Сергей Антонов - 2 - Герой - 2

• Название: 2 - Герой - 2
• Автор: Сергей Антонов
• Издательство: Армада
• Жанр: Киберпанк
• Год: 1999
• ISBN: 5-7632-0826-9

«2 — герой — 2» — продолжение романа «Врата Испуганного Бога». Те же герои, та же Галактика. Музыкант Дон Маллиган и компьютерный виртуоз Збигнев Какалов совршают немыслимые подвиги как в реальном мире, так и в виртуальном. Почальон, индеец Малиновое Зерно, идет на смертельный риск, чтобы вручить адресату посылку — сливовый джем, сваренный прабабушкой. Казаки — разбойники бороздят пространство… Да что пересказывать — лучше прочесть самому! И можно ручатся, что читатель разочарован не будет.

---

— Ну да ладно, полковник! — великодушно произнес Полугай. — Не боись. Теперь мы твоих подтянем, глядишь, станут на солдат похожи. Так. А чего мы сюда пришли-то? А-а! — сказал Полугай. — Вспомнил! Больного героя проведать!

Ну остроумцы же, блин, подумал Збышек и широко улыбнулся войсаулу. Войсаул улыбнулся еще шире, а когда Збышек ответил на улыбку, Полугай улыбнулся еще шире, чем он сам и Збышек вместе взятые секундой раньше, причем без никакого напряжения (здесь имеется в виду, что Полугай улыбнулся по настоящему широко). И сел на стул.

— Он падает, товарищ Полугай, — сказал Збышек заботливо.

— Ну, емть, я с коня-то не падаю, — парировал войсаул, — со стула-то не свалюсь. Кстати, шпиен, зови меня просто — господин войсковой есаул.

— Я поляк, — сказал Збышек. — Не выговорю.

— Ну, тогда — гражданин начальник.

— Заметано, — сказал Збышек. — Чему обязан? Шестерка ваш тут нес что-то, да невнятно, губами в усах запутывался. Слушаю вас, и выметайтесь.

— Я быстренько, — сказал Полугай. — И вместе выметемся. Мне только планшетку открыть, и всех делов.

И войсаул сделал это. И подал — вежливо — Збышеку пластину. Со всеми онерами и причиндалами, реквизитами и печатями на ней высвечивался ордер на арест Какалова Збигнева, гражданский номер такой-то, по подозрению в государственной измене. Збышек очень внимательно прочел ордер.

— Вот это другое дело! — удовлетворенно сказал он, возвращая пластину войсаулу. — А то пихают тут скорчером больного человека, не имея никакого права. И вообще, нарушают права. Вы согласны, товарищ Полугай?

— А мы его в батоги, — заговорщицки сказал Полугай. — Плетьми возьмем. Накажем, чтоб впредь устав чтил и права человека блюл, на что и поставлен. Но и служба у нас нервная, а все мы человеки, да, подозреваемый Какалов? Ну так что ж, — оружие имеется?

— А вон у вас парень с датчиком, — ответил Збышек, — его и спрашивайте. А я уже начал ждать адвоката. Сколько там мне его ждать по закону? Двое суток. На вопросы, касающиеся моей работы в Аяксе, я отвечать не буду. Из соображений национальной безопасности. Военная тайна, гражданин начальник! — округлив глаза, страшным шепотом сказал Збышек.

— Да вы веселый человек! — воскликнул Полугай. — Ну а с обвинением-то вы согласны? — спросил Полугай, ничуть не обескураженный.

— Нет. Я не виновен. Вздор, гражданин начальник. Исполняйте свой долг. С этого момента я молчу.

— У нас, помню, говаривали: кошка сдохла, хвост облез, кто промолвит, тот и съест, — сказал Полугай.

— Верно! — сказал Збышек, восхищенный.

— Л-лады. Ребята, взяли арестованного. На крейсер его. Аккуратнее. Обыскать.

Полугай хлопнул Збышека по плечу, как доброго друга и пружинисто поднялся.

— Так поговорим, полковник? — спросил Полугай Крекеборга, словно они уже остались в палате одни. — О мно-огом следует поговорить. Пошли, устроим собрание.

Крекерборга передернуло.

— Господин войсаул, — сказал вдруг один из конвойных, прижимая к уху «звучок». — Непорядок, каже. У шлюза госпиталя. Несколько человек, вооружены. Пытаются пройти внутрь. Микроненко сообщает. Стрелять ему?

Збышек привстал на руках. Крекерборг снова дернулся. Полугай захохотал.

— А?! — крикнул он. — Тва-йю мать. Полковник?! Дела-то! Что посоветуешь? Стрелять?

— Если фи таже помыслитте о чем-то потопном, — сказал Крекерборг, — фи испыттаете сересный утифление! Этто корапль Аякс!

— Вон ты какой, полковник! — сказал Полугай. — А я думал — инженеришка полугражданский, вакса с медом! А ты — о как!

— Я опязан потчиняттся распоряшениям Наппольшефо Шефа Ссухоручко, коспотин Полукай. Но если фы…

— Ладно, ладно, развоевался полковник, — сказал Полугай примирительно. — Что я предлагаю? Пойдем мы с вами сейчас, господин Крекерборг, да и объясним доблестным нашим аяксам, в чем дело, какую они змеюку под спецкостюмом носили! Годидзе?

— Я фас не понимаю прафилльно… что фи сказалль?!

— Убирай своих подчиненных по казармам, Крекерборг, — сказал Полугай. Тона он не выдержал. Вряд ли даже и сотне казаков повезло бы против десятков озверевших — наших бьют! — аяксов. Полугай отлично это знал. — Не с арестованным же мне договариваться! Или статус мятежника схлопотать хочешь?

