Джинн Калогридис - Договор с вампиром

• Название: Договор с вампиром
• Автор: Джинн Калогридис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-17937-2

Новая интригующая версия легенды о таинственном трансильванском князе Дракуле.

Середина XIX века. В родовой замок, затерявшийся в одном из самых глухих уголков Карпатских гор, возвращается после смерти отца Аркадий Цепеш – племянник старого графа. С первых же дней пребывания в замке он становится не только свидетелем, но и участником странных, мистических, а подчас и поистине жутких событий, которые едва не сводят молодого человека с ума. Лишь благодаря тому, что Аркадию наконец открывается истина, ему удается сохранить рассудок.

Однако эта истина гораздо ужаснее всего, что способно нарисовать воспаленное воображение.

---

– Не тратьте силы на слова, – тоном больничной сиделки велела я. – Вы и так слишком слабы.

Я повернулась к Дуне (она вошла следом за мной и стояла испуганная, но готовая к решительным действиям). Ее худенькие руки были сложены возле груди, словно она молча молилась.

– Дуня, пошли кого-нибудь из слуг за врачом, – распорядилась я.

– Мне не нужен врач, – прошептала Жужанна, но мы обе даже внимания не обратили на столь нелепое заявление.

– Врач живет в Бистрице, – ответила Дуня. – Если сейчас послать за ним, к вечеру он будет. Только он, доамнэ, не слишком хороший врач. А хороший живет в Клуже. Но пока за ним едут, мы потеряем время.

Понизив голос, девушка добавила:

– Я знаю, как ей помочь.

Я нахмурилась, опасаясь, как бы Дуня не сказала чего-нибудь такого, что огорчит Жужанну. Я не хотела в ее присутствии упоминать имени Влада, обсуждать Дунины предположения, основанные на предрассудках, и, конечно же, не собиралась делиться с горничной своими наблюдениями. Нервы Жужанны и так были предельно расстроены.

– Тогда пусть едут в Бистриц за тамошним врачом, – наконец решила я.

Дуня кивнула. Немного задержавшись в спальне, она еще раз взглянула на Жужанну, и в смышленых глазах этой решительной девушки я увидела гнев, страх и ненависть. Наверное, так смотрит женщина, подвергшаяся насилию, которая никогда не простит надругательства над собой.

Горничная ушла, а я присела на край постели, стараясь не задеть подставку с пером и раскрытой чернильницей. Бедняга Брут уткнулся мордой мне в колени, ища сочувствия. Я стала гладить его большую, крепкую голову, однако чувствовалось, что мои ласки не приносят ему успокоения. Жужанна не делала попыток сесть. Протянув руку, она быстро спрятала свой дневник под одеялом. Неужели она опасалась, что я схвачу тетрадку и прочту ее записи?

Честно сказать, мне очень этого хотелось. Стыдно признаться, но я сгорала от любопытства и желания узнать содержание дневника.

Я мягко коснулась рукой ее безжизненной ладони, а другую положила на лоб. И рука, и лоб были совершенно холодными, и это весьма удивило меня. Блеск в глазах Жужанны я посчитала симптомом телесного жара. Я сразу же вспомнила ледяное пожатие руки Влада во время поманы. Жужанна слегка вздрогнула, затем слабо улыбнулась. Чувствовалось, что она ждет не дождется, когда я уйду.

– Мне не нужен врач, – снова прошептала Жужанна. – Мне нужно лишь отдохнуть и побыть одной.

– Вы заблуждаетесь, – твердо возразила я. – Поймите, Жужанна, вы больны и нуждаетесь в лечении.

Задним числом я вспомнила про Дунин поднос: вся еда на тарелках осталась нетронутой.

– Вы хоть поели? – спросила я Жужанну.

Она покачала головой. От слабости голова ее склонилась к плечу.

– Не могу. Сил не хватает.

В ответ я выразительно посмотрела на ее писчие принадлежности.

– Вам нужно что-нибудь съесть. Я сама схожу на кухню. Наверное, лучше всего подойдет бульон. Его можно просто выпить.

Я встала. Жужанна, словно забыв, что я еще не ушла, взялась рукой за тесемки ночной сорочки, слегка ослабила их и дотронулась кончиками пальцев до своей шеи. Тонкое белое полотно сорочки немного сдвинулось в сторону, и я увидела на шее Жужанны (чуть повыше ключицы) небольшую красную метку.

– Дорогая, да вы никак оцарапались? – спросила я и достаточно бесцеремонно откинула сорочку, чтобы получше разглядеть рану...

Отметин было две, а не одна. Вероятнее всего, Жужанна застегивала брошку и нечаянно уколола себе шею. Я отчетливо увидела два маленьких темно-красных пятнышка, идеально круглых, с белыми точечками в центре – следами от уколов. Под одной ранкой запеклась капелька крови.

Мне сразу же вспомнилась увиденная сцена: Влад у окна этой спальни, вот он обнимает Жужанну, склоняется к ней. Следом в памяти всплыли слова Дуни: "Он ее укусил..."

Конечно, чего еще ожидать от простой крестьянской девушки, выросшей в глуши и с детства погруженной в атмосферу нелепых суеверий? Мой разум отказывался принимать Дунины слова всерьез и тут же отмел их. Но я невольно отдернула руку, будто под сорочкой Жужанны обнаружила свернувшуюся змею. У меня заколотилось сердце. Я вдруг ощутила неизъяснимый ужас. Уловив мое состояние, ребенок в животе беспокойно шевельнулся.

