Александр Беляев - Взлетная полоса

• Название: Взлетная полоса
• Автор: Александр Беляев
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

---

Юля танцевала легко, непринужденно.

— Не хотите выйти на балкон? — спросил Кольцов.

— Пойдемте.

— А состояние ваше мне очень понятно, — сказал Сергей. — Мне тут часто приходится всякие испытания проводить. Начальство помнит, что я с физфака, и все приборные новинки, как правило, мне сплавляет. А результаты испытаний самые неожиданные зачастую получаются. И люди с самым разным настроением от нас уезжают. Так что вас я хорошо понимаю…

— Да нет, теперь-то не так все страшно, — задумчиво сказала Юля. — Я ведь думала, с пустыми руками возвращаться придется. А теперь хоть ваши записи…

— Не в них дело, Юлия Александровна, — сказал Кольцов.

— Для меня именно в них, — подтвердила Юля.

— Не понимаю вас. Прибор не получился!

— Вы хотите, чтобы мы безропотно приняли вашу оценку? — улыбнулась Юля. — Так, Сергей Дмитриевич, не бывает. Какие бы неполадки в системе ни обнаружились, сама по себе она — новое слово. И вы не можете с этим не согласиться. Кстати, судя по вашим записям, вы конструируете свой прибор?

— Скорее всего, принципиальную схему, — уточнил Кольцов.

— Кому-нибудь показывали ее?

— Нет…

— Я, правда, не все там поняла, но вы, кажется, строите ее на принципе использования излучений объекта?

— Именно, — подтвердил Кольцов.

— Вам этот принцип кажется перспективней?

— Вне всякого сомнения. На этом принципе уже сегодня можно создать прибор, который будет действовать исключительно избирательно. Современный бой быстротечен, маневрен, динамичен. У командира машины нет времени выискивать цели и определять их значимость. За него это должна делать техника. А он должен лишь задать ей направление: эта опушка, та низина…

— Идея эта известна, — сказала Юля.

— На открытие не претендую. Озабочен конкретным ее воплощением.

— Есть и воплощение.

— Но совсем в иной среде, — заметил Кольцов.

— Правильно, — согласилась Юля. — В однородной среде. В воде, в воздухе. И это не случайно. Там все иначе. А как вы, допустим, отличите среди избранных объектов уже уничтоженный танк от действующего?

— И у того и у другого есть свои конкретные опознавательные признаки. Дешифратор в них разберется.

— Это очень сложно, — задумчиво ответила Юля.

— А до луны лететь было проще?

— В некотором смысле проще.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Но если об этом не думать уже сегодня, и завтра эта задача будет казаться почти невыполнимой.

— А вот ваши конкретные замечания по «Сове» мне очень понравились, — несколько изменила направление разговора Юля. — Вы проницательны.

— А по-моему, они видны даже слепому. Вы сказали, что «Сова» — новое слово. С точки зрения технического решения. Увеличив многократно чувствительность прибора, вы намного увеличили дальность его действия, да и обзор тоже. Но при этом уже сейчас почти полностью исчерпали все возможности положенного в его основу принципа! — горячо продолжал Кольцов. — Вы не выжмите из прожектора больше ни одного люма. Уж это точно. Значит, конец наращиванию и разрешающей способности «Совы». А за счет чего же тогда собираетесь пробить туман? Или махнете на него рукой? Дескать, ребята в танках сидят молодые, глазастые, разглядят, что надо, и без прибора…

— Ну зачем уж вы так? — мягко проговорила Юля. — Да и принцип наш тоже хороните рано. Мы как раз над прожектором трудимся. Кое-что в запасе у нас еще есть…

— Тешите себя надеждами! — усмехнулся Кольцов. — А зря. Говорю вам это как физик. Мои доводы обоснованы расчетами. В тетрадке они есть все.

— Вы хотите, чтобы я их показала в КБ? — спросила Юля.

— Это уж ваше дело. Я вам говорю о них.

— Тогда я покажу, — глядя в темноту, решила Юля. — Представляю, какую это вызовет бурю. Вы разрешите мне взять вашу тетрадку с собой?

— Пожалуйста, — согласился Кольцов. — Мне она не нужна. Я почти все помню наизусть.

Юля невольно подумала, что в КБ вот так бескорыстно делиться своими мыслями наверняка не стал бы никто. И уж, конечно, никогда так не поступил бы Игорь. Он даже ей, жене, старался не выдавать свои мысли. А если как руководитель работы и ставил ее в известность относительно своих намерений или каких-нибудь конструкторских находок, то не иначе как в присутствии кого-либо из руководителей бюро. В начале их совместной жизни Юле казалось это странным, даже обижало. Потом она поняла, что в его духовной жизни для нее кое-что является запретным. И вдруг она встретилась с такой откровенностью, с такой необычайной для ее представлений о людях щедростью!..

