Джинн Калогридис - Договор с вампиром

• Название: Договор с вампиром
• Автор: Джинн Калогридис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17937-2

Новая интригующая версия легенды о таинственном трансильванском князе Дракуле.

Середина XIX века. В родовой замок, затерявшийся в одном из самых глухих уголков Карпатских гор, возвращается после смерти отца Аркадий Цепеш – племянник старого графа. С первых же дней пребывания в замке он становится не только свидетелем, но и участником странных, мистических, а подчас и поистине жутких событий, которые едва не сводят молодого человека с ума. Лишь благодаря тому, что Аркадию наконец открывается истина, ему удается сохранить рассудок.

Однако эта истина гораздо ужаснее всего, что способно нарисовать воспаленное воображение.

---

Я едва успел сообразить, что промахнулся и драгоценное время безвозвратно упущено. Я понял, что обречен. Волк нацелился на мое горло. Наши тела столкнулись, и я выронил револьвер. Мощные когти зацепили мои плечи, и я опрокинулся на мокрую землю. Я ждал, что зубы хищника вот-вот сомкнутся на моей шее. В ту секунду я думал не об иронии собственной судьбы и не о вероломстве Стефана, а лишь о Мери и нашем малыше.

Волк опустил ко мне морду и уставился большими бесцветными глазами. Из пасти высунулся длинный розовый язык, по обе стороны которого торчали желтоватые клыки, густо покрытые блестящей слюной. Зверь зарычал и разинул пасть еще шире, приготовившись вонзить в меня зубы. Его жаркое дыхание было направлено прямо на мое беззащитное горло. Судорожно глотая воздух, я зажмурился и приготовился к смерти.

А потом случилось нечто невероятное.

Глаза мои оставались закрытыми. Я ощутил какое-то движение, но ожидаемой острой боли все не было, а затем вместо горячего дыхания зверя моей кожи коснулся легкий свежий ветерок, и волчьи лапы перестали давить мне на плечи.

Открыв глаза, я увидел волка сидящим возле моих ног. Сейчас хищник напоминал послушного пса, терпеливо ожидавшего хозяйского внимания. Высунув язык, зверь шумно, по-собачьи, дышал.

Я приподнялся. Волк зарычал, щелкнул зубами и приготовился к новому броску, однако в последнюю секунду нехотя отступил, будто наткнувшись на невидимую преграду, не подпускавшую его ко мне.

Я не стал тратить время на раздумья о возможных причинах столь странного поведения зверя. Револьвер валялся неподалеку. Я стал медленно, дюйм за дюймом, передвигаться в ту сторону. Волк сердито рычал, но с места не трогался. Наконец я схватил оружие и в упор выстрелил в серого хищника, не делавшего никаких попыток напасть на меня. Мне стало совестно. Волк тихо заскулил, уронил морду на передние лапы и испустил дух.

Меня обступила тишина. Не было слышно ни беличьей возни, ни птичьего щебетания, только монотонный звук дождевых капель, барабанящих по листве. Некоторое время я еще держал револьвер наготове, но волки больше не появлялись. Когда утихла дрожь в теле, я попробовал измерить шагами примерную площадь засыпанной ямы. Она оказалась куда меньше, чем я ожидал, – всего лишь три квадратных фута. Этого было явно недостаточно для погребения тела. Меня вдруг обуяло мрачное веселье, которое в любую секунду могло смениться истерикой. Я засмеялся: получалось, все эти легенды о мороях – не выдумка. Быть может, призрак Стефана привел меня туда, где зарыт клад с драгоценными камнями или золотыми монетами. Одержимый этой мыслью, я принялся голыми руками раскапывать землю.

В первые же минуты работы меня прошиб пот. Мокрая земля плохо поддавалась моим усилиям, но я остервенело продолжал копать. Прошел час, а может, и два Я взмок от пота, вся одежда была заляпана грязью. У меня ломило спину. К этому времени дождь припустил еще сильнее. Я стал всерьез подумывать, не бросить ли свою безумную затею, как вдруг рука наткнулась в коричнево-бурой жиже на что-то мягкое.

Кажется, то был кусок ткани, свернутый в несколько слоев. Я лихорадочно вцепился в неведомую добычу, стараясь поддеть ее и вытащить на поверхность. Наконец мне удалось подсунуть кончики пальцев под дно какого-то твердого предмета, в длину не превышавшего двенадцати дюймов. На ощупь моя находка была похожа на завернутую в тряпку металлическую или деревянную шкатулку.

Я опустился на колени и сразу же провалился в зыбкое месиво. Я еще глубже подсунул пальцы под шкатулку и стал извлекать ее из глинистого плена. Земля словно не хотела расставаться с зарытым в нее кладом. Прошло несколько минут, пока я сумел найти удачное положение для рук. Подавшись вперед, я что есть силы дернул шкатулку на себя. С громким чавканьем она покинула место своего заточения.

Я присел на корточки и начал разглядывать свое сокровище. Моя находка, как я и предполагал, была завернута в несколько слоев тонкого черного шелка. Он успел промокнуть и запачкаться, однако не вызывало сомнений, что ткань пролежала в земле совсем недолго, самое большее – сутки. Я торопливо развернул шелк. Под ним оказалась не шкатулка, а простой деревянный ящичек из неструганых сосновых досок. Крышку удерживала грубо сработанная медная щеколда.