— Не нато раскофарифать с нами с поситций групой сила, — тихо сказал Крекерборг. — Тем полее, сейшас, кокта нет кенерала Ларкин. Мои люти — и йа тоше — люпил Маму. Осторошшней, коспотин Полукай. А то фасс путут спросить — как покипла Мама.

— Да я с тобой и вовсе не хочу разговаривать, — произнес Полугай проникновенно. — Мне дело надо сделать. А как она погибла — меня-то чего спрашивать? Ты, полковник, вон его спроси! — и Полугай показал на Збышека. Крекерборг сказал:

— Я пы спросил. И он пы мне скасалль.

— Так спроси! — обрадовался Полугай. — А я запись включу!

— Это не есть клавное неметленно. Неметленно ми с фами пройтем к шльюсу коспиталль. Какалов! — сказал Крекерборг. — Штать меня секотня. Я корапельный нотарус, йа путу с топой секотня. Какк атфокатт.

— Спасибо, Франц Карлович, — сказал Збышек.

Полугай молчал.

— Касаки! — сказал Крекерборг таким голосом, что конвой вытянулся по стойке «смирно». — Исполнятте свой толк. Фойсаулль Полукай! Слеттутте са мной!

Крекерборг прошел сквозь расступившихся казаков. Полугай оглянулся на Збышека.

— Вот так, начальник, — сказал Збышек наставительно. Полугай прищурился.

— Взять арестованного, евреи! — заорал Полугай.

Казаки кинулись, едва Полугая не сбив с ног. Збышеку стало очень тесно, перед глазами мелькали подбородки, начинавшиеся вроде бы сразу под касками, один подбородок только отделяли от каски усы, мелькали части спецкостюмов, один раз мелькнула рукоять скорчера, с покачивающимся над ней отстегнутым ремешком кобуры… можно было успеть схватится за эту рукоять… Збышек подавил в себе первый порыв, расслабился. Ему не сделали больно ни разу, обыскивая. Приблизился потолок и Збышека понесли на плечах — как братья-витязи спящую красавицу. Спать хотелось. Чудовищно хотелось спать.

А проигрыватель — сопрут, подумал Збышек. Обязательно. Войсаул и сопрет, непременно.

Полугай остался в палате № 204 один. Он перевернул постель, поднял с пола упавший проигрыватель, открыл его, заглянул внутрь, изъял кристалл, снова закрыл и бросил проигрыватель на панель медсерва. Затем осмотрел тумбочку, нашел яблоко — последнее из тех, что принес Збышеку Маллиган. Наскоро обкусывая его, вытряс из отработанного герметика на пол какие-то цветочки вместе с полулитром воды, в верхнем ящике тумбочки обнаружил бумажный конверт с приглашением на помолвку. Поднял брови: натуральная бумага, чернильная цветная печать! Конверт отправился в планшетку. Войсаул уронил огрызок, оглядел опустевшую палату, пробормотал что-то под нос и вышел в коридор.

(Документ 10)

СИРОТА КСАВЕРИУС — СИРОТЕ КРЕКЕРБОРГУ. ВСЕМ МОИМ: "ВСЕ ВРАССЫПНУЮ", "СТРАУС НА АСФАЛЬТЕ". ВСЕМ ЖМЕРИНЦАМ И ПЕРВЫМ ПИЛОТАМ, ПРОШЕДШИМ ОБУЧЕНИЕ НА ШТАБНОЙ ПЛАНЕТЕ — "ВЫ УВОЛЕНЫ, ДЕТИ". ЖДАТЬ И НАДЕЯТЬСЯ. ГРАНИЦА — ВЕЗДЕ. ПОЛКОВНИК КРЕКЕРБОРГ, ПРИНЯТЬ ОТСТАВКУ У ВСЕХ НАШИХ, ПРИКРЫВАТЬ ОТХОД ДО ПОСЛЕДНЕГО ПАТРОНА. ОТВЕТА НЕ ЖДУ.

ПАМЯТЬЮ МАМЫ. ФЛАГ.

Только через два часа на «Стратокастере», возбужденном и перемешанном неожиданной и недостойной смертью Хелен Джей, арестом Збышека, историей с Маллиганом и невнятностью положения вообще, установилось спокойствие. Спокойствие в том смысле, что аяксы разошлись по каютам и ресторанам, перестали бросаться на каждого встреченного в коридоре казака; охрипший от непрерывного орания по ста возможным каналам охранный комплекс шипоносца получил возможность отдохнуть, а войсаул Полугай перевел дух. Ему пришлось здорово понервничать. Увещевания пополам с предъявлением на каждом шагу приказа Министра Обороны о беспрекословном подчинении, на аяксов действовали очень слабо. У них было, кому подчиняться, не та баба Хелен Джей, чтоб вот так запросто и глупо свернуть себе шею по пути на пляж; убили, гады! Но, так или иначе, через два часа шаткое спокойствие установилось, Полугай, честное слово, не понимая, почему оно установилось, от усталости просто обрадовался.

В рубке "Коня Белого" с самого начала инспекторской деятельности Полугая (начавшейся еще над Пыльным Мешком, к январским событиям Полугай опоздал всего на день) установили здоровенный ситуационный комбайн, работавший синхронно с большинством следящих и регистрационных систем шипоносца. Большую часть времени Полугай проводил за центральным монитором комбайна, наблюдал за жизнью «Стратокастера», читал отчеты патрулей и так далее. Сюда же он пришел отдохнуть после ареста Какалова и ораторского марафона в коридорах шипоносца, на всю жизнь возненавидевший хитрого лиса Крекерборга и его псов-заместителей, явно хотевших бунта. На провокацию псы не решились, слишком явно, но Крекерборг постоянно намекал на чье-то высокое неудовольствие и какие-то санкции… ладно, подумал Полугай, лает, лает — не укусит.