Джинн Калогридис - Дети вампира

• Название: Дети вампира
• Автор: Джинн Калогридис
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18306-X

Много столетий минуло с тех пор, как кровожадный и жестокий граф Дракула заключил договор с дьяволом и превратился в могущественного бессмертного вампира. Однако, желая приумножить свою и без того практически неограниченную власть над миром, он нарушил договор. Теперь во искупление вины Дракула любыми способами должен погубить душу одного из своих потомков.

Кто сможет ему помешать? У кого хватит сил и мужества сразиться с самим воплощением зла?

---

– Я сама виновата. Нужно было еще вчера рассказать Стефану... и тебе. Вчера вы оба могли скрыться.

Мама встала и подошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, она достала небольшую тетрадь в потертом переплете, которую я видел впервые, и с необычайной серьезностью протянула ее мне.

– Это мой дневник, который я вела двадцать пять лет назад. Все, что в нем написано, – правда. Ты должен его прочесть, Абрахам, и поверить.

Я начал читать. Пока мой взгляд скользил по выцветшим строчкам, мама безотрывно глядела на огонь. Я читал очень внимательно, но, вопреки ее просьбе, поверить не мог.

Я всегда считал свою мать самым здравомыслящим, спокойным и рассудительным человеком из всех, кого я знал. Я верил ей больше, чем кому-либо, даже больше, чем отцу, когда тот был жив.

Но ее дневник... Он действительно показался мне бредом сумасшедшей: все эти рассказы о жутких чудовищах, загробной жизни и каких-то договорах с дьяволом. И эти силы похитили моего брата, чтобы завладеть его бессмертной душой?

Невероятно. Я не могу, я просто не в состоянии во все это поверить...

* * *

ДНЕВНИК СТЕФАНА ВАН-ХЕЛЬСИНГА

21 ноября 1871 года

Не знаю, правильно ли будет сказать, что я заново родился.

Нет, скорее я попал в совершенно иную жизнь и в совершенно иной, новый для себя мир, к которому неприменимы ни законы науки, ни законы разума Здесь правит безумие, и мелкие несчастья, преследовавшие меня до сих пор, меркнут в сравнении с безграничным ужасом, ворвавшимся в тихую гавань, в которой, как оказалось, я обитал все эти годы.

До сегодняшнего дня я знал, что меня зовут Стефаном и что я – сын Марии и Яна Ван-Хельсингов. Теперь же я – движущая сила бед и страданий.

Но лучше я начну с того момента, когда впервые открыл глаза в этом новом мире. Сознание вернулось ко мне не сразу. Какое-то время я пребывал в отупелом состоянии полусна-полуяви. Мне чудилось, будто я вижу сон, где с меня стаскивали какую-то странную, похожую на женскую одежду и переодевали в мою собственную. Сейчас-то я понимаю: все это происходило на самом деле.

Кажется, я куда-то двигался вместе с пространством, в котором находился. У меня сотрясались спина, ноги, голова. В глубине пространства имелось окошко, но за ним я не видел ничего, кроме неясных, словно бы размытых, теней. Чтобы разогнать туман, окутавший мой несчастный мозг, я несколько раз встряхнул головой, и она сразу же закружилась и заболела. Мне пришлось снова закрыть глаза, и я погрузился в темноту.

Когда я вновь очнулся, то обнаружил, что сижу в купе поезда. Мои руки были связаны за спиной. Я посмотрел в окно и не увидел ничего, кроме темноты, сквозь которую мчался поезд. Напротив меня сидел молодой человек и читал книгу. Книга была толстой и достаточно старой, о чем я мог судить по ее истертому черному кожаному переплету. Фолиант был издан во Франции и назывался "Правдивое и достоверное описание того, что в течение многих лет происходило между доктором Ди[10]и некоторыми духами". Этого темноволосого человека я не знал, однако его женоподобное лицо показалось мне до странности знакомым: безбородое, с нежной кожей и правильными чертами. У него были голубые глаза, а на веках я заметил следы краски.

– Кто вы? – прошептал я.

Мне было трудно говорить – пересохшее горло сильно саднило. Я попытался освободить руки. Мои запястья ощутили холодный металл. Неужели наручники? От одной этой мысли мне сделалось тошно, и я прекратил дальнейшие попытки.

Человек закрыл книгу и положил ее рядом с собой. С терпеливой, чуть снисходительной улыбкой он обратился ко мне:

– Прошу вас, ведите себя прилично. Ничего дурного с вами не случится хотя бы потому, что за вас я отвечаю головой.

Он говорил с заметным французским акцентом. Я сразу же узнал его голос.

– Женщина! Вы – та самая женщина, что приходила к нам домой!

Мой похититель и в самом деле имел очень женственный вид. То ли он и вправду был представительницей прекрасного пола, переодевшейся теперь в мужское платье, то ли все-таки мужчиной, удачно перевоплощающимся в женщину.