Нет, это не следы от брошки. Наверное, это Брут полез ласкаться и случайно задел когтями шею хозяйки... Догадку пришлось тут же отбросить: кожа Жужанны была проколота, а не расцарапана. Невозможно представить, чтобы добродушный, спокойный Брут вдруг укусил свою хозяйку. И потом, собачьи зубы не оставили бы таких следов. Кошек в доме я не видела. Спрашивается, какое еще животное могло забежать в спальню Жужанны и укусить ее?

Размер обеих ранок и расстояние между ними безошибочно указывали на... человеческие зубы... если, конечно, укусившего можно назвать человеком.

Мне не удалось скрыть своего отвращения. Жужанна его заметила и искоса поглядела на меня из-под тяжелых век, опушенных угольно-черными ресницами. Ее пальцы вновь коснулись раны. Жужанна глядела прямо перед собой, а выражение ее лица...

Выражение ее лица крайне удивило и встревожило меня. Бледные губы Жужанны изогнулись в подобии улыбки, грудь начала вздыматься, дыхание участилось, а глаза широко раскрылись, полные непонятного мне восторга. Потом они сузились до щелочек, как будто Жужанна испытывала сейчас тайное чувственное наслаждение. Она медленно и сладострастно опустила руку ниже, и ее пальцы повторили изгиб груди. Жужанна находилась в каком-то странном экстазе, и она погрузилась в это состояние целиком, совершенно забыв о моем присутствии.

"Должно быть, она сошла с ума", – подумалось мне. И не только она. Разве Влад не такой же безумец? А я сама, начинающая всерьез принимать старинные легенды и суеверия?

Жужанна одарила меня еще одним косым взглядом. На губах появилась усмешка, напоминающая оскал. Я сразу же вспомнила, что похожую усмешку видела у ее дяди и еще... у волка под окном.

– Мери, это всего лишь пустяковый булавочный укол. Не надо так беспокоиться.

– Конечно, – запинаясь, ответила я. – Я совсем забыла о вашем бульоне. Пойду на кухню. Вам непременно нужно чем-нибудь подкрепиться.

Я с облегчением покинула спальню, сбросив с себя тяжкий гнет тамошней обстановки. Даже воздух в комнате невестки казался мне ядовитым. Выйдя за порог и закрыв дверь, я глубоко вздохнула. В коридоре дышалось несравненно легче.

Ошеломленная, дрожащая всем телом, я стояла, держась рукой за стену. В глубине коридора послышались шаги. Я вскинула голову и увидела Дуню.

– Я послала Богдана за врачом, – отчиталась она.

Страх не исчез из Дуниных глаз. Но владевшая ею решимость стала от этого только сильнее. Это чувствовалось в самом облике горничной. Ее плечи распрямились, а подбородок был упрямо выпячен. Посмотришь – худенькая девушка, еще почти ребенок, но ее силе воли можно было позавидовать. Дунины пальцы сжались в кулаки. И куда только девалась ее робость? Честно скажу: Дунин боевой настрой подействовал на меня успокаивающе.

Я перестала опираться о стену и волевым усилием подавила дрожь. Для меня нет ничего более ненавистного, чем слабость. Если бы после гибели родителей я поддалась слабости, то вряд ли осталась бы жить на белом свете.

Мы с Дуней мрачно переглянулись.

– Я видела ее шею, – сказала я.

Горничная кивнула, прекрасно поняв, о чем речь.

– Она опять на ночь запирала Брута на кухне, чтобы не мешал, – сообщила она, глотнув воздуха, а потом торопливо добавила: – Он сломал schwur.

Наверное, эти слова казались ей достаточным объяснением, но меня они только смутили. Поначалу я решила, что сказанное тоже относится к собаке, чем-то провинившейся перед хозяйкой. Но, говоря о собаке, Дуня не стала бы опускать глаза и оглядываться по сторонам. Конечно же, ее слова относились к Владу.

– Я не понимаю, что означает слово "schwur". Назови другое, похожее, – попросила я Дуню.

– Schwur... Bund...[22]Других не знаю.

Она больше не боялась глядеть мне прямо в глаза. Все, что касалось Жужанны, было настолько серьезным, что Дуня начисто позабыла о своем положении служанки и говорила со мной на равных.

– Если мы его не остановим, Жужанна умрет.

– Тогда мы должны его остановить, – ответила я, уже не зная, во что верить, но твердо понимая одно: Влад причинил Жужанне зло, и ему нельзя позволить творить это зло дальше. – Расскажи мне, а в чем заключается этот... Schwur.

– Пока мы ему повинуемся, он нас не тронет.

Дуня быстро и тяжело вздохнула. Взгляд ее блуждал по дальним углам коридора, словно она что-то там увидела, но не могла понять, что именно.

– Я не знаю, почему так случилось. Он – стригой, но всегда вел себя честно. Но если он ее укусил... – В глазах Дуни вспыхнул прежний страх. – Тогда, доамнэ, мы все в опасности. Даже вы с вашим мужем.

С точки зрения логики в ее словах было не больше смысла, чем во всех крестьянских поверьях. Но вопреки логике у меня в мозгу назойливо застучало: "Мой ребенок. Мой ребенок. Мой ребенок..."