Я выбрал место посуше, поставил туда ящик и, едва взявшись за щеколду, тут же порезал большой палец об ее острую кромку. Но я был настолько возбужден, что даже не обратил на это внимания. Крышка разбухла от воды и не желала открываться. Перочинного ножа у меня с собой не было. Впившись в зазор крышки ногтями, я старался его расширить. Не сразу, но крышка шевельнулась и широко распахнулась.

На меня смотрели остекленевшие, безжизненные глаза Джеффриса.

Я вскрикнул, вскочил на ноги и нечаянно перевернул ящик. Голова Джеффриса с глухим стуком запрыгала по мокрой листве и остановилась у самого края своей могилы лицом вверх. Из открытого рта что-то вывалилось (рот был перекошен, совсем как в моем кошмарном сне). Я протянул руку и выловил из глинистой жижи... головку чеснока.

Осмотрев голову несчастного англичанина, я увидел, что ее отделили от тела таким же варварским способом, как и голову моего отца, – с помощью пилы. В рот Джеффрису плотно натолкали едко пахнущих цветков чеснока. Лицо журналиста было невообразимо бледным (я даже не предполагал, что человеческая кожа может быть такого жуткого цвета). Клочья слипшихся волос торчали в разные стороны.

Я тупо глядел на отпиленную голову. Прогремел гром. Порыв ветра качнул деревья, и скопившаяся на ветвях вода хлынула на меня, смывая грязь с брюк и рукавов. Дождь хлестал по широко открытым, невидящим глазам Джеффриса, прибивал намокшие волосы ко лбу. Струйки дочиста отмыли кожу, унеся с нее хвоинки, комочки грязи и одинокий ольховый листик, приставший к мраморно-белой щеке.

Мне вдруг показалось, что меня сейчас вытошнит, но произошло совсем другое.

Я стал смеяться. Вначале тихо, потом все громче и визгливее, пока смех мой не превратился в истеричный хохот. Я запрокинул голову и смеялся, заливаясь слезами, которые тут же смешивались с дождем. Капли дождя били мне в глаза, так же как и в глаза англичанина, и вся разница заключалась в том, что я это видел, а вот он – уже нет. Мой рот, перекошенный истеричным хохотом, тоже наполнялся водой, пока я не наклонился и меня все-таки не вырвало. Но и тогда дьявольское ликование не оставляло меня.

Я вспомнил: а ведь Стефан звал меня сюда еще до появления Джеффриса. Гибель англичанина – просто совпадение. И его голова – не единственное "сокровище", ожидавшее меня здесь.

Да, мой братик, я нашел этот "клад". По сравнению с ним голова Джеффриса была просто каплей в море.

Позабыв про дождь, я широко раскинул руки и закружился, как мальчишка, которому интересно, сколько он сумеет выдержать, прежде чем перед глазами запляшут разноцветные полосы. Я кружился, продираясь сквозь кусты и не думая ни о каких волках. Мои ноги месили устланный хвоей суглинок. Когда они натыкались на что-то, я останавливался, словно пес, почуявший зарытую кем-то кость.

Правда, мои находки были несколько иными. Из земли я доставал не кости, а черепа. Целое кладбище черепов. Большие черепа, маленькие черепа. Похоже, в наши дни возродился обычай древних спартанцев – убивать младенцев, родившихся с физическими недостатками. Большинство обнаруженных мною черепов имели уродливую форму. Мне даже попался череп, из которого странным образом высовывался другой, будто несчастный ребенок, едва появившись на свет, пытался родить из своей головы Афину.

Мне встречались и ящики, однако, вскрыв один из них, я больше к ним не прикасался. Внутри лежала осклизлая, наполовину разложившаяся голова взрослого человека. Тем не менее тошнотворное зрелище не остановило моих раскопок. Я извлекал черепа и ящики и складывал их, точно трофеи. Когда их число перевалило за две дюжины, я почувствовал, что выдохся, хотя земля продолжала открывать мне свои страшные "клады".

Сколько же еще подобных кладбищ таит этот безграничный лес?

Слишком много, чтобы их мог перекопать один человек. В одиночку такой кошмар просто не вынести.

Но куда делись тела погребенных – тела взрослых и уродливые тельца отвергнутых родителями детей?

Ах, Стефан, думаю, я знаю ответ на этот вопрос.

В глинистом месиве, среди хвои, листьев и веток, мне попадались обломки костей. Внимательно рассмотрев некоторые из них, я понял, что обезглавленные трупы бросали на съедение волкам. Звери пожирали мясо, потом своими мощными челюстями дробили крупные кости, чтобы полакомиться костным мозгом.

Не берусь даже предположить, сколько времени я провел в безумных раскопках. Да и кто станет следить за часами, столкнувшись с таким ужасом?

Могу сказать лишь одно: когда руки отказались мне повиноваться и я, обессилев, повалился на землю, мой взгляд обратился к небу, уже начавшему розоветь. Значит, перед закатом тучи рассеялись.