Олег Серегин - Хирургическое вмешательство

• Название: Хирургическое вмешательство
• Автор: Олег Серегин
• Жанр: Научная Фантастика

Наш мир, привычная современность, другие физические законы, иная этика. Здесь души оперируют так же, как тела, здесь на смену научному атеизму пришла научная теология, здесь можно запрограммировать новую инкарнацию и по-свойски поговорить с богом, а шаман, жрец и кармахирург — престижные высокооплачиваемые профессии.

Но как и в любом из миров, здесь люди делают выбор.

---

Олег Серегин Хирургическое вмешательство

Часть первая

1

Кажется, будто в горле у тебя что-то вроде колодца.

Колодезный ствол идет от кадыка до детородного члена, а рукоять ворота торчит из-под уха. Обычно она неподвижна, но иногда начинает покручиваться, вначале слабо, потом сильней и сильнее, словно от подреберья кверху кто-то тяжко, натужно вытягивает ведро с частицей твоей души.

Это неприятное чувство.

Ксе научился любить его.

Оно было свидетельством умения и силы, знаком признания, который в обманную не получить. Будь Ксе чуть менее искушен в своем ремесле, думал бы что-нибудь красивое насчет материнской ласки. Вроде так: ты живешь, беря у родителей в долг. Приходишь, и тебе уделяют, отечески, матерински, но будь готов к тому, что однажды с просьбой обратятся к тебе… Неумелого, слабого, неопытного — не просят, и потому, если не растут мастерство и сила, растет долг. Однажды он становится таким, что вернуть его можно только одним способом.

Тогда шаман уходит подальше в лес и роет себе могилу.

Ксе был умелым шаманом.

Его просили.

И потому, что он был умным шаманом, он знал, что Матьземля не испытывает ни нежности, ни печали, никаких чувств, называемых материнскими; дочеловеческое стихийное божество, она началась с первых живых клеток в Мировом океане и много старше материнского инстинкта как такового. Что-то вроде разума у нее есть, это верно, но его не стоит переоценивать. Это разум протоплазмы. Ксе был опытным шаманом и знал, что оскорбиться по поводу его мнения о ней Матьземля тоже не может.

А еще он был сильным. Его просили не раз.

То, что случается после, всегда одинаково: в первый миг Ксе понял все. Обычное состояние, когда только вошел в контакт со стихией — у нее-то ведь, у стихии, нет нерешенных вопросов и проблем тоже нет. Проблемы появляются у тебя, когда начинаешь адаптировать протомысль богини для маленькой человеческой логики. Это само по себе непросто; учитывая же, что понятие «сообщить заранее» Земле незнакомо, и решительные действия требуются от тебя прямо сейчас… причем безошибочные действия… как раз тогда, когда понял, наконец, что ни копья тут не понял и хорошо, если через неделю поймешь.

…Ксе продолжал идти куда шел, только замедлил шаг. В конце концов, он пеший. Она может повести его в любую нужную сторону. Находись он, скажем, в поезде дальнего следования, или, не приведи боги, в самолете — вот тогда у него действительно были бы проблемы.

Переулок, сколько хватало взгляда, пустовал. Взгляда хватало ненамного, потому что шагах в двадцати от Ксе улочка загибалась. Дома по обе стороны стояли впритык и на первый взгляд казались нежилыми, как многие старые здания в центрах мегаполисов. Холодное солнце едва заглядывало в узкое выгнутое ущелье, слабо поблескивали стекла припаркованных машин. Шум автострады доносился из-за строений, слитный и приглушенный.

Матьземле нет дела до городов. Все эти стены созданы из нее: и стекло, и бетон, и сталь. Каждый камень, упавший с небес, становится ею. Асфальт — ровно такая же ее часть, как степной чернозем и песок пустыни.

Ксе шел себе к букинистическому и пытался разобраться в мыслях Земли.

Она была довольна. Или недовольна. Неспокойна. Встревоженное сознание стихии подымалось вокруг незримым туманом, колыхалось и опадало, но Ксе не мог определить вектора тревоги. Чего от него хотели? Зачем обращались к настолько тонкому и неудобному инструменту, как человек?

Этот вопрос — всегда первый на пути к разгадке.

Ксе только собрался обдумать его, когда дошел до угла и рассеянно оглядел вторую половину улочки. До магазина оставалось ходьбы минут пять, если совсем не торопясь…

Богиня вскрикнула.

Шаман был ее инструментом, ее псевдоподией, с помощью которой Матьземля пыталась проникнуть в слишком маленький и стремительный для нее мир. Сейчас она видела шаманом — и увидела.

Надо сказать, что Ксе это не помогло.

Ехала навстречу машина, старенькая «копейка», медленно: одностороннее движение, да еще угол впереди. За рулем сидел добродушного вида толстый усач. Слева, по солнечной стороне улицы, почти растворяясь в неожиданной силе света и бликах зеркальной витрины, шла старушка с допотопной авоськой. Справа, в тени — девушка в длинной монашеской юбке.