Теперь я вспомнил, что произошло в кабинете. К нам явилась рыжеволосая женщина-иностранка, жаловавшаяся на боли в горле. Я провел ее в кабинет, предложил сесть и стал готовиться к осмотру. Дама без умолку болтала, а ее смех мешал мне сосредоточиться. Когда я отвернулся, чтобы взять зеркальце, пациентка вдруг рванулась ко мне. Я помню ее руку в перчатке, зажавшую мне рот и нос платком. Хлороформ! Я попытался оттолкнуть женщину, но с удивлением обнаружил, что она гораздо сильнее меня.

Итак, меня похитили, посадили в поезд и теперь куда-то везли. Но зачем?

– Что вам от меня надо? – слабым голосом спросил я.

Француз подался вперед, провел рукой по моей щеке и, похотливо подмигнув, шепотом ответил:

– Ах, какой вы милашка! Лучше не возбуждайте меня такими вопросами!

Я отпрянул, и он засмеялся.

– Лично мне от вас ничего не нужно. Вы для меня – всего лишь средство достижения определенной цели. Я уже говорил, что вам не о чем волноваться. Те, кто вас ждет, просто желают... крепко вас обнять.

Это известие ничуть меня не обрадовало и не успокоило.

– Куда вы меня везете?

– Пока что в Брюссель.

Он глядел на меня с любопытством хищной птицы, потом распорядился:

– Отложим-ка дальнейшие вопросы на потом. Вы устали. Отдыхайте.

Слова подействовали на меня гипнотически. Я вдруг почувствовал, что очень хочу спать, и уснул.

Трудно сказать, сколько времени я пребывал в объятиях Морфея. Меня разбудил резкий стук в дверь купе. Мой спутник вскочил, и на его лице появилась тревога. Достав из кармана небольшой револьвер, он шагнул к двери. Низким и вполне мужским голосом он спросил:

– Кто там?

Ему ответил другой мужской голос, благозвучный, как у ангела:

– Это я. Граф.

Тревога на лице француза сменилась удивлением и благоговейным восхищением. Он моментально открыл дверь, точнее приоткрыл, поскольку через образовавшуюся щель не протиснулся бы и ребенок. Тем не менее человек, назвавшийся графом, сумел это сделать. У меня на глазах он стал совершенно плоским, точно лист бумаги, а затем с необычайной легкостью проскользнул в купе.

Какими словами мне описать этого человека? Его облик, как и голос, был совершенно ангельским: черные, с легкой проседью, волосы, зеленые глаза необычайной глубины и удивительная кожа, восхитившая меня своей мягкой жемчужной бледностью. Мне показалось, что его лицо сделано из перламутра, переливающегося розоватыми, бирюзовыми и серебристыми оттенками.

Ни я, ни француз не могли отвести глаз от блистательного и величественного графа. Однако к его безупречной красоте примешивалось что-то еще – необъяснимая внутренняя уверенность, что он бывает совсем иным и весьма опасным. Он напоминал змею, способную заворожить своей грациозностью и необычной окраской, но тем не менее злобную и ядовитую.

Ангел, истинный ангел. И имя ему – Люцифер.

– Ваше сиятельство, – прошептал мой похититель.

Он тут же опустил руку с револьвером и поклонился. Другой рукой он указал на меня. Во всем этом рабском благоговении ощущался непонятный мне страх.

– Как видите, я в точности исполнил все, что вы велели. Нужный вам человек ничуть не пострадал. Правда, я не ожидал увидеть вас раньше...

Жестом руки, такой же белой и так же таинственно мерцающей, как и лицо, граф прервал француза.

– Меня совершенно не интересуют ваши ожидания.

Затем он повернулся ко мне и окинул меня долгим, изучающим взглядом.

Поняв, что граф является главным виновником моего нелепого похищения, я тоже поглядел на него, но с нескрываемой ненавистью. Это его ничуть не задело. Граф продолжал разглядывать меня с непонятным восхищением и оттенком столь же непонятной мне грусти. Потом он вздохнул и произнес только одно слово, прозвучавшее в его устах как горячая молитва:

– Стефан.

Выходит, граф меня знал, более того, он меня любил. Но меня все равно что-то настораживало.

С явной неохотой граф вновь повернулся к моему похитителю.

– Мне осталось лишь заплатить вам за услуги.

Он вынул из кармана плаща черный бархатный мешочек.

Женоподобный француз недовольно сморщил лицо и попятился назад. Голос его слегка дрожал, но поза говорила о твердой решимости.

– Ваше сиятельство, не обижайте меня, предлагая золото. Вы же знаете мою цену.

Граф наклонил голову и устремил на него свои изумрудные глаза. У меня вновь мелькнула мысль об ослепительно прекрасной змее, приготовившейся к смертельному броску. Я напрягся (насколько это позволяли наручники), предчувствуя неминуемую трагедию.

Мне подумалось, что француз сейчас выстрелит в графа из револьвера, но произошло то, чего я никак не мог предположить. Он сорвал крахмальный воротничок, расстегнул на себе рубашку и обнажил шею, белизной кожи и отсутствием кадыка напоминавшую женскую. Единственным недостатком была красная ранка. Поскольку я сидел, то, естественно, смотрел на француза снизу вверх. К тому же свет в купе был достаточно тусклым, поэтому повреждение на его коже я принял за порез при бритье. Правда, по внешнему виду этого странного мужчины я бы не сказал, что ему когда-либо доводилось пользоваться бритвой.