоим Феденькой и убитым!

– Феденька - это точно, бандит, - кивнул Анисим. - Правда, улик у нас нет, просто люди нам сообщают по секрету. А убитого, как Коля его обрисовал, я не знаю. А бабка как выглядит? Косоротая? Шамкает?

– Она, - кивнула Маша.

– Зовут эту бабку Потылиха, промышляет гаданьем, с попом, отцом Серафимом, якшается. Других данных нет. Но чтобы невзначай нам не вляпаться, сделаем так: я выеду за станцию, ты проверься и, если хвоста нет, я тебя подвезу до Грели, отдыхай… А если хвост - тебе лучше в моем обществе не показываться. Узнают, кто ты, и полушки я за твою житуху не дам. Пошел я.

– А труп? - спросила Маша.

– В самом деле? - удивился Коля. - Его же надо опознать, протокол составить. Давай понятых и займемся, а?

– Протокол, опознание, - усмехнулся Анисим. - Да ты, мил друг, не мысли здесь столичными, как это сказать по-научному, - категориями. Триста квадратных верст, а я - один, ясно тебе? Жара-то какая. Пока я организую все это, - он в кисель превратится, понял?

– И другой милиции у вас нет? - удавилась Маша.

– Представьте себе, - нет, - развел руками Басаргин. - Я да еще уполномоченный ОГПУ Коломиец, вот и все!

– А почему же нельзя собрать народ на опознание? - настаивала Маша. - Послать повестки, вот и все!

– Бездорожье, - буркнул Анисим. - Да и не пойдут смотреть.

– Заставь, ты - власть, - спокойно сказал Коля.

– А вот поживешь у нас, осмотришься, - ответил Басаргин, - тогда поймешь, что ты глупость сказал. Я запрягать пойду, догоняйте.

Коля и Маша вышли из оперпункта, осмотрелись.

Вдалеке, у края перрона, Басаргин что-то объяснял трем здоровым мужикам. Они подняли убитого, унесли.

– Идем. - Коля зашагал к опушке леса. Маша послушно двинулась за ним. Вокруг не было ни души.

– Давай-ка в лес пойдем, - сказал Коля.

– Зачем? Что мы скрываемся? - возмутилась Маша.

– Ты что сказала бабке? Кто убил мужика? - усмехнулся Коля.

– Блатные… - Маша догадалась, что задумал Коля, и сразу скисла.

– Сама все сообразила, сама меня на эту затею натолкнула и сама же куксишься. Нелогично!

– Тебе волчья шкура не пойдет, Коля, - грустно сказала Маша.

– Да я еще ничего и не решил, - попытался успокоить ее Коля. - По обстоятельствам сообразим, а ты раньше времени с ума не сходи!