Немилосердно крутанула древняя сила рукоять ворота, и, вызывая тошноту и помрачение взгляда, взлетело по грудине Ксе к горлу воображаемое ведро с душой.

Он не остановился, хотя желание постоять спокойно и за что-нибудь подержаться нарастало с каждой секундой. Скрылась за углом машина, унесла бабка молочные пакеты; шаман шел, тени выскальзывали из-под ног, взлетали, рушились волнами. Неботец проливал свет, сплетаясь со своей шакти в вечном объятии. Сознание богини напоминало нутро грозовой тучи.

«Дура, — подумал шаман устало и ласково, как о собаке. — Ну скажи хоть, что тебе надо-то…»

Она только указывала.

Не оставалось сомнений — вот эта, именно эта ссутуленная фигура, бредущая по кривому проулку, заставляла Матьземлю содрогаться в тревоге; но Ксе в упор не мог понять, чего богиня хотела от него. Точечной аннигиляции, что ли? Уж кому-кому, а Матьземле, той стихии, которая всегда могла позвать человека к себе, другие устранители не требовались. Да и не желала богиня уничтожения препоны: это простое желание, Ксе понял бы его…

Чего, язви ее Небо, она желала?!

Причина тревоги шла медленно, зябко кутая щеки в клетчатый шарф. Уродливый пуховик на ней выглядел весьма солидно даже для нынешнего по-зимнему холодного сентября. «Болеет? — невольно подумал Ксе. — Температурит? Может… голодная, что ли?» Под подолом длинной черной юбки виднелись старые кроссовки и толстые черные носки. Девушка выглядела бы монастырской послушницей или сектанткой, если бы носила платок. Но платка не было, не было и шапки. Золотисто-русые волосы, давно не мытые, сосульками липли по шарфу и плечам.

Она поравнялась с Ксе и, едва подняв лицо, скользнула по нему вялым взглядом. Лицо было тонкое и правильное, но какое-то отупевшее, в светло-голубых неумытых глазах не брезжило ни единой мысли. Стало ясно, что она совсем юная, не старше шестнадцати. «Наркоманка?..» — смутно предположил шаман. Потом подумал, что если девчонка хоть в малой мере восприимчива к тонкому миру — а она восприимчива, иначе не вызывала бы в нем такой реакции — понятно, почему она едва держится на ногах.

От того, что творилось с Землей, пошатывало даже Ксе.

Божественная протоплазма вопила. Выламывалась. Вставала дыбом. «Это!!» — давила богиня, не в состоянии изъясниться, не умея отдать слишком сложный и ей самой непонятный приказ.

«Тьфу на тебя», — подумал шаман в сердцах. Он все больше подозревал, что Матьземля вообще не знает, чего хочет.

Ксе остановился, наконец, и обернулся.

Немытая девчонка ковыляла дальше по переулку. Шаман не чувствовал жалости: кто бы она ни была, она не хотела, чтобы ее жалели. Но все-таки явно температурила, и плелась не домой, к маме, чаю и антибиотикам, а в значительно менее теплое место, может быть, даже в никуда… Русый затылок казался хрупким, безобидным и беззащитным.

Ну, допустим, в ней какая-то гадость, от которой Матерь и выворачивает… Но нет такой гадости в мире, которую эта стихия не способна переварить. Уничтожь, богиня. Позови в себя, раствори, разъедини на элементы: нужно ли больше?

Значит, нужно.

«Беззащитным», — осознал вдруг Ксе.

Потом вдохнул и выдохнул.

Он был умелым шаманом.

Он понимал Матьземлю лучше нее самой.

До разгадки было по-прежнему далеко, но теперь Ксе хотя бы знал, что она существует. Разгадка маячила где-то в отдалении и тумане. Будет время на поиски, много времени, сейчас пора действовать. Богиня с большим скрипом мыслит, но чувствует остро и тонко; шаман перенял ее чувства и увидел русую побродяжку — нуждающейся в защите.

В конце концов, девчонка может даже знать, чем и как ухитрилась поставить на дыбы дочеловеческое божество. Хотя бы подсказать, помочь разобраться. Не три года ей, поди, паспорт имеется, и к уголовной ответственности привлечь могут…

Ксе медленно и неслышно пошел за девушкой, попадая в ритм ее шага. Это было несложно, он не один километр отмотал по тонкому миру след в след за Дедом Арьей. Оставалось сделать одно, самое неприятное, и Ксе невольно оттягивал момент, когда он проверит правильность своих действий по реакции Матьземли. Если он ошибся, и та все же не хочет, чтобы девочку защитили, то недогадливый шаман огребет так, что как бы не грохнуться без чувств на проезжую часть…

Ксе стиснул зубы, прикинул, куда будет падать, и нырнул в стихию.

Богиня была в нем.