На балкон вышла Лиза — жена Борисова.

— Что же вы нас бросили? — обиженно спросила она.

Юля с укором взглянула на Кольцова.

— Простите. Заговорились. Да мне, наверное, вообще уже пора домой, — сказала она и, взяв Лизу под руку, пошла с балкона. — А у вас мне очень понравилось…

Глава 6

В Москву Ачкасов и Юля прибыли утром. Генерала на вокзале ожидала машина. Ачкасов усадил в машину Юлю, коротко сказал водителю:

— В министерство.

— А мня в КБ, — попросила Юля.

— А что уж вам так спешить? Отдохнули бы…

— Ждут…

— В таком случае передайте отцу, что я тоже сегодня буду. Удивительно упорно не дается нам эта система. Чувствую, что идем правильно. И ходим где-то около. Вот-вот… а результатов пока нет.

— Вы уже смотрели записи Кольцова? — спросила Юля.

— Командира роты, испытателя?

— Да.

— С очень большим интересом. И если не возражаете, еще немного задержу их у себя. Он, бесспорно, мыслящий человек.

На широкой набережной генерал вылез из машины.

Юля назвала водителю адрес и удобно откинулась на спинку сиденья. Она надеялась появиться в лаборатории раньше всех. Но уже в холле третьего этажа встретила своих коллег майоров-инженеров Остапа Зарубу и Олега Окунева. Рослый, не по годам тучный, рыжеволосый, с маленькими синими, как васильки, глазами на круглом веснушчатом лице, Заруба казался неповоротливым и грубым рядом с худощавым, проворным Окуневым. Зарубу нельзя было назвать талантливым. Звезд с неба он не хватал. Но это не мешало ему занимать среди других сотрудников лаборатории особое положение. Во всяком случае, у руководства он был на особом счету, ибо обладал большой усидчивостью и упорством. В противоположность ему Окунев был человеком одаренным. С фантазией. Но совершенно не способным доводить начатое дело до конца.

Увидев Юлю, офицеры направились ей навстречу.

— Похоже, прямо с поезда? — пробасил Заруба.

Юля пожала им руки.

— Угадал. Здравствуйте, друзья.

Они прошли в лабораторию.

— Молодец. Тебя ждут тут как манну небесную, — похвалил Юлю Заруба. — Рассказывай, как съездила?

— А ты знаешь, — развела руками Юля, — я вернулась, можно сказать, ни с чем.

— Как! Это что-то новенькое в нашей практике, — не поверил Окунев. — Ты действительно не шутишь?

— Честное слово! — поклялась Юля. — Кое-что, конечно, есть. Но многое не в нашу пользу.

— Ты хочешь сказать, что мы срезались? — допытывался Окунев.

— Во всяком случае, того эффекта, которого мы ожидали от усовершенствования конструкции, не получилось.

— Так! — не удержавшись, воскликнул Окунев, и глаза у него загорелись недобрым огоньком. — Я же предупреждал…

— А что там опять? Что не вытанцовывается? — явно недовольно спросил Заруба.

— По-прежнему нет точных показаний дальномера. По-прежнему мешает работе туман… — начала перечислять Юля.

— Конечно! Да вы хоть пять раз ее модернизируйте, он будет мешать! — запальчиво воскликнул Окунев. — Не захотели тогда прислушаться к моему предложению! Вот и результат!

— Подожди, не тарахти! — остановил его Заруба. — Что значит нет показаний дальномера? Мы же установили в приборе шкалу расстояний. А что показывают контрольные замеры?

— Их-то я и не привезла, — призналась Юля.

— Как же так?

— Очень просто. Танкисты сломали на последнем заезде измеритель, и вся работа пошла насмарку, — объяснила Юля.

— Да тебя тут сырую без соли съедят! И первый — твой муж. Чтоб меня украли! — в сердцах выпалил Заруба.

О муже Юля уже подумала и — в который раз! — представила себе, как у Игоря вздернутся плечи, на лице появится выражение недоумения, а возможно, и удивления, он произнесет свое излюбленное «Не понимаю!», а потом разразится потоком тирад по поводу «совершенно очевидной безответственности испытателей», — и глаза ее невольно сощурились. Она взглянула на Зарубу и очень сдержанно проговорила:

— Конечно, это все нелепо, но что я могла поделать?

— Ты, наверное, ничего, — согласился Заруба. — А Ачкасов? А Бочкарев? Да они душу могли из них вытряхнуть!